их гардеробной три дня назад, и наконец-то позвонила по указанному там номеру.

— «Саншайн Кеб», — на первом же гудке ответил диспетчер, и тут же мужской голос деловито добавил: — Куда поедете?

— Здравствуйте. На днях я ездила в одном из ваших такси и, по-моему, оставила в машине свой бумажник, — озабоченно выдала Марин заготовленную легенду.

— Номер квитанции?

Она сообщила восьмизначный номер, напечатанный в правом верхнем углу. Услышала перестук клавиатуры на заднем плане.

— Так, такси четыре-ноль-два, — произнес диспетчер, больше себе, чем ей. — Секунду, я проверю, не сдавались ли в тот вечер утерянные вещи. — Очередной перестук клавиш. — Нет, ничего не сдавали.

— Тогда я на девяносто девять процентов уверена, что он все еще в том такси, — заявила Марин. — Есть ли у меня какая-то возможность связаться с тем водителем?

— Это против правил. Но я могу сам позвонить ему и спросить о пропавшей вещи, переведя вас в режим ожидания. Как ваше имя? И как выглядит бумажник?

— Гм, Сэйди, — с легкой заминкой выдала Марин первое пришедшее в голову имя. — У меня был красный бумажник с… гм… с золотой застежкой.

Ее вранье не имело ни малейшего значения — ведь в том такси не могло быть бумажника; но даже если он и был, то не было Сэйди.

— Секунду… — Диспетчер переключил телефон на воспроизведение легкого рока, но быстро вернулся к разговору. — Мэм? Водитель не отвечает. Навигатор показывает, что он за рулем. Могу я написать ему ваш номер, сообщив, чтобы он позвонил вам, когда доедет?

— Да, пожалуйста. — Марин сдержала вздох разочарования. Почему они сразу этого не сделали? — У вас есть чем писать?

Она продиктовала ему свой номер телефона и отключилась. Марин не знала толком, что хотела выяснить, но все-таки кто-то побывал в ее доме около девяти часов субботним вечером… Она догадывалась, кто это был, но если ее версия верна, то, значит, любовница Дерека пропала через некоторое время после того, как вломилась к ним. Маккензи не было дома, когда ее сосед вернулся с работы в два часа ночи, и получается, что она, скорее всего, исчезла в течение тех самых пяти часов.

Вопрос в том, зачем она побывала в их доме? И что случилось после?

Ее размышления прервал звонок в дверь.

Озадаченно нахмурившись, Марин допила кофе и, миновав коридор, подошла к входной двери. Глянула в глазок — и ахнула, увидев слегка искаженное изображение человека, стоящего с другой стороны. Резко побледнев и пошатнувшись, она с трудом открыла дверь.

Не дав ей упасть, Ванесса Кастро подхватила ее под руку.

— Я не нашла Себастиана, — быстро сообщила детектив. — Дышите.

Марин выпрямилась, стараясь унять внутреннюю дрожь и собраться с духом. Телефонные звонки достаточно тревожны, и имя Ванессы Кастро на ее дисплее звонков всегда вызывало у нее страх, — но личные встречи, как она успела понять, в сто раз страшнее. Черт возьми, как жаль, что прошли те дни, когда Кастро просто присылала ей письма!

— Что же привело вас ко мне?

— Я узнала новую информацию. И подумала, что нам необходимо поговорить лично. Дело срочное. — Она заглянула в холл. — Вы одна?

— Пока — да. Заходите.

Марин посторонилась. Она помассировала живот, поморщившись от изжоги. Должно быть, странная суперсила способна вызывать у людей несварение просто при виде некоторых личностей. Оценив идеальную чистоту дома и заметив босые ноги Марин, детектив сняла кроссовки и оставила их около двери.

Марин провела ее на кухню.

— Что-нибудь выпьете?

— Ух ты, класс, — взгляд Кастро загорелся при виде кофеварки. — Неужели это настоящий «Бревиль Оракл»? Мне всегда хотелось прикупить такую машину для офиса, но тогда пришлось бы продать почку…

— Выбирайте, какой кофе вам хочется, — Марин удалось улыбнуться.

Через пару минут они устроились на банкетке. Сделав первый глоток своего мокачино[65], Кастро одобрительно кивнула и приступила к разговору.

— Как только я узнала, что Маккензи Ли пропала, у меня возникло странное беспокойство, но я никак не могла понять, что именно меня беспокоило. Мне казалось, что я не замечаю какой-то важной связи.

— Мне знакомо такое чувство.

— В общем, я решила покопаться в ее прошлом. Вы знали, что у них с Сэлом Палермо были сексуальные отношения, когда ей было семнадцать?

Марин взирала на детектива с открытым ртом.

Вот оно… Связь, которую ей не удалось уловить раньше.

— Нет, не знала. А вы уверены? — закрыв рот и проглотив подступивший к горлу комок, спросила она.

Кастро достала телефон и, несколько раз коснувшись экрана, передала его Марин. На дисплее маячила фотография молодого Сэла и совсем юной Маккензи. Они сидели рядом на берегу реки, за ними поблескивала вода; они прижались друг к другу щеками, в их глазах отражались солнечные лучи. Селфи. Не самого лучшего качества; вероятно, снимок сделали каким-то дешевым фотоаппаратом или смартфоном, популярным среди старшеклассников лет семь лет назад. Темно-русые волосы Маккензи шелковистым плащом спускались почти до талии. Ее брови выглядели по-другому — теперь они стали тоньше, видимо, были выщипаны, — да и сама она выглядела подростком, каким, наверное, и была, когда сделали это фото.

Но это, бесспорно, была именно она.

— Обалдеть, — Марин ошеломленно разглядывала фотографию. — Я даже не… догадывалась.

Она усиленно пыталась осмыслить новое откровение. Да, Сэл предпочитал беспорядочные связи, а с тех пор, как они расстались, он частенько заводил романы с молоденькими красотками. Внешность Джинни из бара могла бы послужить классическим образцом его вкуса. Но в тот день, когда Марин напивалась коктейлями в его баре, она показала ему фотографию Маккензи. И Сэл вдоволь насмотрелся на обнаженное тело Маккензи. И он смеялся. Долго смеялся. А потом выразил сочувствие, заявив, что из-за смехотворной юности, розовых волос и татуировок Маккензи выглядит полной противоположностью Марин. Он ни словом не упомянул о том, что знал или даже просто узнал ее. А ведь они давно знакомы. Интимно. Они были любовниками.

Марин окружена лжецами.

Кастро продолжала что-то говорить, и Марин заставила себя сосредоточиться.

— Похоже, что Сэл и Маккензи из одного маленького городка в Восточном Вашингтоне, как же он называется…

— Проссер, — в голове Марин вихрем проносилось множество мыслей.

— Точно, Проссер. Я созвонилась с одной ее бывшей соседкой, женщиной…

— Перл Уоттс? — предположила Марин. — Я тоже прочитала комментарии в Фейсбуке.

Она собиралась послать сообщение этой женщине, но приложение «Шэдоу» выдало требование выкупа за жизнь Маккензи, и Марин начисто забыла об этом намерении. Знала ли Кастро о требовании выкупа? Не из-за этого ли она примчалась сюда?

— У вас есть детективные способности, — Кастро одобрительно усмехнулась. — Да, Перл Уоттс. Она подтвердила, что долго жила