Улыбка осветила лицо Брайанта. Ким знала, что для него нет лучшего лекарства, чем семья.

– Стоун, на минуточку, – позвал ее Вуди.

Ким вышла вслед за ним в коридор.

* * *

– Отличная работа, Стоун, – сказал Вуди, серьезно глядя на инспектора.

– Умерли четыре человека, сэр, – напомнила ему Ким, не в силах разделить его радость. – А кончик клубка обнаружили Стейси и Пенн – и смогли его размотать.

Может быть, если б она не была так зациклена на семействе Манчини, то обнаружила бы убийцу раньше и умерло бы меньше людей.

– Ванесса Уилсон сейчас в участке, дает показания. Ее шестилетняя дочь сидит рядом, прижимая к себе маленького пони. Они потрясены и все на эмоциях, но знаете, что я вам скажу? Они живы, и всё благодаря вам, Брайанту, Вуд и Пенну. А ведь этот день мог закончиться совсем по-другому, так что иногда, Стоун, надо уметь признавать свои успехи.

– Знаю, сэр, – ответила Ким. Брайант был жив, и для нее это был успех. Она не знала, сможет ли когда-нибудь забыть то, как нож погружается в тело сержанта.

Ким отмахнулась от этой мысли. Он был на грани. На самой грани.

– Насчет Пенна, сэр… Вы ведь знали о его семейных обстоятельствах, сэр, не так ли? Знали, почему он хотел вернуться в Западный Мидленд?

– Конечно, – ответил Вуди без колебаний.

– И вам не пришло в голову поделиться этой информацией со мной?

Стейси все рассказала ей, пока они ждали новостей о Брайанте.

– Не пришло, – старший инспектор покачал головой. – Потому что это недостаточная причина для того, чтобы принять его в команду. И это не решение сегодняшнего дня.

Стоун согласно кивнула.

Вуди улыбнулся и кивнул в сторону палаты:

– А теперь возвращайтесь к своим людям.

Он ушел, а Ким вернулась в палату.

Несколько мгновений она просто стояла и наслаждалась видом Стейси, держащей Брайанта за руку и рассказывающей ему о Джесси Райан. И тем, как тот притворялся, что ему все это очень интересно.

Да, команда у нее маленькая, и в ней просто необходим четвертый. Теперь она с этим согласна, и этот человек появится, хоть и не будет тем, кого она хотела бы видеть.

Но это не будет ее единоличным решением.

– Ладно, ребята, – Ким сделала шаг вперед, – думаю, нам надо проголосовать.

Было почти девять вечера, когда у Вуди раздался звонок, которого он ждал весь день. Он сам назвал Стоун конец недели и был уверен, что все так и будет…

– Войдите, – пригласил Вуди, услышав негромкий стук в дверь.

Когда дверь открылась, он встал и протянул руку.

– Мистер Морган?

– Старший инспектор Вудворт, – мужчина пожал протянутую руку.

Вуди указал ему на кресло и сел сам.

Странно, но мужчина выглядел именно так, как он себе и представлял. Пяти футов шести дюймов[63] росту, в сером плаще и поддетом под него шарфе. У него был венчик волос от уха до уха, но макушка оказалась абсолютно лысой. Лицо доброе, взгляд мягкий. Вуди он мгновенно понравился.

– Спасибо, что согласились поговорить с детективом-инспектором Стоун, мистер Морган.

– Прошу вас, называйте меня Тед, – попросил мужчина. – И для меня это было совсем нетрудно. Беседы с ней доставляют мне удовольствие.

Вуди ожидал увидеть саркастическую улыбку или услышать в ответе некую издевку, но ошибся. Мужчина говорил на полном серьезе, а старший инспектор не часто встречал людей, которые могли бы сказать подобное о Ким Стоун.

– Кроме того, я люблю трудности, – добавил психолог.

– А она что, действительно трудная?

– Вы достаточно хорошо ее знаете, так что я рассматриваю ваш вопрос как риторический.

– Скажите, а она, за все эти годы, была с вами хоть раз до конца откровенна? – Вуди был заинтригован. И не в последнюю очередь потому, что Ким возвращалась к этому человеку снова и снова. И доверяла ему.

– Откровенность и желание выговориться – это две совершенно разные вещи, но сейчас речь не…

– Конечно, – прервал его Вуди. Это был праздный вопрос, вызванный его любопытством, так что он вполне понял нежелание мужчины отвечать – и уважал это решение. – Она объяснила вам, зачем мне нужен этот отчет?

– Вам надо выяснить, может ли она вернуться к работе.

– Отчасти, – согласился Вуди. – Но я также надеялся, что она поговорит с вами о смерти Доусона…

– В таком случае, сэр, должен сказать, что с вашей стороны это были пустые надежды, – сухо заметил Тед.

– То есть она так и не разоткровенничалась…

– Как я уже сказал, откровенность и желание выговориться – это две абсолютно разные вещи. Для нее смерть Доусона была сродни потери брата-близнеца. Она считает, что должна защищать свою команду, как будто это ее семья, хотя и не осознает этого. Доусон, так же как и ее брат, умер, и она считает виновной в этом только себя.

– Но она не могла предотвратить…

– Вы можете повторять ей это в течение ближайших двадцати лет, и она все равно с этим не согласится. Так же как не может согласиться с тем, что смерть Мики – это не ее вина. Понимаете, она впустила этого молодого человека в свой внутренний мир. Доусон стал частью ее повседневной жизни. Постоянным действующим лицом. Она знала, как он поступит и что скажет в том или ином случае. Подобные вещи обеспечивают ей стабильность ее мировосприятия. Они означают его безопасность. То же самое касается и Стейси, и особенно Брайанта.

– Который сегодня был на грани жизни и смерти, – заметил Вуди.

– «Помогай вам бог», – сказал бы я, если б это произошло. Потому что тогда мы с вами говорили бы совсем по-другому.

– Это почему?

– Вы можете позвонить мне, когда с Брайантом что-то случится, и я расскажу вам о ее возможной реакции, но пока он жив, с ней все будет в порядке. Она отлично справляется со всякими «еще бы немножко, и…».

– А что насчет вашего отчета? – спросил Вуди.

– А вот это уже интересно, – ответил Тед, роясь в кармане. – Потому что их у меня два. – С этими словами он достал оба.

– Почему? – Вуди был слегка ошарашен. – Или она может работать, или нет.

– В одном я объясняю, по каким причинам она может исполнять свои профессиональные обязанности, а во втором – почему нет, и по тем же самым причинам… Но позвольте мне объяснить. Эти причины не изменятся, сколько бы вы ни посылали ее на беседы с психологом.

– Не понимаю, – признался Вуди.