Больше она с королевами не встречалась. Иногда, впрочем, доклассной руководительницы долетали обрывки сведений о ее любимых ученицах.Кисова уехала учиться в Лондон. Ее родители вроде помогли Римме Победоносцевойпоступить в вуз, и наивная глупышка вскоре стала изучать иностранные языки. УМаши Лаптевой умерли родители, и девушка осталась одна. Кажется, сиротой сталаи Кисова. О Победоносцевой вообще не было ни слуху ни духу. Ее сестра, впрочем,как и Ира Кисова, благополучно посещала школу. Но расспрашивать девочекМатильда не решалась. Если честно, ей хотелось поскорей забыть неприятнуюисторию, вычеркнуть ее из памяти.

Одноклассники «мушкетерок» благополучно выпорхнули из стеншколы во взрослую жизнь. О Тане Птицыной, Игоре Попове и волшебной тряпкесудачить стало некому. Через два года произошедшая трагедия окончательноподернулась дымкой забвения. Иногда Матильда задавала себе вопрос: «А было ливсе в действительности? Может, ей просто кошмар приснился?»

– Неприятная история, – кивнул я, когда МатильдаЛьвовна замолкла. – Дети порой способны на невероятную глупость.

– И жестокость, – печально подхватиладиректриса. – Отчего-то считается, что школьники наивны и ребячливы.Думают только об уроках, конфетах и кино. На самом же деле в детском коллективеслучается подчас такое!

– Нет ли у вас телефона Галины Усовой? – спросил яу Матильды Львовны.

Директриса вздохнула:

– Раньше был, естественно. Могу вечером в старых записныхкнижках порыться и поискать.

– Адреса ее, конечно, тоже не помните, –безнадежно констатировал я.

Матильда Львовна встала и подошла к окну.

– Видите тот дом?

– Серый, с длинными колоннами?

– Да. Галя жила в нем, на самом последнем этаже.

– В каком подъезде?

– Он там один, – ответила директриса, –квартира Усовой в мансарде, Галя еще все время на духоту жаловалась, постоянноповторяла: «Ну почему мы не поменяемся, летом дышать нечем, а зимой холодрыга».Не знаю, осталась ли она на прежнем месте, думаю, что нет. Я иногда бывшихсвоих учеников встречаю, многие ведь в наших переулках живут, а с Усовой ниразу не столкнулась. Хотя, может, это и к лучшему. Как вы полагаете?

Я кивнул, с нетерпением ожидая момента, когда смогу пойти кУсовой.

Задыхаясь, я преодолел огромные лестничные пролеты иоказался перед двустворчатой дверью, явно охранявшей вход в квартиру с моментапостройки здания. У хозяев хватило ума не менять старинные створки на болеенадежный, но уродливый современный вариант из стали.

Не успел я нажать на звонок, как раздался легкий скрип и напороге появился мужчина лет пятидесяти. Из одежды на нем были толькотемно-синие трусы.

– Чего надо? – сердито поинтересовался он и потеррукой затылок. – Ты, ваще, кто?

– Иван Павлович Подушкин, – представился я, –ищу Галину Усову.

Мужик хмыкнул:

– Во, блин, заколебали прям! Подавай им Усову, хотьрасшибись! Сказано было – переехала она.

– Я пришел к вам впервые.

– Да? – прищурился дядька. – Значит, похожийкто-то приволакивался, ну покоя нет, то девка припрется, то мужик, то опятьбаба.

– Не подскажете новый адрес Галины? – не сдавалсяя.

Хозяин квартиры засопел, поковырял в ухе и беззвучно исчез.Дверь он за собой не прикрыл. Я остался стоять на пороге, вдыхая смесь запахов.Несмотря на жару, хозяйка готовила суп на жирном мясном бульоне. Через парусекунд у меня заболела печень и начал судорожно сжиматься желудок. Однакостранные пищевые пристрастия у некоторых людей, лично мне кажется, что в душномавгусте лучше вообще обойтись без первого, в крайнем случае можно влить в себяокрошку…

– Во, – вынырнул из паров борща дядька, –держи и больше не ходи! Взяли моду таскаться, прям офонарели. Я вам, чё,справочная? Уж когда ваша Усова поменялась, а все претесь и претесь!

Я сунул клочок бумаги в карман и церемонно поблагодарилмужика.

– Премного благодарен вам за хлопоты, очень сожалею,что заставил утруждаться, более не побеспокою вас!

Мужчик моргнул пару раз, потом вдруг обиженно протянул:

– Ну народ! Просят – помогаешь, а они еще и оскорбляют.Да пошел ты на…!

Дверь хлопнула, я вздрогнул и удивился до последней степени.Что обидного усмотрел собеседник в моих вежливых словах?

К новому месту жительства Галины Усовой я добрался лишьчерез полтора часа. Вышел из машины, вытер вспотевшее лицо носовым платком,вдохнул свежий воздух и подумал, что слова «спальный район» являются наилучшейхарактеристикой среды обитания. Дом Усовой находился в живописнейшем месте,здание высилось среди буйнозеленых деревьев. Дорога тут практическизаканчивалась, широкая магистраль превращалась в узкую тропинку, убегавшую влес. Галя поступила совершенно правильно, обменяв бензиновые пары Садовогокольца на упоительный кислород относительно нового района.

Наслаждаясь вкусным воздухом, я дошел до подъезда. Только быУсова оказалась дома.

– Кто там? – раздался из домофона хриплый мужскойбас.

Я слегка приуныл. Ну отчего решил, что Галина живет одна?Вполне вероятно, что она замужем. И вообще, Усова, может, сейчас задыхается отжары на службе. Будем надеяться, что ее супруг интеллигентный человек, которыйохотно сообщит мне, где работает жена. Хотя, если судить по голосу, парень,похоже, запойный алкоголик.

– Кто там? – прохрипело еще раз из небольшойпластмассовой коробочки, прикрепленной к стене.

– Извините за беспокойство, мне нужна ГалинаУсова, – осторожно ответил я, – впрочем, может, я ошибся адресом.

Неожиданно дверь открылась.

– Входите, – пролаяло из домофона.

Я поднялся на лифте и нажал на звонок. Дверь открылась.

Я шагнул в прохладную, полутемную прихожую и увиделмаленькую, хрупкую девушку.

– Это я, – голосом Шаляпина заявила она. –Галя. Вас, наверное, Кира прислала?

Я не успел ничего сказать, потому что Усова стала судорожнокашлять. Несколько минут она издавала бухающие звуки, потом, кое-каксправившись с приступом, сообщила: