наших противников найдутся другие проблемы, которые нельзя будет отложить, им будет не до города.

Маша подняла бровь.

— О, ты теперь в его секте! — воскликнула она. — Как он тебя убедил? Он тебе взятку дал?

— Всё сложно, Маш.

— А когда было просто? Никогда не бывает. Найди уж слова, объясни, будь так добр.

— Перестань язвить. Я думаю, что он прав. Это наша война, всегда нашей была и нашей останется. Мы должны сражаться здесь и сейчас, а не когда они придут на Землю и превратят её в пепел. А рано или поздно это случится. Да, с Драконами, — он осёкся, но потом продолжил, подбирая слова, — всё сложно. И непонятно, Воронин то ли злодей, то ли праведник, то ли Бог. Мы не знаем, какие мотивы стоят за его опытами и поступками.

— Ты его оправдал и простил.

— Думай, что хочешь.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — напомнила Маша.

— Я помню, — Андрей отвернулся, её б энтузиазм да в мирных целях. — Но у него не полетело всё к чертям. Посмотри на нас, на себя, меня, Алису, мою маму — кроме войны, одни сплошные плюсы.

— Нас только забыли спросить!

— Перестань, — пробормотал Андрей. — Мы идеальные существа, останемся здесь и построим этот мир заново, как наши предки когда-то построили жизнь на Земле. А если захватчики вернутся, то мы сможем отбить угрозу.

— Ты делишь шкуру неубитого медведя, — Маша раздражённо выдохнула, раздувая ноздри и выпуская струйку пара в воздух. — Знатно он промыл тебе мозги.

— Ты не понимаешь, — прошептал Андрей. — Когда его не станет, кто-то должен продолжить его дело или хотя бы помнить о том, как всё началось и почему это произошло. Нельзя повторять ошибки прошлого.

— Он точно промыл тебе мозги.

— Спокойная жизнь сделала нас трусами и лентяями, мы забыли, что такое банальное сострадание. Эти Драконы и люди жили здесь четыре столетия, они боролись, хотя понимали, что проиграли, отбивали атаку за атакой, но держались и держатся до сих пор. И ни один из них не колебался, не подумал бежать. Это был их собственный выбор, когда-то давно они его сделали и придерживаются, несмотря на то, что сменилось несколько поколений. Почему дети тех, кто остался, не считают себя преданными предками за их выбор? Мы не особенные, Маш, не свободные в решениях и убеждениях, мы просто трусы. А если ты чего-то не понимаешь, так перечитай текст, — он зло ткнул в колокол пальцем, указывая на письмена.

Раздался тяжёлый звон колокола со стены. Следом за ним подали голос другие колокола. К колоколу, у которого они с Машей беседовали, подбежал мужчина и, бросая быстрое «Sanctus tuus genus»[3], зазвонил в колокол.

Андрей сбросил с себя куртку, ботинки, джинсы и рубашку.

— Никого не принуждаю, никого не зову, делайте всё, что хотите…

Он разбежался, подпрыгнул, обратился в воздухе, расправил тяжёлые крылья и взмыл в небо.

За пределами стены к нему присоединился красный Дракон, Гохус, следом за ним на крыло встали жители Самри. Их было не больше трёх сотен: красные, чёрные, коричневые, зелёные, синие. Отец прибыл через пару минут. А в это время из портала в небе вылетали светло-голубые полуистлевшие Драконы. Андрей смотрел на захватчиков, на Драконов и всадников, укутанных в тёмные одежды, излучающих слабое голубоватое сияние. Они были реальны, если до этого у него и оставались сомнения, то теперь их не осталось. Мертвецы определённо превосходили численностью. Андрей попробовал пробраться в разум мёртвых Драконов, но не увидел там даже зачатков сознания, только простейшие двигательные функции и дыхание огнём. Они были мертвы внутри, ими управляли всадники, направляли с помощью вожжей и длинных посохов, как погонщики.

— Зови своих, — скомандовал Гохус.

— Нет, — ответил Андрей.

Гохус вопросительно выгнул бровь и оглянулся на город.

— Они должны выбрать без принуждения. Они пошли за мной по велению инстинкта, теперь они должны сделать выбор разумом. Это сложно, я как-нибудь объясню, какое малодушное и эгоистичное наше поколение. Им необходимо самим понять, что протест ради протеста — это глупо.

Гохус лишь кивнул в ответ и дал сигнал чёрному Дракону на активацию щита над городом.

— Готов? — голос отца дрожал от волнения. Андрей не участвовал в боях, и тревога отца за сына была буквально осязаема.

— Да, — твёрдо ответил Андрей.

— Аciem, [4]— скомандовал Павел.

Драконы выстроились двумя плотными клиньями перед щитом города. Павел занял лидирующую позицию в первой шеренге, Андрей последовал его примеру и занял позицию во второй шеренге. Он сможет! Обязательно сможет! Он ведь Королевский Золотой. Стратегию боя обсуждали неоднократно, осталось только воплотить её в жизнь.

У захватчиков не было определённого строя, они хаотично разлетались по небу, опускались к земле, топили своим дыханием снег, поджигали деревья, а у самого портала на самом большом Драконе парил всадник, который координировал действия. План у него определённо был. Павел рассказывал о том, как несколько раз побеждал руководителя колонны и захватчики отступали. Судя по размерам, ныне мёртвый Дракон когда-то был Королевским Золотым, по цвету чешуи это невозможно было определить, поскольку сейчас она была тускло-серой с отсветами голубого сияния.

Первый залп ярко-голубого пламени был похож на штормовую волну, его произвели сразу несколько мёртвых Драконов. Пламя обжигало, и Драконы чувствовали этот жар, способный им навредить. Наверняка существовал предел температур, который могли вынести Драконы со своей бронёй, но пламя, исторгаемое из пастей мертвецов, было болезненным и смертельным. Андрей выдохнул алое пламя, отбиваясь от атаки. Два огненных потока встретились в воздухе, образуя стену между Драконами. Свой огонь не был горяч для него, поэтому он бросился вперёд, прорезая крыльями пламя и производя новую атаку. Пламя охватило мертвецов, и они вспыхнули, словно спички, и пали с небес, рассыпаясь на пепел.

Сила пьянит. Успех окрыляет. Первый успех в бою придаёт смелости. Стройная шеренга Драконов последовала за Королевским Золотым. Прорвавшись сквозь стену огня, Драконы атаковали захватчиков, выжигая их ряды. Драконы верили в своего Королевского Золотого, шли за ним. Отец больше не тревожился, он гордился. Гохус ликовал. Это могла бы быть победа, безоговорочная и такая необходимая…

Из портала пришло подкрепление, организованное и многочисленное. Вновь прибывшие отличались от первой волны атакующих: они были целые и сияющие, с сильными крыльями и живыми всадниками. Живыми! Единственными живыми в армии мёртвых были Видящие. Живой разум, способный к стратегии, а не только к выполнению приказов.

— Их надо отбить! Они живые!

— Они служат врагу! И делают это добровольно! — возразил отец.

— Ты не знаешь точно!

— Никогда нельзя знать точно! Нужно лишь сражаться! Они нападают, мы отбиваемся, это поле