Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти все свое время я проводила на любимой работе.
Итак. Весна. Начало новой недели.
Первым гостем понедельника был по традиции Арен-Тан. Все как всегда. Чинно выпили по чаю, обменялись двусмысленностями, он проверил ограничители. Последними я по праву могла гордится, как произведением искусства. Два изумительной красоты рунных браслета, отливающих радужным светом, если запястьями покрутить. Эксклюзивных. Еще у меня имелся договор о семнадцати листах и приложение к нему вдвое толще, где говорилось, чего мне нельзя категорически, чего просто нельзя, так как срок наказания будет продлен, чего нельзя, но при случае можно, если не злоупотреблять доверием. Проще было перечислить, что можно. И думаете, я сама сюда работать пошла? Гуля с два! Светлые умы конгрегации решили, что меня лучше к делу пристроить, чем я буду сама себе где-то киснуть. Собственно, мысль была здравая. В моей голове, перебаламученной “калейдоскопом”, последствия которого всплывали до сих пор, здравые мысли появлялись не часто и грех было не воспользоваться заемными. Хотя, если бы я выбирала, то выбрала бы родное 2-ое, а не этот цирк с цыканами, кошками и самоварами.
Вот теперь то самое “позже”. Все вышеперечисленное в 1-ом Восточном имелось в масштабах сопоставимых с народным бедствием. И они (светлые умы), видно, решили, что я хорошо приживусь в столь дивной среде. Как ни странно – прижилась. Обязательная повинность закончилась еще месяц назад, а я никуда не ушла. И это заслуга Пышко. Я уже говорила. Он тут главный был, несмотря на табель о рангах. Ибо кто ближе всех к чайнику сидит, тот и командует, когда перерыв делать.
Сказав вслед уходящему инквизитору исключительно добрые слова исключительно мысленно, вернулась в кабинет ждать стажерского явления. Это же насколько тут никто работать не хотел, что мне, фактически подследственной личности с делом толщиной в два кирпича, как Лодвейн выразился, стажера доверили. Да и стажер, видно, тот еще жук, раз его отправили именно сюда и именно ко мне. Представила недоразумение, каким сама была сразу после выпуска и поняла, что буду, как Х, изводить и ржать. Изводить при всех и ржать, когда не видит никто, особенно стажер. С Пышко, например, у него опыт есть. Одной не очень весело ржать. Правда, я теперь никогда не была одна, но это частности.
Подхолмс подарил мне чашку с птичьими костяками и подкармливал передаваемыми от Годицы кастрюльками и узелками с “нормальной” едой. Сама Годица, кстати, открыла подвальчик, который вполне успешно обеспечивал потребность района в свежей выпечке и пирожках. Парочка Подхолмсов даже жила недалеко от того места, где я квартиру снимала. Так что все мои попытки стать сильной и независимой разбились о ненавязчивый, но тотальный присмотр. Такой же пристальный, как я сейчас за птицами в окно слежу. Крошек мне не жалко, жалко, что опять стоящий рядом с рябиной магмобиль загадят. Я хотела кошмарить народ лопатой в эльфийском чехольчике, но воющий розовый магмобиль в черепках и о четырех колесах оказался эффективнее. И эффектнее. Особенно в ночи, когда пигментная краска-хамелеон из розовой становилась черной, а черепки – наоборот, розовыми, и светились.
Кстати, о повинностях, у меня же теперь стажер есть. Я взглянула на Каса с возросшим интересом и парень, видимо успевший изложить историю своего появления от начала миров, запнулся и слегка попятился. Было немного неловко так с боевым товарищем, с которым мы на пару на гулей ходили и тряслись под одним щитом, но репутацию надо поддерживать, иначе на районе уважать перестанут.
Я встала и поманила Каса за собой к окну.
– Магмобиль вон тот жутенький видишь? – шепотом спросила я.
– Ага, – тоже шепотом отозвался он.
– Надо помыть, – еще более таинственно сообщила я.
– Да ты гонишь! Вы… те… Гоните… Вот Тьма…
Я хлопнула Каса по плечу.
– Ведро и тряпка в багажнике, вода в бочке во дворе. Я за заявками. Разберу и погоним. Познакомлю тебя с местными красотами и красотками.
Глава 2
Я устроилась на подоконнике, Подхолмс – у себя за столом и тарелочку с пончиками на краешек поставил. Пончики мы сразу быстро слопали – вот вот должен был вернуться голодный патруль на пересменку – и теперь наслаждались горячим напитком. Виды в окне радовали глаз: стажер мыл мой магмобиль, как и было сказано, водой и тряпкой. Нет бы очищающее кинул, олух.
Окон в здании отделения 1-го Восточного было столько, что поневоле закрадывалась мысль о бушующих в этих стенах магических баталиях, после которых ленились заделывать дыры, взамен вставляя окна, какие влезут, потому что располагались они, как придется, и размеры с формами имели экзотические. Даже в отстойнике два окна было прямо под потолком. Круглое и треугольное. Мое любимое окно находилось в нише дежурного, арочное, с широким подоконником, на котором я сейчас сидела. Сквозило во все это видовое разнообразие по зиме, как из бездны, но зима уже прошла, и до следующей можно было забить.
– Жыстокая! – провыл Подхолмс, когда Кас споткнулся и облил штаны грязной водой. – Даже ужас 2-го Восточного себе такого не позволял. Откуда у тебя ведро в багажнике?
– Со вчера осталось, когда любителя на не-живца ловить с набережной забирали. Это ж надо было сообразить конструкта в канал загнать и заставить его в воде сидеть, пока раки не облепят. Думаешь, с чего в дежурке ими и квасом пахло? Два ведра вышло. Изъяли. На экспертизу.
– Вкусные?
– Огонь. Мы их в “Потрошок” отнесли. Окци быстренько сварила и на углях подпекла.
– Жаль, меня не было…
– И хорошо, что не было. Пришлось бы тебе за все родное отделение... Вечером подняли по тревоге, а мы чуть шевелимся.
– Ты тут уже сутки? Опять не спала? – хоббит занятно насупился, точь-в-точь – Годица, когда суп на две ложки недоеденный в тарелке оставишь.
–
