факелов, казалась лишь сонмом призраков, в предутреннем свете обрела пугающую реальность. Многолюдное скопление протянулось поперек всего узкого острова и заполнило боковые улицы вплоть до самой Триумфальной площади. Маркус на глаз прикинул: здесь собралось по меньшей мере несколько тысяч человек — и это только в пределах видимости со стен. Бог весть сколько просто не сумело протолкнуться поближе.

История повторялась: он будто опять оказался в Форте Доблести. Вот только вместо нескольких батальонов вооруженной мушкетами ворданайской пехоты и артиллерийской полубатареи в его распоряжении имелись десятка четыре до смерти перепуганных жандармов и охрана из Министерства информации, которую вряд ли можно было считать надежной боевой единицей. Да и толпа под стенами Вендра отнюдь не проявляла присущего хандараям нежелания рваться в бой — Маркус уже разглядел с полдесятка спешно сооружавшихся лестниц, и часовым на стенах приходилось то и дело пригибаться, спасаясь от летящих камней и других метательных снарядов.

Высота внешней стены Вендра была добрых тридцать футов, и, чтобы перебросить через нее камень, требовалась сильная рука. Впрочем, среди тех, кто собрался внизу, недостатка в силачах не наблюдалось, и кому–то из охранников уже метким броском перебили руку, а одного жандарма едва не сбил со стены шальной кочан капусты. По крайней мере, здесь, в отличие от Форта Доблести, имелась настоящая стрелковая ступень — надежная опора для тех, кто, согнувшись в три погибели, укрывался от обстрела за парапетами.

При всей зловещей репутации Вендр, как и Форт Доблести, давно потерял оборонное значение. Изначально эту крепость возводили для поддержки водных батарей, что прикрывали столицу от нападения с юга, с реки, и потому стены, обращенные к морю, отличались толщиной и обилием амбразур. Укрепления со стороны суши сооружались без особого тщания и представляли собой заурядную каменную стену — она окружала внутренний двор и служила внешней линией обороны. Когда зарождение современной артиллерии вынесло приговор каменным фортам по всему континенту, Корона передала Вендр гражданским властям, а те превратили крепость в тюрьму.

Нынешние затруднения Маркуса упирались в формальность. Будучи тюрьмой, Вендр состоял в ведении министра юстиции и жандармерии, а Маркус, как капитан жандармерии, по чину превосходил любого в этой организации, кроме самого Януса. Однако жандармерия уже довольно давно уступила Вендр Министерству информации, а потому тюрьмой управлял Конкордат, и охрана ее набиралась также из его рядов.

Таким образом, тот, кто сейчас прибыл представиться Маркусу, формально находился у него в подчинении. С другой стороны, он и сам носил на воротничке капитанские нашивки, а его взгляд и манера держаться яснее слов говорили, что Маркуса он считает по положению в лучшем случае равным себе. Мундир его выглядел, мягко говоря, своеобразно: покроем похож на армейский, но не синий, а черный, с серебряными пуговицами и кантом. Поверх мундира он набросил черную кожаную шинель из тех, которые так обожал Конкордат. Прибывший и не подумал отдать честь, и Маркус отплатил ему тем же.

— Сэр, — проговорил офицер Конкордата. Судя по выражению лица, он считал это обращение единственной уместной уступкой. — Прошу прощения, что не имел возможности увидеться с вами раньше.

— Ничего страшного, ночь выдалась хлопотная, — ответил он и представился: — Маркус Д’Ивуар, капитан жандармерии.

— Так точно, сэр. Капитан Джеймс Росс, к вашим услугам.

— Могу я спросить, капитан, к какому подразделению вы принадлежите?

— Особая служба Министерства информации, сэр.

— Особая служба. Ясно.

Маркус никогда не слыхал о такой, но, с другой стороны, он провел много лет вдалеке от Вордана.

— Сколько людей у вас в распоряжении?

— Всего — семьдесят восемь, сэр. Часть нужна, чтобы надзирать за заключенными, но я могу выставить на стены по меньшей мере сорок человек.

Ровно столько, сколько сейчас всего под началом у Маркуса. При этой мысли ему стало не по себе: оказаться в подчинении у этого, с позволения сказать, «капитана» в черной кожаной шинели и начищенных до блеска сапогах Д’Ивуара совсем не прельщало.

— Что ж, — сказал он вслух, — будем надеяться, до драки дело не дойдет.

Росс выглянул наружу, отметил взглядом лестницы, которые сооружала толпа.

— Думаю, шанс такого исхода невелик. Впрочем, нам не составит труда отбиться.

Он ненадолго задумался:

— Собственно, готов держать пари: если поставить на стенах десятка полтора метких стрелков, мы живо выметем этот мусор с улицы. Чернь труслива, два–три смертельных случая быстро охладят ее пыл. Так послать за стрелками?

Нет, капитан. — Лицо Маркуса потемнело. — Позвольте внести ясность. От нас требуется обеспечить безопасность тюрьмы и заключенных. Подавление бунта в наши обязанности не входит. Нисколько не сомневаюсь, что министр юстиции и прочие члены кабинета скоро разрешат эти трудности. До тех пор мы будем прилагать все усилия, чтобы избежать кровопролития.

Взгляд глубоко посаженных глаз Росса остался непроницаем.

— Понимаю, сэр.

— Сколько арестантов сейчас на вашем попечении?

Дантона Гифорт разместил в башне, но Маркусу до сих пор не представилось случая посетить казематы. Фургоны Конкордата доставляли арестованных в Вендр всю ночь, пока толпа снаружи не перекрыла улицы. Маркус и его небольшой отряд из кордегардии едва не застряли в пути и проскользнули в Вендр как раз перед тем, как Росс приказал запереть ворота. Сейчас капитан Конкордата, наверное, сожалеет, что так долго тянул с этим решением: он явно из тех, кто привык командовать сам.

— Мы не вели точного счета, сэр, но навскидку, я бы сказал, чуть больше пяти сотен. Мужчин отделили от женщин и детей, порядок поддерживается.

Он увидел, как изменилось лицо Маркуса, и, неверно истолковав это, поспешил добавить:

— Не беспокойтесь, сэр. Мы знаем свое дело.

— С какой, собственно, стати мы держим в казематах детей?

— Не могу знать, сэр. Это вне моей компетенции. Все списки на взятие под стражу были составлены и подписаны ответственными лицами в министерстве.

Росс позволил себе гаденько усмехнуться:

— Я только держу этих людей за решеткой, сэр.

Маркус глянул вниз, на лестницы, и прикинул, что толпа будет готова пойти на штурм не раньше, чем через час, а то и позже — если там вообще затевают именно штурм.

— Капитан Росс, — сказал он вслух, — не могли бы вы проводить меня в казематы? Полагаю, мне следует произвести инспекцию.

* * *

Донжон — главная башня — Вендра представлял собой скошенное, неправильной формы сооружение: высотой в несколько этажей со стороны реки, но с одним–единственным наземным этажом, обращенным к суше. Над окованными железом дверями на парапете выстроились вооруженные шпагами и мушкетами охранники в черных мундирах Конкордата. При виде Росса все они вытянулись и слаженно откозыряли — точь–в–точь