– А дальше – жди указаний, и не высовывайся, если не просят, действуй лишь сам знаешь на каком фронте, – предугадал вопрос собеседника Виктор. – Самая большая награда уже близко. Представление близится к своему логическому завершению.

На этом их разговор и был закончен.

Было ли у собеседника Виктора Навина ощущение того, что он продал душу дьяволу? Что же, дьявол очарователен, а власть и возможность жить так, как представляется правильным, – слишком заманчивы.

Нет, он не сомневался – Разящий твердо шел к своей цели. Да, по головам других, и плевать на то, о чем говорят. Со Степаном пришлось расстаться, он стал задавать слишком много вопросов, и о нем позаботились. На большее он пока не был готов, хотя смех Навина с предложением оплатить билет до Москвы и дать один адрес вводил в искушение избавиться от проблемы раз и навсегда. Навсегда, если бы Разящий решился отнять чью-то жизнь. Вначале он думал, что это шутка, но спокойный голос Навина показал – нет, отнюдь. И тот наверняка это уже делал много раз. Разящий отказался.

И жестокость Навина укрепила его в своем решении: знание – это сила, а потом эта сила принесет и власть. Цена пока не запредельная, но срок выбора приближается, оставшееся время надо провести с пользой. А посему – капсула ждет.

* * *

За ним наверняка следили. И хотя на первый взгляд слежки не было – интуиция кричала о том, что здесь что-то не то. Спектакль тех двоих в подъезде, может, и мог обмануть какого-нибудь идиота, но уж точно не Уильяма, хотя американский английский главного крикуна был неплох, и жаргонизмы он употреблял правильно. Только вот в чем загвоздка, раз уж тот сказал, что он «слишком стар для всего этого дерьма», то и язык наверняка бы позабыл, к тому же это не самое типичное из того, что можно услышать в обычном российском подъезде.

Джордж потянулся к телефону.

– Говори, – холодный голос Андрея Смертина мог сбить с толку любого.

– Вы меня сдали, – ледяным тоном сообщил наемник. – Я только не понимаю, зачем такие сложности? Укокошили бы на месте, и все.

– Ты не сможешь защитить свою семью и потом увидишь, как они подохнут! – зловещим голосом сказал помощник Виктора Навина и злобно рассмеялся.

– Дурак! – уже серьезным, но спокойным голосом сказал Смертин, и Уильям понял, что бури не будет. – Никто тебя не сдавал.

– Какова моя роль? – спросил Джордж. С ним сыграли втемную. Очень некрасиво сыграли.

– Наведи хаос в наших системах, создай лог скачивания клиентских данных. Сделай так, чтобы они долго рылись, но нашли повреждения и на ПО капсул, – сказал Смертин.

Зачем бы это им ни было нужно, хакеру это совсем не понравилось.

– Меня возьмут, – констатировал тот.

– Разумеется, – отмахнулся Смертин. – И есть несколько выходов из данной ситуации.

– Да ну? Кроме пули в лоб мне что-то в голову ничего не приходит, – сострил Джордж. – Просвети ученичка.

– Убежишь сам, ножками. Это раз, – сказал Смертин, на что наемник лишь фыркнул.

– Убежишь сам, но… Уверуешь в бога. Сам знаешь какого, – продолжил Смертин, и Джордж на сей раз к этому отнесся серьезнее.

– Как? – короткий вопрос.

– Магических способностей у тебя кот наплакал, – сообщил Андрей охотно, – да и взгляды тоже влияют на психику. Но… Переборешь себя и сможешь пройти инициацию, отметка божества тебе поможет. Запомни – искренняя, настоящая вера творит чудеса.

– Еще способы есть? – уточнил Уильям.

– Ждать. Просто ждать. Мы вытащим тебя позже, – сказал тот. – Иногда у тебя будут сны, будешь видеть свою семью. Но не так часто, как хотелось бы.

– Я все сделаю, – сказал Джордж. – Я все сделаю.

Он достал из бардачка фотографию жены и ребенка, поцеловал, после чего, остановившись на светофоре, сжег ее и еще пару безделушек – детский кубик и их общую с женой фотографию. Семья – нет ничего важнее. И настоящий смысл этой фразы оценит только тот, кто любит, и сам любим.

Он распрощался с семьей на неопределенный срок. Пора ехать в «Endless Entertainment».

…Русские его не били, просто кололи химию, надеясь получить ответы. Церемониться с хакером никто даже и не думал, корпорация от всего открестилась, выставив себя одной из пострадавших сторон. Свихнуться ему не давали две вещи: первая – он как следует позабавился с данными корпорации, как художник, создав свое полотно с несколькими слоями. Времени тогда было мало, но Джордж все успел. И вторая – его семья была в порядке, сон про семью был, он видел их, они его ждали и знали, что папа скоро приедет.

А вот уверовать пока не получалось, хотя вырваться отсюда, из застенков спецслужб, он желал всей своей душой. Может, у него уже не было души? Или он недостаточно усерден?

Как бы там ни было, неделю он продержался, надо будет, продержится и дольше. Ради семьи.

* * *

Андрей Воронин после воскресных событий пребывал в небольшом смятении. Непонятная ситуация, едва не закончившая чем-то совсем нехорошим, и не думала разрешаться.

Там, в подъезде, его довольно мягко оттерли от шпика, который пребывал в бешенстве. На этом их так называемая операция и закончилась, его отправили домой, избавившись от «чужака».

Тогда он не слишком понял, что могло так зацепить безопасника, но, прокручивая диалог еще раз, он понял – фраза про наследника. Парень грозился убить детей этого Андрея?

Или же это был какой-то сленг? Увы, слишком мало данных для нормального решения.

Рабочая неделя началась, как ни странно, спокойно. С ним не связывались, Сергей выглядел успокоившимся. Новых дел не было, и Ворон скоротал несколько дней, разбираясь с бумагами и занимаясь отчетами, до которых вечно не доходят руки. Во вторник они с Виталием немного посидели в баре.

– Что там с нашим Святославом Светловым? – помощник все-таки не удержался, спросил. Он надеялся, что Ворон сам ему скажет, но тот молчал.

– Пока тишина, – отозвался Андрей в ответ. – И это настораживает. Инструкций не было.

Виталий сделал глоток пива, закинул пару орешков в рот, прожевал и аккуратно спросил, понизив голос:

– Все так серьезно?

– Не знаю, – Ворон пожал плечами. – Все не складывается в единую картину, слишком многих элементов мозаики не хватает.

Его собеседник кивнул в ответ и переключился на более приземленные темы – ремонт в квартире и возможность покупки «умной кухни».

А в пятницу его вызвали.

– Воронин слушает, – сказал он, подняв трубку. Точнее, провел пальцем по экрану, но фраза «поднять трубку» слишком прочно вжилась в мозг. Номер не определялся, хотя телефон был дополнительно защищен.

– Генерал Седов, Единый Центр, – услушал он в трубке очень властный голос. – В Кремль. На проходной сообщите, что ко мне, позывной «Ворон», вас пропустят.