– Так как? – мягким бархатом обласкал его голос взбешенного вожака.

– Не нужно, – тихо ответил Шранк, больше не делая попыток сопротивляться. – Я не оспариваю твое первенство и не желал бросать тебе вызов. Ты наш вожак, который по праву занимает свое место, и это так же верно, как то, что ты лучшая Гончая, которую я когда-либо знал. Я верен тебе, как и раньше. Это правда. Клянусь.

– Ты подвел меня!

– Просто я не хочу, чтобы мой вожак рисковал понапрасну. Это не то место и не то время, где мы могли бы тебя потерять. Вот и все, Бел. Другой причины нет. За исключением того, что Седой мне уши оборвет, если по возвращении на тебе появится хоть одна царапина. Да и не только он. Поэтому я не выполнил твоей просьбы.

– Это был приказ, Торк тебя раздери! Неужели ты разучился понимать разницу?!

– Оставь его малыш, – вмешался Таррэн, подходя ближе и готовясь перехватить ее руку, если потребуется. – Он просто не понял. Не узнал ее.

Белка гневно тряхнула головой.

– Зато узнал я. И этого должно быть достаточно, чтобы принять правильное решение. Но он подвел нас, не сделав того, что было велено. Это могло стоить кому-нибудь жизни! А если бы я опоздал? Если бы она ушла?

Таррэн тяжело вздохнул: иногда с его парой бывает так сложно!

– Это не его вина, малыш. Правда.

– А чья же тогда?

– Моя.

Белка изумленно обернулась, но эльф смотрел на нее серьезно, с таким беспокойством и так виновато, что она тихо ахнула от неожиданной догадки.

– Твоя?! Так это ты велел ему меня беречь?! Меня?!

– Прости, – слегка смутился Таррэн. – Я не хочу тебя потерять. А он не мог отказаться, потому как…

– Шкурой ему обязан, вымогателю ушастому, – мрачно закончил Шранк снизу. – Вот и весь сказ. Он просто не оставил мне выбора.

– Таррэн! Да за кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Гончая, рывком поднимаясь на ноги и оставляя в покое помятого напарника. – Я тебе что, девица беззащитная? Ребенок неразумный?! Сопляк недоделанный, что ты в который раз принимаешь решения в одиночку и даже не соизволяешь поставить меня в известность?! Ты что творишь, нелюдь? Нашел время шутить! И этот хорош – пошел у тебя на поводу! Шранк! Еще раз такое повторится, все кости переломаю! Чтоб никакого больше сговора за моей спиной! Ясно? Вы, оба?!

Мужчины сконфуженно переглянулись.

– Не слышу ответа! – опасно нахмурилась Белка.

Они так же дружно вздохнули.

– Не испытывайте мое терпение, мальчики. Я не первый год вожу за собой Гончих и отлично знаю, насколько вы любите делать все по-своему. Поэтому считаю до трех: если не услышу того, что мне нужно, пеняйте на себя – один получит официальный вызов и будет биться со мной, пока сможет стоять на ногах, а второй… второму лучше не показываться мне на глаза ближайшую тысячу лет. Раз… два…

– До чего ты упрямый! – упрекнул ее воевода, упруго поднимаясь и отряхиваясь. – Ладно. Ладно, хмера двуликая! Клянусь, что больше не буду! Никаких сговоров и тайных умыслов. Все честно и открыто. Доволен?

Она перевела изучающий взгляд на эльфа и нехорошо сузила глаза.

– Твоя очередь.

– Может, обсудим это позже? – сделал попытку вывернуться Таррэн.

– Нет, сейчас. Немедленно, иначе я сильно обижусь.

Ни слова в мыслях. Ни намека на прощение. Только холод и голубой лед в двух бездонных озерах, на дне которых притаилась смертельная угроза. А на сердце – нехороший отголосок искренней обиды и непонимания, больше похожий на глыбу. Тоже изо льда, только мрачного, серого, полного внезапно вспыхнувшего подозрения.

– О Бездна… Хорошо, никакого сговора, – наконец сдался эльф, красноречиво закатив глаза. – Клянусь. Но в следующий раз, когда соберешься принять участие в очередном сумасшествии, хотя бы поставь меня в известность. Договорились?

Она тонко улыбнулась, и напряжение в воздухе сразу спало.

– Посмотрим. А теперь тащите сюда свои бренные, перепуганные не по делу телеса и глядите, кого мы поймали с Каррашем и ради кого мне пришлось раскрыться перед нашими ушастыми друзьями. – Белка отвернулась, спокойно прошла мимо ошеломленно взирающих на нее эльфов.

Слегка сморщилась, когда Аззар и Атталис инстинктивно отшатнулись, давая ей дорогу, хотя места было предостаточно, но потом махнула рукой. Ладно, привыкнут. В конце концов, деваться им все равно некуда. Не сбегут же, в самом деле? Измываться над ними станет, конечно, труднее, но выбора не оставалось – ей обязательно нужно было поймать эту дрянную гиену.

Гончая грациозно наклонилась, кончиками пальцев уцепившись за верхние клыки мертвой зверюги. Прижала ногой нижние зубы, банально наступив на раззявленную пасть, а потом резко разогнулась, с поразительной легкостью раскрывая ее, как простую ракушку, и выворачивая челюсти. Небрежно щелкнула костяшками по переднему верхнему клыку и со злым удовлетворением проследила, как из розовых десен начал выдвигаться еще один ряд острых, страшновато загнутых внутрь зубов.

Главная самка оказалась мимикром.

– Вот так, – заключила Белка, отпуская изувеченную челюсть зверюги, невесть каким чудом забравшейся по эту сторону гор. – Видали, что за птичка? Если бы мы ее не поймали, она бы вернулась сюда. С новой стаей и в новом обличье. Пожалуй, об этом стоит рассказать нашему славному королю Мирдаису и выпросить пару карательных отрядов, пока эти твари не расползлись по всему Интарису. Шранк, теперь тебе ясно, за что тебе чуть ребра не переломали? Надеюсь, больше я от тебя такой глупости не увижу?

Воевода сумрачно покосился на Таррэна и кивнул.

– Прости, я забыл, что ты всегда прав. Это больше не повторится.

– Надеюсь. Тогда займитесь ранеными, сожгите трупы и умойтесь, как приличные люди, а нам с Каррашиком еще придется поломать голову над тем, как соорудить новое седло. У него сейчас спина жесткая, чтобы рисковать трястись на ней весь оставшийся путь. Кстати, свистните Ирташу, чтобы вел табун обратно, а то он там совсем изведется, не зная, что с нами и как.

Белка строго оглядела покорно кивнувших эльфов, одарила напарника суровым взглядом, словно говоря, что второго предупреждения не будет и за неповиновение он получит сполна. Отыскала оба своих ножа, загнанных в глазницы гиен по самые рукояти, и, старательно отерев их от крови, вернула на положенное место. Затем одной рукой схватила свои парные мечи, второй подняла сброшенное мимикром седло и с горестным вздохом увидела перекушенные ремни.

– Ну вот. Так и знал: опять мне придется заниматься сущим безобразием!

– Это каким же? – рискнул поинтересоваться Шранк.

Она совсем погрустнела и окончательно понурилась.

– Шить…

Тир удовлетворенно кивнул и, крутанув грозно сверкнувшие клинки, лихо отсалютовал троим противникам.