Лейла и Джейк познакомились, когда им обоим было около 30 и они готовились к Бостонскому марафону. Она отлично смотрелась в спандексе, сказал нам Джейк, поэтому он пристроился бежать сбоку от нее во время тренировочного забега на 20 миль[74].

«Так хоть дистанция показалась короче», — вспоминает Лейла. Последние пять миль она увлеченно слушала рассказ Джейка о его детстве на ферме в Канзасе, где он клеймил коров, о первой работе, которую ему нашел отец: ходить по чужим домам и предлагать косметику, — и о недавно созданной им компьютерной компании.

«Джейк показался мне немножко чудным, но из-за этого с ним было интересно», — сказала Лейла.

На следующей день они устроили себе свидание уже не на бегу. Встреча затянулась до позднего вечера и плавно перебралась на ночь в квартиру Джейка — там они проговорили («И не только», — поясняет Джейк) до четырех утра.

Вскоре они проводили вдвоем все выходные, отмечали праздники поочередно в семьях друг друга и вместе выполняли такие семейные обязанности, как посещение ежегодной «вечеринки» в честь недееспособного брата Джейка. Когда они съехались и купили машину, подруги Лейлы забили тревогу.

«Нормальные люди, по их мнению, сначала женятся, а потом покупают вскладчину машины, — говорит Лейла. — Но мы хотели машину и не были готовы к браку».

Лейла тогда изучала современное искусство и мечтала в скором будущем стать куратором выставок. Ночами она писала диплом, а днем перелопачивала Интернет, штудировала журналы и бегала по галереям в надежде найти каких-нибудь непризнанных гениев, из которых она могла бы сделать звезд.

«Она была невероятно амбициозной, — сказал нам Джейк.

Случалось, они ложились спать вместе, а через час Джейк просыпался и обнаруживал, что Лейла уже снова сидит в своем кабинете и набивает статью в какой-нибудь журнал об эклектичном искусстве.

«Ей хватало 20 минут сна за ночь», — говорит он.

Потом они поженились. Она устроилась ассистенткой к владелице крупной нью-йоркской галереи. Джейк задумался о том, чтобы начать публичную продажу акций своей компании. Они много путешествовали. Она забеременела. Они даже не обсуждали вариант, чтобы Лейла осталась сидеть дома с ребенком: она явно была не той женщиной, которая отказалась бы от собственных стремлений и стала бы каждое утро резать на половинки виноград и каждый вечер читать вслух сказки про зайчат.

Они встали на очередь в детский сад задолго до рождения малыша.

Во время декретного отпуска Лейлы в ее жизни образовался новый круг общения: Алекс — подруга по курсам подготовки к родам; Лиз — мамаша на тонюсеньких ножках, с которой они пересекались на детской площадке; ее собственная мать, которая вдруг стала приезжать в гости каждые 45 секунд. Все разговоры неизбежно вращались вокруг нескольких тем: лучших подушечек для кормления грудью (Boppy — да, My Best Friend — однозначно нет), техники укладывания спать (пусть наорется — да, всю ночь носить их на руках — однозначно нет) и вопроса о том, стоит Лейле выходить на работу или нет.

— Неужели тебе не хочется увидеть все первые шажочки Джаспера? — спрашивала гиперсентиментальная мама.

— А ты проверила, не было ли в твоем детском садике каких-нибудь судебных разбирательств? — спрашивала Лиз.

— Тебя все время задерживают на работе, — стенала мама. — Тебе будет тяжело!

— Говорят, первый год жизни ребенка — это чудо. Но мне самой не довелось увидеть: пока мои росли, я все время работала, — говорила сотрудница химчистки.

Свекровь — которая сейчас пахала на двух оплачиваемых и трех добровольных работах, — рассказала, что, пока Джейк и его братья были маленькими, она несколько лет просидела дома. «Они так быстро вырастают», — вздохнула она.

Даже блоги о воспитании детей стали причиной нервотрепки: в одном, например, упоминалось исследование, согласно которому у малышей в детских садах был выявлен более высокий уровень стресса и агрессии, чем у их «домашних» сверстников. Да что ж такое…

Лейла стала задумываться, так ли ей нужно выходить на работу. А вдруг Джаспер вырастет неудачником, если она не будет сама его воспитывать? Может, это слишком самонадеянно — думать, что ты будешь одновременно и хорошей мамой, и светочем в мире искусства. Почему бы не работать на полставки, как другие мамы? Или не остаться дома на несколько лет? Ведь ей нравится заниматься с сыном — и даже куда больше, чем она могла предположить. А в обойму она еще успеет попасть. Никуда от нее это искусство не денется.

После всех этих размышлений она решила посоветоваться с Джейком: что если она не выйдет пока на работу? Он ответил, что это хорошая идея. «Джасперу будет только лучше», — сказал он. «А как же деньги?» — спросила она. Он уверен, что они проживут на одну зарплату? «Разберемся», — ответил он.

Лейла позвонила начальнице и сказала, что не вернется.

Наконец-то она приняла решение. Верное решение. Решение, от которого будет лучше ее душе и ее сыну. Она записалась на йогу для мамочек и малышей и нашла какие-то музыкальные курсы, на которых обещали научить ребенка отличать Баха от Бетховена. Она выучила детский язык жестов и умудрилась натренировать Джаспера, чтобы тот подавал знак «молоко». Ее журналы об искусстве складывались в корзину за дверью — даже ни разу не открытые.

Лейла оказалась в пузыре под названием «идеальная мама».

Но где-то на восьмом месяце жизни Джаспера он лопнул.

Проблема: стадный инстинкт

Стадный инстинкт: бежать за толпой, даже если информация, которой та располагает, ненадежна, предвзята или вообще в корне неверна.

Стадный инстинкт: слишком внимательно прислушиваться к рыночному шуму. Двенадцать самых выгодных вкладов! Советы для бережливых женщин! Разбогатей за год!

Стадный инстинкт: равняться на соседей.

Стадный инстинкт: решить не выходить на работу, наслушавшись страшилок о том, что в противном случае у вас вырастет проблемный ребенок. Даже если в глубине души вы знаете, что это чушь. И даже если вы очень любите свою профессию.

Стадный инстинкт — одна из причин вздувания мыльных пузырей.

Давайте вспомним конец 1990-х гг., когда вся Америка вдруг решила, что интернет-компании стоят миллиарды — несмотря на то что как таковые они не приносят ни копейки. Тогда толпы народу начали скупать за баснословные деньги какие-то непроверенные, только-только возникшие компании. Каждый новый покупатель подталкивал цену наверх, тем самым раздувая гигантский мыльный пузырь, который не преминул оглушительно лопнуть в 2000-м. Pets.com: выросла за счет акционеров до $82,5 млн — меньше чем через год прогорела. Kozmo.com: «растолстела» до $280 млн и потеряла все. Webvan.com: взлетела до $1,2 млрд и упала до нуля.

Два года спустя, когда рынок еще не совсем оправился от доткомового похмелья, толпа придумала себе новую манию — дома. Подогреваемая низкими ценами, телерепортажами и увещеваниями прорицателей с Уолл-стрит, которые заявляли, что недвижимость будет только дорожать, изрядная доля американцев начала покупать и перепродавать дома, как будто это акции. Цены взлетели и парили в небесах до 2006 г. А потом пузырь лопнул и толпа (то есть целая страна) оказалась в долговой яме.