В одном мы сошлись: все, что происходит вокруг, нереально, это не наша жизнь. Нам ее подменили. Мы типичные попаданцы, и надо срочно выбираться в реальность, иначе затянет болото, переварит и с концами.

* * *

Вернуться к реальности – правильный курс, но как его реализовать в жизнь. И что самое главное, как выглядит эта реальная жизнь, что из себя представляет. Вот тут загвоздка. Тут полная темнота без намека на просвет. Ник Красавчег руками разводил да нервно жевал сигару, а мне оставалось только восклицать «подбрось да выбрось» да мерить шагами отдельный кабинет, выделенный владельцем клуба для особо почетных гостей.

– Считаю, что мы влипли, – громко заявил Красавчег. – Чтобы выбраться из омута, надо вычислить, чем мы занимались в реальном мире. Восстановление памяти позволит нам вырваться из фальшивой реальности. Ты, кстати, не видел, куда я засунул носовой платок? С утра ищу, найти не могу.

– Спрашиваешь, откуда я знать могу. Лучше спросил бы у своих ребят, может, они чего толкового сказали бы.

– Мои ребята сказали. Они еще и не такое скажут. Они сказали, что их босс Ник Красавчег не имеет гнусной привычки таскать с собой носовые платки. Надо же такое придумать, боже мой. А я вот чувствую, что платок был, только не помню, в какой карман его засунул.

Я задумался. И чего бы это Нику Красавчегу так из-за носового платка беспокоиться. В носовом платке заключался сакральный смысл, который я никак не мог уловить. Если разгадать загадку носового платка, мы выберемся из ловушки.

– Почему ты уверен, что у тебя был носовой платок?

Я сел в кресло, потянулся к графину с беленькой, налил себе стакан и выпил. Из-за неплотно прикрытой двери играла джазово-фольклорная музыка с еврейским колоритом.

– Потому что я все время пытаюсь вытащить его из кармана. Это как наследственная память. Или как его там, когда у человека палец отпилили, а он его все время чувствует. Помню я, несколько лет назад мы расследовали дело Васи Обрубка. У него руки не было, а он эту руку чувствовал, и все время пытался фантомной рукой по карманам честных граждан лазать, да кошельки воровал. Еще тот жук был, – мечтательно произнес Ник Красавчег и глубокомысленно замолчал.

Он и сам не понял, что сказал, но я ухватился за спасительную нить и стал ее раскручивать. Расследование. Дело Васи Обрубка. Какое расследование мог вести Ник Красавчег при моей помощи? И тут меня осенило. Я вспомнил все. И нашу реальную жизнь, и Блоготуна.

Блоготун – ключ к запертой двери. Стоило только взять его в руки, как все открылось.

И Блоготун оставил меня.

* * *

Очнулись вдвоем. Голова болит так, словно с жесткого похмелья. Ничего себе нас Блоготун пробрал. Надеюсь, что без особых последствий для здоровья. И Жоре Шайбе удалось вычислить местонахождение шутника. За такие шутки его бы на всю жизнь да на сковородку, подбрось да выбрось.

Взялся я обеими руками за голову, чтобы не раскололась от напряжения, да тяжело застонал. И как вот теперь с таким самочувствием весь день коротать. Ладно бы после праздника, а за просто так, жалко очень. Слышу, из кресла мне сочувственно подвывает Ник Красавчег, и у него самочувствие не лучше. Пока в голове все уложится на прежние полочки, можно и свихнуться.

– Ты как? – выдавил из себя Ник.

– Могло быть и хуже, – признался я. – Укандабобил нас Блоготун, чтоб ему пусто было. Надеюсь, теперь его поймают и надолго накажут.

– Это уж как получится.

Ник Красавчег потянулся за телефоном, но не успел взять его в руки. С улицы донеслись крики, звон разбитого стекла и вой противопожарной сирены.

– Кажется, началось, – констатировал факт Красавчег.

– Подбрось да выбрось, что началось? – не понял я.

– Думаю, что отходняк. Пошли, преподобный, попробуем людям помочь, на путь истинный наставить.

К тому времени, как мы выбрались из дома, нас уже встречал Джек Браун в компании трех кентавров. Они хищно осматривались по сторонам, но не спешили на помощь гражданам. Альтеры их не интересовали. Их задача – охранять преподобного. Ох, говорил я Красавчегу, нечего на меня людской ресурс тратить. Несколько месяцев назад один религиозный нетерпимец чуть меня не убил, так с тех пор Ник окружил меня таким вниманием и заботой, что деться некуда.

– Что происходит? Доложите! – потребовал Ник Красавчег.

Джек Браун вытянулся как сосна, только что честь не отдал. Но он был в штатском, ему честь отдавать не к лицу. И доложил:

– Люди обезумели. Некоторое время назад жертвы Блоготуна пришли в себя, а потом пошли на улицы правосудие чинить. Ну, так, как они себе это понимают. Все силы брошены на усмирение уличных беспорядков.

Ник Красавчег поморщился, как от зубной боли.

– Значит, здесь мы ничем помочь не можем. Срочно отправляемся в участок, – распорядился он.

* * *

Волной нас накрыло через несколько часов. Весь Большой Исток оказался охвачен уличными беспорядками. В участок свозили арестованных. Камеры переполнены. Казалось, все просто сошли с ума. Город напоминал похлебку в большом котле, поставленном на открытый огонь. Кипит, кипит, да все никак не выкипит. Было мнение, что мы захлебнемся в этом вареве, но тут все сошло на нет. Люди поуспокоились и разошлись по домам. Кое-где еще остались любопытные, составляющие массовку. Им было интересно, когда все закончится и чем. Время от времени камни летели в стекла, вспыхивали драки, но ничего серьезного. Жалкая пародия на ночной бунт.

Когда кипение народных масс стихло, появились первые подробности ночных выступлений. Альтеры, еще несколько часов назад дравшие друг друга в клочья, удивлялись: как они могли так низко пасть? Что на них нашло?

Бабка Сафроновна, возомнившая, что ее соседка Нора увела у нее мужа двадцать лет назад, принялась мстить за нанесенное оскорбление. Разбила окно, подожгла дверь, откуда только силы взялись. Когда же волна сошла, выяснилось, что это она у Норы мужа увела. Правда, он потом спился, а они с Норой подружились и всю жизнь прожили душа в душу. Обошлось без жертв, и то ладно.

Костя Кирпич в одночасье решил, что ненавидит весь окружающий мир, вооружился бейсбольной битой да ломанулся на улицу головы крушить. Хорошо, что его быстро скрутили, а то завалил бы улицы трупами. Когда очнулся, стыдно стало. Он же врач в городской больнице, день и ночь жизни чужие спасает, а тут такой конфуз.

Зеленый и Злой вместе с группой единомышленников выбрались на улицы порядок наводить. Были неразборчивы в методах, а как увидели кентавров, так и вовсе обезумели. С кличем «Мочи бандюков!» ринулись врукопашную. Теперь отсыпались в одной камере.

В эту ночь на улицах Большого Истока царил хаос, непредсказуемое зло правило балом.

Кстати, о хаосе. Директор библиотеки Цер Хаос вообразил себя боксером-тяжеловесом и пошел искать приключения себе на задницу. В результате лишился нескольких зубов в одном из местных баров.