Весь зал онемел, и двести раскрытых ртов на двухстах ошарашенных лицах обратились ко мне. Я больше этого не вынесу. Оборачиваюсь и выбегаю на улицу, под дождь, и бегу, пока не выбиваюсь из сил. Падаю на берегу озера и хватаюсь за голову. И плачу до тех пор, пока уже не могу вспомнить, над какой именно частью своей катастрофической жизни я сокрушаюсь. Как можно было быть такой дурой? Что за дьявол в меня вселился, что я поставила на кон все, чем владела? Надо было подстраховаться, не торопиться, подождать, как само все сложится. Как можно было серьезно поверить в то, что, поколесив по миру, я найду своего единственного и буду жить счастливо, пока смерть не разлучит нас? Я дура. Жалкая, безнадежная дура.

— Я слышал, тебе требуется хороший адвокат.

Жалкая, безнадежная дура, которая уже начала слышать воображаемые голоса. Теперь хоть можно будет заявить о своей невменяемости, когда меня будут судить за банкротство.

— И я подумал: может, предложить свои услуги?

Я резко вздергиваю голову. Мне знаком этот голос!

— Марк?

За моей спиной, в пяти футах, прислонившись к дереву, стоит Марк Барвик. Он улыбается, волнистые темные волосы все так же падают на глаза, трусы по-прежнему надеты прямо на брюки (ну ладно, это я, допустим, выдумала).

— Что ты здесь делаешь? — бормочу я. — Я не видела тебя на церемонии.

Я заикаюсь, как будто у меня дефект речи.

— Я адвокат Кэла. Мы с ним продолжали общаться после школы. Не мог прийти раньше: надо было закончить важное слушание. Я приехал как раз вовремя, чтобы послушать твою прощальную речь. Интересная история, скажу я тебе.

Я закрываю глаза. Марк. Моя первая любовь, первые тисканья, первая оголенная грудь… Марк. Неужели он явился сюда позлорадствовать?

— Что ж, я рада, что ты посмеялся.

— Я пришел сюда не смеяться.

Слышу, как он подходит ко мне, наклоняется, берет меня за руки и помогает встать, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Но если это входит в условия сделки, я согласен.

Он целует меня. Медленно, нежно. О боже, я и забыла, как хорошо у него получается целоваться.

Но я вдруг отстраняюсь:

— Марк, сначала я должна тебя кое о чем спросить.

— О чем? — озадаченно произносит он.

— Ты женат или голубой? Когда-либо был подвержен маниакальным актам мести? И тебе хоть раз платили за секс?

Он закатывается хохотом, откинув голову назад. Но в конце концов берет себя в руки и отвечает:

— Насколько я помню, ничего из вышеперечисленного.

Я улыбаюсь и провожу рукой по его волосам:

— Хорошо. Даю разрешение продолжать.

Ему почти удается меня поцеловать. Почти.

— КАРЛИ!!!! — раздается истерический женский вопль.

Это Сара.

— Сюда! — кричу я.

Она бежит к нам, хватая ртом воздух.

— Кейт! У нее отошли воды. Вызвали «скорую». Она зовет тебя, хочет, чтобы ты с ней поехала.

Караул! Срочно надо бежать! «Скорая помощь»! Целую Марка и бегу вслед за Сарой.

Я уже пробежала десять футов, когда он прокричал:

— Купер, в твоей жизни всегда так — одна катастрофа за другой?

— Всегда, — с улыбкой отвечаю я.

— Тогда мне лучше начинать привыкать, — смеется он.

Что, если… в жизни все-таки бывает счастливый конец?

Миссис Барвик я именуюсь уже полгода. У Марка есть две шутки: первая — что он всю жизнь спасает мою задницу, и вторая — что у него всегда были деньги на банковском счету до того, как он встретил меня. В качестве свадебного подарка он оплатил все мои задолженности по кредиткам, к немалому облегчению вовлеченных в историю финансовых учреждений. Я же в качестве подарка ему спустила в унитаз три пачки противозачаточных таблеток, две диафрагмы и семейную упаковку презервативов (никогда не мешает перестраховаться), и мы начали пробовать завести желанное потомство. К сожалению, оказалось, что мое контрацептивное оборудование не разлагается в воде: всю неделю у нашего местного сантехника работы было по самые уши. В буквальном смысле.

Нашим детям будет с кем поиграть: в следующем месяце Кэл с Кэрол ждут появления близнецов, моих очаровательных племяшек. Теперь-то Кэрол радуется, но на самом деле ей понадобилось полгода, чтобы оправиться от шока, вызванного набором веса. Она закрыла все зеркала в доме. Они никак не могут решить, как назвать близнецов. Мы предложили Американ и Экспресс: тогда у Кэрол сразу возникнет с ними особая связь.

На свадьбе Майкл наконец-то потанцевал с Карен, сестрой Кейт, и с тех пор они вместе. По крайней мере, мы так думаем. Двенадцать месяцев назад они вошли в спальню Майкла, и с тех пор их никто не видел.

Сара с Ником тоже поженились в этом году. Сара все еще учится и надеется получить диплом преподавателя следующим летом. Ник обращается с ней как с принцессой. Они просто созданы друг для друга.

Плохиш Бэзил уже в прошлом. На вечеринке, устроенной Кейт в честь нового тысячелетия, Джесс высыпала ему на голову ведерко со льдом. В последний раз его видели, когда он с поджатым хвостом плелся к жене. Но через неделю мы прочитали в газетах, что она его отвергла. Судя по всему, она обосновалась в Брисбане с тем французом из команды регби; газета «Сан» опубликовала ее признание о том, что она впервые поняла, что такое настоящий оргазм. Джесс теперь страстно влюблена в того самого журналиста, который раструбил о ее романе на всю страну. Выражение «контакты с прессой» обрело совершенно новое значение.

Мои мама с папой вроде решили помириться. Папа проходит какую-то двенадцатиступечатую программу лечения: он наконец признал, что пьет слишком много. Проблема в том, что ему никак не миновать четвертую ступень — ту самую, когда надо пройти мимо паба, не заходя внутрь. Но мама настроена, как никогда, оптимистично. Может, она ненормальная, но мне кажется, что ей было очень плохо, когда некого было пилить.

Мы часто видимся с Джо и Клаусом. Они решили основать международную сеть «Рай Джо и Клауса» и в прошлом месяце открыли в Лондоне второй клуб. Клаус теперь ни на минуту не выпускает Джо из поля зрения. И мне кажется, Джо не возражает.

Фил с Лили тоже приезжали на открытие. И даже Том с Эллен. Они гостили у нас дома неделю, и мне было жалко их провожать. И все же, надеюсь, мы снова увидимся на крестинах у Американ и Экспресс. Кэрол никак не могла решить, кого выбрать в крестные, так что теперь у нее их целых двенадцать. Прямо как на тайной вечере.

Только Даг Кук не приедет. Он впал в депрессию после того, как Саскья его бросила. Ее заметил один кинопродюсер, летевший ее рейсом, и теперь она живет в Лос-Анджелесе и проходит кастинг для сериала «Спасатели Малибу».