по моей специальности. Я нашел женщину, которая поселила меня у себя… Она старше меня на несколько лет.

– Мне очень жаль, – только и проговорила я.

– Не то, что твой золотой мальчик Орлов? Правда? – вдруг выпалил Иван, и губы его злобно изогнулись. – Вот кто всего добился – так это он! Заработал денег за границей, вернулся красавцем, купил завод...

Я подскочила со стула, сердце бешено заколотилось.

– Какое отношение к этому имеет Александр Орлов? Почему ты вдруг о нем вспомнил?!

– Да так… Не бери в голову, Улька-красотулька.

Он шагнул ко мне. Обхватил за плечи, не позволяя вырваться или даже чуть отстраниться. От Ивана несло разными запахами: еды, бензина, дешевого одеколона, сигарет и неприятным застоявшимся запахом спиртного. Не свежим, скорее вчерашним. Потому что выглядел мой похититель вполне трезвым. Да и на запойного не походил. Больше на того, кто может злоупотребить по случаю. 

– Послушай меня! Я знаю, как мы сможем выпутаться из этого дерьма. У меня есть компромат на француза. Такой, узнав о котором, он точно тебя отпустит. И меня отпустит. Ты же мне всегда нравилась, с первого дня знакомства! – Он выдержал небольшую паузу. – Как только иностранец получит деньги за найденный клад, я заберу свою часть и мы вместе уедем отсюда. Ты и я! 

Он говорил так, будто Серж его шантажировал. И имел против него какой-то козырь, припрятанный в рукаве.

И о каком кладе идет речь, интересно?

– Вань, ничего не получится. К тому же у меня маленький ребенок… – нашла я отговорку, чтобы не отвечать на его жирные намеки.

– Вместе его воспитаем. Я буду примерным папочкой. Ты ведь меня знаешь, я своих никогда в обиду не дам. И денег нам хватит на все… – Он отпустил меня, но по-прежнему загораживал выход из комнаты. И его речи вместе с ненормальным блеском в глазах пугали меня все больше и больше.

Сумасшедший! В кого он за эти годы превратился?

Я испуганно водила взглядом по комнате, пытаясь найти то, что может помочь. Как вдруг заметила старинную статуэтку, что высилась на комоде. Кажется, бронзовая. Должна быть довольно тяжелой и крепкой.

Я плавно отступала назад, а Иван делал шаги навстречу.

Пока мы не добрались до комода.

И тут я выхватила из-за спины увесистую статуэтку, замахнулась и огрела похитителя по голове так сильно, как только смогла.

Я за всю жизнь столько по голове никого не била, как за последних пару месяцев. Сперва Орлов, а теперь вот этот…

Вот только удар металлической штуковиной посильнее удара палкой будет.

Раздался глухой звук, и мужчина стек на пол, словно мешок с зерном. Я выронила свое орудие, тяжело дыша. Статуэтка зазвенела и покатилась по деревянному полу.

Я что… Я… убила его?!

Нет, только не это!

Руки задрожали от паники. Я не хотела никого убивать. Желала только уйти отсюда, оно как-то само вышло.

И тут меня прорвало. Нужно бежать!

Бежать! Бежать! Бежать!

Я выскочила из комнаты на лестницу, довольно крутую, с высокими деревянными ступенями. Сама не заметила, как оказалась на первом этаже, обстановкой похожим на верхний. Вот только здесь, посредине большого помещения, обнаружился глянцевый черный рояль, сейчас закрытый. Видно, на нем и играл Серж, действуя мне на нервы и так восхищая Юлю.

Но рассматривать интерьер времени не было. Я отыскала глазами выход, выскочила в переднюю – небольшой коридорчик, где висели рога оленя.

Двери оказались заперты, но в замке торчал ключ. Я повернула его дрожащими руками, которые не желали подчиняться.

Распахнула дверь.

В лицо ударил холодный ветер. Промозглый, колючий. С крупинками снега и льда. Я едва не споткнулась на ступеньках, ведь на мне по-прежнему болтались тапки, а моя обувь и куртка находились неизвестно где. 

Ноябрьский холод пробрался под одежду, моментально забирая тепло. Я зябко поежилась и затряслась: от страха, паники и озноба.

Пару горящих окон дома бросали немного света на темную землю. И я смогла понять, где тут ворота. Едва дыша, все больше коченея, на деревянных ногах я метнулась в темноту, спотыкаясь на неровностях замерзшей земли и немногих сохранившихся плитках, между которыми торчала пожухлая трава. Ноги скользили, норовя опрокинуть на спину. Но я упрямо рвалась на волю. Открылось второе, а может, уже и третье дыхание.

За кованой оградой я заметила какую-то машину. Скорее всего, она принадлежала Ивану. Но у меня все равно нет ключа.

Придется идти через лес, чтобы меня не заметили с дороги.

Я обняла себя руками, хотя согреться это не помогло. Порадовалась, что надела в суд колготки с начесом. Хотя бы не сильно застужусь...

К счастью, калитка оказалась незапертой. Лишь завязанной на цепь, которую я смогла распутать, дрожа от страха и озноба.

Скрип петель разнесся по холодной ночной пустоте жалобным стоном.

И я побежала...

Куда – не знаю. Только бы подальше от особняка. Днем я смотрела, где находятся здания, но сейчас паника вытеснила все, что удалось  зафиксировать в голове. Лишь одна мысль пульсировала – побыстрее скрыться, добраться до людей и попросить о помощи.

Сухие ветки хлестали по щекам, путались в волосах. Но я не обращала на них внимания, устремляясь в какие-то заросли.

Пока не поняла, что позади меня раздаются шаги.

– Сбежать решила?! – С этими словами Иван схватил меня за руку, и я едва не упала.

Вот же, гад живучий!

Отключился всего на пару минут, судя по тому, что я не успела уйти далеко. И теперь точно никуда меня не отпустит.

Мне захотелось взвыть от отчаяния...

Александр

Новое утро оказалось таким же ужасным, как и предыдущее.

Дома все оставалось по-прежнему. Митюшка почти не разговаривал, вел себя тихо, и я его совсем не узнавал. Обычно живой и энергичный мальчуган совершенно замкнулся в себе.

Зинаида Ивановна приводила в порядок мой дом, только бы не сидеть без дела. Перемыла всю посуду, что нашла в шкафу, протерла кругом пыль. У меня и так не было беспорядка, ведь приходила женщина из агентства по уборке. А теперь все и вовсе заблестело, словно зеркало.

Вот только это не могло улучшить мое настроение.

С самого утра я засыпал вопросами следователя. Но ничего нового полиции пока обнаружить не удалось. Дороги проверяли, лес прочесывали, местность тоже, все оставались начеку. Но никаких новостей от похитителей не поступало.

Чувствуя себя хуже некуда: разбитым, растерянным и злым, я все-таки отправился на работу, пребывая в состоянии прострации.

В