— Есть! — сказал Ночной Сокол. — Парень, у вас проблемы.

Он передал на мой экран картинку с камеры — удаляющееся от Коди размытое пятно величиной с мышь. Или с крошечного человека.

— Здесь Лазейка! — сообщил я по связи. — Проф явился не один! Предупреждаю — в пещере еще один эпик. — Я замешкался. — Треск, она отсоединила от жилета Коди один из мотиваторов и сбежала с ним.

— Камеры могут работать в инфракрасном свете, — сказал Ночной Сокол, беря на себя управление несколькими из них. Голос его звучал возбужденно, даже заинтересованно. — Даю наложение… Есть! Я ее вижу. Ха! Думаешь скрыться от моего всевидящего ока, крошка-эпик? Ты не знаешь, с кем имеешь дело.

Ночной Сокол навел одну из наших камер на крошечную фигурку в джинсах, защитных очках и обтягивающей футболке, прятавшуюся в тени возле каменного обломка, каких в пещере имелось множество. Мотиватора я не заметил, но, вероятно, она тоже его уменьшила, чтобы удобнее было нести.

— Меган! — позвал я, когда Проф обогнул поддельный завал. — Вам с Абрахамом придется какое-то время управляться самим. Продолжайте его отвлекать — Проф намерен прикончить Коди. Миззи, перевяжи Коди раны. Не дай ему истечь кровью!

Последовало несколько подтверждений. Я начал выбираться из своей каменной кельи.

— Мне следовало догадаться, — сказал по связи Ночной Сокол. — Естественно, у Джонатана уже имелся план. Хотя, возможно, он не сообразил, что для этой версии костюма я использовал несколько мотиваторов, и потому его приказ Лазейке оказался не вполне конкретным.

— Мне нужно, чтобы ты временно взял руководство операцией на себя, Ночной Сокол.

— Ладно, — с неохотой ответил он. — Хочешь собственноручно разделаться с мини-эпиком?

Выбравшись из ниши, я поднялся на ноги, повесив на плечо «готшальк».

— Она не высший эпик. Хватит одной пули, чтобы ее прикончить.

— Если при этом пуля будет еще и того же размера, что она сама…. мотиватор уж точно не пострадает.

Я поморщился, пробираясь по коридору. Ночной Сокол был прав.

— Последи за ней для меня.

— Уже. Одна из камер настроена на автоматическое слежение. Джонатан снова заговорил.

— Соедини его со мной, но не с остальными. Не хочу их отвлекать. И еще, Ночной Сокол… постарайся, пожалуйста, чтобы они остались живы.

— Постараюсь. Забери тот мотиватор, пацан. И побыстрее.

43

— Мне вовсе не хотелось быть здесь…

Пробираясь по туннелю в тошнотворном зеленом свете химических светильников, я вынужден был слушать Профа.

— Мне хотелось сидеть тихо и не высовываться, — продолжал Проф, с пыхтением отражая атаки. — Мне не хотелось чересчур напрягаться самому и напрягать мою команду. Это все ты виноват, Дэвид. Все, что сейчас происходит, — твоя вина.

Сражения я видеть не мог. Шлем оставался на мне, но главной моей задачей теперь были Лазейка и мотиватор. Один экран показывал карту пещер с местоположением цели, другой — вид с наблюдавшей за ней камеры. Оба экрана парили по краям моего поля зрения — мне требовался чистый обзор перед глазами.

Я ступал осторожно — мне не хотелось спугнуть Лазейку.

— Тиа… — прошептал Проф. — Ты вынудил меня к этому, Дэвид. Ты и твои идиотские мечты. Ты нарушил равновесие. Тебе следовало признать, что я был прав.

Я заскрежетал зубами, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Я не мог позволить себе поддаться на его провокацию, но слова его несли в себе опасность — по причинам, которые он вряд ли знал. С тех пор как я последний раз побывал в бою, в Острой башне успело случиться многое.

Что-то таилось внутри меня. И как бы ни раздражали звучавшие в моих ушах унизительные слова Профа, по-настоящему врезались в мою душу насмешки Заграбаста, которые я слышал от него на крыше.

«Истинно человеческая сущность проявляется в них в первые же мгновения, Дэвид… Новые эпики. Они убивают, разрушают, ведут себя так, как повел бы себя любой, если лишить его всех ограничителей. Человечество — раса чудовищ, которых с трудом удается заковать в цепи…»

Лазейка. Нужно было сосредоточиться на Лазейке. Именно она являлась сейчас главной проблемой! На что она была способна?

Она… она умела ускоренно перемещаться, а также изменять размеры предметов и живых существ, включая саму себя. Для этого, однако, ей требовалось сперва до них дотронуться. Эффект ее манипуляций с размерами держался несколько минут — он не являлся постоянным, но она могла что-то уменьшить и так его и оставить, после чего либо оно само возвращалось к прежним размерам, либо для их изменения вновь требовалось ее касание.

К счастью, уменьшаясь, Лазейка не сохраняла свою силу или массу. Она была умна, проворна и опасна, но при этом не являлась высшим эпиком. Что касается ее слабости… я напрягся, пытаясь вспомнить… слабость ее заключалась в чихании. У меня имелись подробные сведения на этот счет.

Что ж, из того, что Лазейка не была высшим эпиком, вовсе не следовало, что она не представляет опасности. Добравшись до той части коридора, где она пряталась, я двинулся дальше в сторону остальной команды, делая вид, будто не догадываюсь о присутствии Лазейки. Из проделанной Профом в потолке дыры лился свет. Схватив с пола горсть каменной пыли, я сунул ее в карман. Спереди доносилось эхо далекого грохота и криков. Я с трудом подавил желание переключить камеру и посмотреть, что там происходит.

— И где же ты, Дэвид? — послышался в моем ухе голос Профа. — Отправил остальных сражаться со мной, а сам прячешься? Никогда бы не подумал, что ты трус.

На экране с правой стороны виднелась Лазейка, которая ждала за камнем, прижавшись к нему спиной. Похоже, эпик не особо волновалась — она была всего лишь наемницей, готовой услужить любому могущественному хозяину, который за это заплатит. Проф, вероятно, нанял ее лишь затем, чтобы украсть мотиватор, и вряд ли у нее имелось желание ввязываться в драку.

Тем хуже для нее.

«Вперед!»

Я прыгнул к камню, за которым пряталась Лазейка, и толкнул его, надеясь прижать ее к стене, но камень на полпути исчез, уменьшившись до размеров гальки. Я бросился наземь, пытаясь схватить убегающую маленькую фигурку.

Мне удалось ее поймать, но я тотчас же ощутил резкий толчок. Лазейка вновь обрела нормальный размер, но ее отделяла от меня половина туннеля. Почему туннель вдруг стал намного больше?

«Треск! — подумал я. — Она меня уменьшила!»

Я поднялся на ноги среди камней, ставших теперь величиной с валуны. Маленькая трещина в полу передо мной превратилась в расселину, и глубина ее составляла два моих роста. Уменьшилось также и все, что при мне имелось.

Лазейка, тоже крошечная, опережала меня на добрых пятнадцать метров — или, по крайней мере, таковым казалось мне это расстояние при моих нынешних размерах. Способности позволяли ей быстро бежать, но ни о каких сверхскоростях речь не шла — по сравнению с обычным человеком эпик обладала лишь небольшим преимуществом.