– Посмотрим, – коротко поклонился бывший посол и, мысленно вздохнув, отправился обратно.

У него оставалось еще немало времени, чтобы поразмыслить над сегодняшним разговором и определиться наконец с отношением к будущему владыке. Подумать, все взвесить, снова вспомнить обидные фразы и подыскать достойные аргументы. Или, наоборот, согласиться с ними. В конце концов, некоторые вещи в лесу многих не устраивали, и только сила владыки сдерживала постепенно набирающий силу недовольный ропот. Да, пока он стоит высоко, никто не поднимет головы, но стоит ему лишь раз оступиться… впрочем, не это главное. Важно другое: как-нибудь пережить грядущий вечер. Потому что молодой лорд явно задумал что-то особенное для своих стойких соперников, которых он пусть и превосходил в скорости, еще не всегда мог обойти в технике. Мал годами просто, хоть и нечеловечески ловок. Но если то фантастическое проворство, что Тир проявлял на ежедневных тренировках, – скорость улитки…

– Торк возьми! – пробормотал под нос резко обеспокоившийся эльф. – Может, стоит надеть вечером доспехи? Что-то мне подсказывает, что он не бравирует…

Мелисса радостно улыбнулась, когда возле босой пятки из травы осторожно выглянул знакомый корешок. Каждое утро, едва проснувшись, она мчалась на знакомую поляну, забиралась под большущий куст цветущей черемухи и с замиранием сердца ждала. Появится? Не появится? Она даже обувь специально снимала, чтобы лучше почувствовать присутствие нового приятеля, и он не подводил: всегда выныривал из-под земли где-нибудь поблизости и, осторожно обвиваясь вокруг тонкой лодыжки или запястья, с готовностью показывал тренировки Тира. Вот и сегодня пришел. Сперва, как обычно, помедлил, будто прислушивался к окружающему миру, но быстро успокоился и осторожно обвил ее лодыжку.

– Здравствуй, мой хороший, – тихонько прошептала Милле, пряча свое чудо и прикрывая ветвистый корень подолом, чтобы никто не заметил. – Что ты покажешь мне сегодня? Нет… погоди! Постой, я хочу тебя кое о чем попросить!

Корешок, деликатно обвивший ее ногу, неуверенно замер.

– Покажи мне Вала, – умоляюще прошептала Милле, ласково поглаживая шершавую кору. – Тир так мало мне рассказывает и почти никогда не показывает свои мысли, что я боюсь, он просто не хочет, чтобы я его видела. Пожалуйста, покажи хотя бы ты! Совсем ненадолго! Хоть чуть-чуть! Я просто хочу убедиться, что он жив и идет на поправку! Ты ведь можешь? Пожалуйста, сделай так, чтобы я его увидела! Я очень тебя прошу!

Корешок немного поерзал, словно сомневаясь, но вскоре принял решение. А Мелисса, почувствовав знакомое головокружение, благодарно улыбнулась.

– Спасибо.

И немедленно провалилась в пустоту.

Легкий сумрак. Тишина. Мягкий ковер травы под ногами. Приятный запах целебных растений. Крохотные солнечные лучики, пробивающиеся сквозь листву над головой. Безмолвные зеленые стены, со всех сторон защищающие от посторонних глаз низкое ложе, а на нем – неподвижное тело мужчины, прикрытое до пояса белой простыней. Растрепанные рыжие волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке. Крепкие плечи, бледное лицо, с которого почти сошли следы недавнего ожога. Медленно вздымающаяся грудь, где почти закрылась страшная рана… Вал был определенно жив и выглядел заметно лучше, чем всего неделю назад. Только изувеченная правая рука упорно сопротивлялась стараниям целителей и выглядела так, словно нещадный огонь прошелся по ней всего пару часов назад.

– Не понимаю, – раздраженно бросил склонившийся над поврежденной конечностью эльф в белоснежных одеждах хранителя, но с крохотной черной полоской у ворота, выдающей в нем недостаточную силу. «Равный», как говорят сами перворожденные, или «поздно проснувшийся» – умелый целитель, но крайне слабый боевой маг, владеющий лишь крохами истинной магии Изиара. – Почему рана не заживает? Все остальное в порядке, а рука – словно в первый день!

– Он живуч, как кошка, – задумчиво обронил старший хранитель знаний, внимательно изучив неподвижного смертного. – И силен духом, раз сумел уцелеть под магическим огнем. Думаю, справится.

Темный эльф провел изящными пальцами по изувеченной кисти с неловко поджатыми пальцами и неуловимо нахмурился.

– Да, но почему не срастаются жилы? Почему не видно ни одного островка новой кожи? Он так быстро зарастил рану на груди, что должен был встать еще два дня назад. Скорость регенерации просто невероятная – я никогда не видел у смертного ничего подобного! Можно подумать, в нем течет наша кровь! Но сейчас процесс почти остановился: за последние дни мы не продвинулись ни на шаг!

– Спокойнее, Аттарис. Возможно, у него просто кончились силы на исцеление. Посмотри, какой худой – еле дышит.

– Я влил в него столько магии, что это способно поднять на ноги троих таких, как он, а этот… – пробурчал Аттарис, неспешно ощупывая края раны на груди ланнийца. – И здесь – тоже! Посмотри, Иттираэль: за три дня – ни одного сдвига! Такие же плотные и воспаленные! Можно подумать, он нам сопротивляется!

– Люди неспособны сопротивляться нашей магии, – успокоил сородича старший собрат. – Кому-кому, а нам с тобой это отлично известно. Работай дальше. Владыке не понравится, если в ближайшие дни не появится результатов.

Аттарис неслышно вздохнул, продолжая мять сильными пальцами изувеченную кожу, будто старался влить в нее еще немного магии. Страшные ожоги слегка искрились под действием его силы, иногда даже начинали поддаваться и плавиться, как воск на жарком солнце. Но стоило только хранителю убрать руку, как все возвращалось на свои места.

– Вот торково отродье! И на него я должен тратить свои силы?! – с досадой воскликнул он, отметив очередную неудачу. – Похоже, сдает владыка, раз какие-то смертные становятся ему дороже собственных подданных!

– Осторожнее, Аттарис, – вкрадчиво шепнул Иттираэль. – Не стоит говорить о повелителе подобных слов. Я ведь могу подумать, что ты замышляешь какую-то смуту.

Более молодой хранитель сильно вздрогнул.

– Нет. Я не это имел в виду! Я верен трону и повелителю!

– Конечно. Но если хочешь сохранить голову в будущем, поостерегись сомневаться в его силах. По крайней мере, в моем присутствии.

– Прости. Я только хотел…

– Знаю, что ты хотел, – мягко перебил собрата старший. – Мне тоже не нравится тратить наше общее время и силы на человека, вместо того чтобы заниматься действительно серьезными вещами. Но владыка мудр. И дальновиден. Если он считает, что человек того стоит, значит, нам придется сделать все, чтобы его не разочаровать. Не так ли?

– Да, конечно, – излишне поспешно согласился Аттарис, с беспокойством косясь на прищурившегося сородича. – Мы не всегда понимаем пути повелителя, но у него наверняка есть причины относиться к мальчишке как к равному и позволять ему так себя вести. Вполне возможно, он надеется завоевать его доверие и зачерпнуть немного сил. А без обоюдного согласия это будет невозможно.

– Верно, – благосклонно кивнул Иттираэль, и молодой эльф слегка расслабился. – Ты хорошо изучил старые хроники, Аттарис, и владеешь собой в совершенстве. Но не нам с тобой обсуждать и осуждать владыку. Наши силы слишком слабы, чтобы их можно было противопоставить «Огню жизни». А мальчишка, как ни крути, владеет им слишком плохо, чтобы рисковать разозлить его в такой опасной близости к ясеню. Владыка избрал долгий, но гораздо более безопасный путь к его сердцу, брат мой. Он сумеет сделать так, чтобы Тир сам принял нашу сторону. Повелитель – опытный воин и отличный стратег. У него получится сломить это ослиное упрямство.