— Остановите их! — не помня себя, крикнулЙен. — Вы должны их остановить! Ну же!

— Остановите-становите-тановите-новите-вите-те-те… —Эхо долго вторило его воплю отчаяния. Майлз затаил дыхание. Себастьян сталбормотать по-турецки молитву, которую, как ему казалось, давно забыл. Йенстиснул зубы и сжал кулаки.

Тишина длилась и длилась.

— По-моему, мы их остановили, — тихо и неуверенновымолвил Майлз.

Себастьян издал звук, похожий то ли на тихое всхлипывание,то ли на смех сумасшедшего. Йен помог им спуститься на платформу. Когда Майлзступил на пол, в башню ворвался Тристан.

— Вы это сделали! — торжественно заявил он,пропуская вперед Нило и Криспина. — Дворец по-прежнему на месте!

— Не могу в это поверить. Не могу поверить, что всепозади, — дрожащим голосом вымолвил Майлз.

— Еще не все позади, — поправил его Йен. — Мыеще не спасли Бьянку. Я не уйду отсюда без нее.

— Успокойся, Йен. — Криспин обнял его заплечи. — До утра ей ничто не угрожает. А завтра мы разыщем судей и…

— Нет! Я не уйду без нее. Мора найдет другой способдобраться до нее. Одному Богу известно, что могла задумать эта ведьма на тотслучай, если взрыв сорвется. Либо с вашей помощью, либо без нее я найду Бьянку.

— Я с вами! — воскликнул Нило.

Остальные Арборетти сочувственно переглянулись.

— Тогда чего же мы ждем? — небрежно-веселым тономспросил Тристан. — Пошли забирать ее из тюрьмы.

— Именно это я и предлагал с самого начала, —отозвался Фоскари и первым пошел к выходу. Они покинули башню и направилисьчерез площадь к Дворцу дожей. Часовой высунулся из сторожевой будки, в которойгорела лампа.

— Стой! — крикнул он кучке грязных оборванцев,решительно приближающихся к главному подъезду. — Что вам нужно?

Йен не успел и рта раскрыть, как Тристан отодвинул его всторону и, выступив вперед, обратился к стражнику уверенным тоном человека,привыкшего отдавать приказания:

— Сержант, мы пришли заявить о том, что в часовую башнюпроникли бандиты. Сколько вас сегодня на страже?

— Четверо, — ответил тот важно, довольный тем, чток нему обратились как к военному более высокого ранга.

— Возьмите всех и схватите бандитов. Они в башне.Поспешите.

Тристану не пришлось повторять дважды свое приказание, асолдат уже созвал своих товарищей и объяснил им, в чем дело. Прежде чемотправиться в башню вместе с остальными, он обратился к Тристану:

— А вы постойте здесь, пока мы не вернемся.

— Конечно, — с достоинством кивнул Тристан. —Мы можем пока погреться у вашей лампы?

Часовой подумал немного и разрешил, после чего бросилсядогонять товарищей. Арборетти вошли в будку и оставались там, пока солдаты нескрылись из виду, а потом бросились к дворцовому крылу, где находилась тюрьма.

Здесь они наткнулись еще на одного часового, которыйвыглядел старше и опытнее, чем первый. Йен переглянулся с Тристаном, которыйпокачал головой и тихо шепнул:

— Этот по твоей части. — С этими словами онотступил назад и присоединился к остальным.

Йен решительно шагнул вперед и заявил:

— Меня зовут Йен Фоскари. Мне нужно повидать одногозаключенного. Немедленно.

Часовой, сосредоточенно ковырявшийся в зубах палочкой, вынимаяостатки обеда, неспешно поднял на него глаза. Смерив Йена взглядом и оценивгрязный камзол и ботинки, в которых хлюпала вода, он решительно ответил:

— Это невозможно.

— Простите, не понял. Вы сказали, что я не могуповидать узника? — переспросил Йен, недоуменно приподняв бровь.

Часовой, обнаруживший в дупле зуба нечто особенноинтересное, кивнул.

— Почему же? — еле сдерживая ярость,поинтересовался Йен.

— Закрыто.

— Тогда откройте!

— Не могу, — ответил стражник, скрестив руки нагруди.

— По-моему, подход Тристана срабатывает лучше, —шепнул Криспин брату.

— И что ты предлагаешь? — обернулся тот сосверкающими от злости глазами.

— Можно попробовать поступить так, как мы обошлись сгромилами Моры.

Пока Йен и Криспин беседовали, все шестеро незаметно подступилиближе к часовому. Он по-прежнему оставался неподвижен и неприступен, но в егоглазах замелькали тревожные искорки.

— Если вы, синьоры, намерены броситься на меня, топредупреждаю, что в этом здании находится целый батальон охраны. — Онткнул пальцем в сторону пустой будки.

— Сомневаюсь, — холодно отозвался Тристан ирешительно подступил к нему. Через мгновение часовой оказался в плотном кольце.Он собрался уже протестовать, но Себастьян несильно ударил его ребром ладони позатылку, и тот лишился чувств.

— Здорово! — восхитился Майлз. — Потомнаучишь меня, как это делать.

— Только после того, как ты научишь меня останавливатьчасы, — ответил Себастьян, пока Тристан быстро обшаривал карманыстражника. Наконец он выпрямился, держа связку ключей.

— Вот они, — протянул он ключи Йену. — Почемубы тебе с Криспином не пойти и не освободить Бьянку, пока мы останемся здесь натот случай, если часовые поднимут шум?

Йен и Криспин бросились в сторожку, а оттуда вниз полестнице, которую освещали тусклые факелы. Пришлось пробираться почти на ощупь.Спустившись ступеней на двадцать, они услышали плеск волн, а потом увидели, чтовся нижняя площадка затоплена. Они бесстрашно двинулись вперед, опускаясь всеглубже в ледяную воду.

— Здесь потоп, — бросил Криспин в спину Йена,который и не подумал остановиться. — Я не уверен, что мы можем спуститьсяеще ниже.

Тот не ответил.

— Йен… — снова окликнул его Криспин.

— Ворота должны быть совсем близко, — словноодержимый ответил Йен и свернул за угол. Вода теперь доходила ему до затылка,как раз до того места, куда ему упиралась в грудь макушка Бьянки. Йен отогналпрочь эту мысль, от которой в горле появился горький комок, делающий каждый егошаг еще более трудным.

Через два шага вода стала заливаться ему в уши. Сделав ещеодин, он с головой ушел под воду. В этот момент его рука коснуласьметаллической решетки ворот. Криспин был прав: темница была затоплена от поладо потолка.

Эта мысль вдруг охладила его пыл, и он смог рассуждатьлогически. Нет никакого шанса, что внизу остался хоть кто-нибудь живой. Все ихусилия обмануть часовых и овладеть ключами оказались тщетными. Они опоздали —Бьянка погибла.

Йен развернулся и стал подниматься по лестнице. Криспин ждалего на полпути, у поворота. Его сердце колотилось учащенно.