– вплоть до октября. Его ежедневник полон напоминаний о встречах с Нилом. Зачем ему это делать, если он потерял к ним интерес?

Эбби припомнила записи в ежедневнике. Их беседу с Джорджией.

– Она не сказала, что он потерял интерес к Стражам. Она сказала, что Теодор потерял интерес к своему исследованию. И это совпадает со сводными обзорами интервью, которые мы нашли у него в компьютере. Он перестал подводить итоги своих бесед примерно в августе.

– Ладно. Так что он по-прежнему интересовался Стражами или Нилом, но потерял интерес к своему исследованию.

Эбби посмотрела на него, а затем ахнула. Все со щелчком встало на место.

– Карвер, его больше всего интересовали собственно Стражи! Он купился на их теории заговора!

Джонатан фыркнул.

– Ты серьезно?

– Подумай об этом. Это полностью отвечает особенностям его характера. Помнишь, что сказал нам Лэндсмен? Насчет характерных черт, свойственных сторонникам теории заговора? В первую очередь это потребность контролировать свое окружение – его дом в скрупулезном порядке, все на своих местах, книги рассортированы по алфавиту. Джорджия сказала, что ее отец был эгоцентричным, неприятным в общении, самовлюбленным человеком. И Теодор сказал ей, что поначалу неправильно воспринимал Стражей. Нил, вероятно, обратил его в свою веру. Теодор и вправду начал верить, что Стражи правы. Его встречи с Нилом стали происходить еще чаще, два или три раза в неделю. Они оба все больше вовлекались в альтернативный мир Стражей.

– Ладно… Предположим, что все так и было.

Ей требовалось, чтобы он тоже это увидел, – надо было убедиться, что все это не просто какие-то причуды ее собственного разыгравшегося воображения.

– А теперь подумай об этом хорошенько. Джорджия сказала, что они с отцом общались в основном в мессенджере.

– Верно. И в последние два месяца, судя по всему, это Нил общался с ней, притворяясь ее отцом, – точно так же, как сейчас он притворяется Бармаглотом на форуме.

– Разве ты не заметил бы, если б человек, с которым ты долго общался, стал совершенно другим?

– Совсем не обязательно… – Карвер немного поколебался. – Вот ты же этого не заметила, так? Когда думала, что общаешься в чате с Исааком.

Эбби стиснула зубы.

– Это не одно и то же. Да, с самого начала я общалась с Моисеем. Конечно, меня одурачили, но человек, с которым я переписывалась, никогда не менялся. Его стиль общения, темы, которые мы обсуждали, всякие характерные словечки – в этом он был совершенно последовательным.

Карвер задумался.

– Нил, вероятно, прочитал их переписку в мессенджере и попытался подражать стилю ее отца.

– Я тоже так решила… но зачем ему это делать? Почему бы просто не прекратить общение? Зачем все эти хлопоты?

Карвер прищурился.

– К чему это ты клонишь?

Эбби едва могла дышать.

– Подумай про тот день в октябре. Джеки уходит от Нила, говорит ему, что он должен привести голову в порядок, если хочет ее вернуть.

– Верно, – сказал Карвер. – И сразу после этого Нил встречается с Теодором и рассказывает ему об этом. Теодор говорит что-то, что выводит Нила из себя. Он убивает Теодора и хоронит его у себя во дворе.

– А потом решает выдавать себя за Теодора… – медленно произнесла Эбби. – Общается в чате с Джорджией, полностью игнорируя Джеки.

Карвер уставился на нее. Она едва ли не наяву могла видеть, как понимание происходящего проникает в него – как постепенно укладывается у него в голове. Понимание того, что с самого начала было у них прямо перед носом.

– Тот сад в доме Нила… – сказала Эбби. – За ним так хорошо ухаживали… Даже на могиле высадили цветы. Но Джеки сказала нам, что садоводством занималась она, а не Нил. А ты знаешь, у кого еще был такой аккуратный сад?

– У Теодора Куинна, – ответил Карвер.

– Вот именно.

– Нил не убивал Теодора и не выдавал себя за него, – заключил Карвер. – Все было наоборот.

Эбби выдохнула; сердце у нее гулко стучало в груди.

– Должно быть, Нил сказал что-то, что каким-то образом разозлило Теодора.

Карвер кивнул.

– Возможно, он сказал Теодору, что более не желает посвящать свою жизнь Стражам, поскольку это рушит его реальную жизнь.

– Теодор убил Нила, похоронил того в его же собственном саду и присвоил себе его интернет-ник «Гусеница», – сказала Эбби. – Нил уже больше двух месяцев как мертв. Вот почему он не хочет разговаривать с Джеки и вот почему он избегал ее, даже сменил замки.

– Тогда все складывается. Мы знаем, что на форуме он стал выглядеть совсем другим человеком. Более агрессивным. С более грандиозными запросами. Человеком, который хочет победить клику раз и навсегда.

– На форуме он выглядит другим человеком, потому что он и есть другой человек. Человек, который хочет стать знаменитым. Который хочет, чтобы его имя вписали в учебники истории.

Карвер покачал головой.

– Но… Тамми заметила бы, когда проводила проверку его прошлого. У нас есть фотографии…

– Лучшая фотография, которая у нас есть на данный момент, – это где у него сломан нос и вся рожа в синяках. И в одном из интервью Нил сказал Теодору, что у них даже больше сходства, чем он думал, помнишь? Он имел в виду их внешность – они выглядели похоже.

– И Шляпник, и Альма никогда его раньше не видели, поэтому и не сумели бы понять, что это не он.

– Помнишь, что сказал нам Деннис? Поначалу Шляпник и Альма даже не хотели, чтобы Бармаглот присутствовал в их приватном чате. Они ему не доверяли. Но Гусеница сказал, что доверяет ему.

– Ну как он мог ему не доверять? – сказал Карвер. – К тому моменту Теодор был уже одновременно и Гусеницей, и Бармаглотом.

Эбби стиснула челюсти, внутрь ее закрался ужас.

– Теперь Теодор знает, что снаружи его ждет Джеки. Сдача полиции означает, что всему этому придет конец. Другие Стражи узнают, что он не тот человек, за которого себя выдавал. Теодор наверняка понимает, что, как только это произойдет, мы будем искать Нила. И найдем его.

Карвер посмотрел на нее, ничего не говоря.

– Гусеница никогда не освободит заложников, – заключила Эбби. – Переговоры с ним совершенно бессмысленны.

Глава 55

29 ОКТЯБРЯ 2019 ГОДА

– Я не понимаю, – опять произнес Теодор.

Нил предложил ему еще бутылку пива, но он лишь покачал головой. У самого Нила уже голова шла кру́гом. Он выпил четыре… нет, уже пять бутылок после того, как ушла Джеки.

– Джеки значит для меня все, – сказал он. – То, что мы делаем… Может, это и важно…

– Может?! – рявкнул Теодор. – Мы единственные, кто участвует в этой борьбе! Если мы сдадимся, Круг будет волен делать все, что только…

– Да, – нетерпеливо отозвался Нил.