страшно, очень волнительно, но одновременно хочется уже поскорее начать, чтобы наконец-то со всем этим разделаться так или иначе.

Кристина была с ней согласна – не стоит затягивать ожидание!

– Готовы? – спросила она Арлисса и Франческу, которые, как и она, делали обход своих цирков.

– Насколько это возможно в нынешних обстоятельствах, – ответил Арлисс, и бронзовые пальцы левой руки громко щелкнули.

– А зрители есть? – поинтересовалась Франческа.

– Нет, – ответила Кристина.

И вряд ли они появятся. Их действительно будет судить сам цирк. И это любопытно: если Пропавший цирк – это все они, все пять цирков вместе, получается, они будут судить сами себя?

Философская головоломка заставила Кристину так глубоко задуматься над тем, какие из этого можно извлечь преимущества и можно ли вообще их извлечь, что она не заметила, как к ней подошел Фьор. В своем привычном «гавайском» костюме, состоявшем большей частью из покрытой татуировками кожи и впечатляющего рельефа мышц, сегодня он выглядел не столько танцором, сколько полинезийским воином.

– Крис, я как раз тебя и искал! – воскликнул фаерщик. – Ну что, ты решила, будем выступать вместе?

Кристина помедлила с ответом, вспомнив предупреждение Дэнни.

– Это зависит, – сказала она.

– От чего?

– От того, что там у вас с Дэнни произошло с вашими фамильярами.

В серых глазах фаерщика мелькнуло удивление.

– Мы с ними разобрались, – медленно ответил он.

– Я в курсе. Мне интересно, как именно вы разобрались. Дэнни сказал, что ты убил его фамильяра, а вот он не сумел расправиться с твоим фамильяром. По идее, своего фамильяра ты убить не мог. Но его не стало. Что произошло?

Фьор молчал. Потому, что подбирал нужные слова, или потому, что придумывал ложь?

– Я заверяю тебя, Крис, он больше никогда никому не помешает, – наконец ответил Фьор.

– Он больше никогда и никому не помешает, – неожиданно повторил непонятно откуда возникший рядом Те.

– А ты откуда знаешь? – повернулась к нему Кристина. – Ты там был и все видел? – с надеждой спросила она.

Те обладал способностью оказываться в самых неожиданных местах – там, где в нем особенно нуждались. Например, на пустой дороге между цирками, чтобы встретить убежавшую из «Обскуриона» Кристину с Апи на руках и провести их в «Колизион». А еще – рассказать ей о том, кто Апи такой на самом деле.

Что же Те знает такого про Фьора, чего не знает она и что сам фаерщик отказывается ей рассказать?

– Нет, меня там не было, – ответил оборотень-капельдинер. – Но мне не нужно было там быть, чтобы видеть, что произошло, – продолжил он, не сводя взгляда с Фьора, и его раскосые глаза на миг превратились в хищные, янтарные глаза ягуара.

Фьор тоже смотрел на Те и в какой-то момент едва заметно ему кивнул. А капельдинер так же неуловимо быстро и почти незаметно кивнул в ответ.

– Что происходит? – не выдержала Кристина. Ей хотелось закричать, затопать ногами от бессилия, закатить истерику и потребовать, чтобы ей все объяснили немедленно! – Если у вас есть какие-то секреты, сейчас как никогда самое подходящее время, чтобы их выложить!

– Никаких секретов, которые помешали бы нашему представлению, – ответил за Фьора Те и был таков.

Кристина некоторое время смотрела ему вслед, а затем повернулась к Фьору и спросила:

– Что ты сказал мне в цыганской кибитке в ту ночь, когда мы там встретились?

Если это не Фьор, а его фамильяр, он не мог знать, о чем они говорили. А Кристина хотела проверить, кто именно сейчас перед ней. Да, Те сказал, что ей не о чем беспокоиться, но голословные заверения, без объяснений, которые она так хотела получить, не до конца ее убедили.

– Если уж сходить с ума, то хотя бы вместе, в компании, – ты про это, Крис? – с легкой улыбкой ответил Фьор.

Кристина выдохнула, от облегчения закружилась голова, и она даже покачнулась. Да, это их фаерщик, а не его фамильяр! Что до тревог Дэнни – что ж, мало ли что ему на нервах показалось?

– Ты в порядке? – с неподдельной тревогой в голосе спросил Фьор, а потом усмехнулся и поправился: – Насколько, конечно, можно быть в порядке в данных условиях.

– Устала… – вздохнула Кристина, вложив в это слово весь необъятный спектр эмоций, которые она сейчас переживала.

– Когда все закончится, мы обязательно отметим это дело самым грандиозным отдыхом. Закатим такое эпичное ничегонеделанье, какого еще не видел свет! – с улыбкой сказал Фьор и взял Кристину за руку.

То, что это будет ошибкой, Кристина поняла за мгновение до того, как их ладони соприкоснулись. Вспышка, оглушительный гром – и мир исчез.

* * *

Дэнни пользовался любым предлогом, чтобы посмотреть на свое отражение, будь то зеркальце, в котором поправляла свою прическу акробатка, лезвие ножа Кабара или блестящие диски жонглера. Он всматривался в блестящую поверхность, корчил рожи – и отражение отвечало ему тем же, мгновенно, без задержки.

Однако Дэнни все еще не мог поверить, что после такого долгого времени его фамильяр больше его не преследует, не смотрит за ним из каждого зеркала. Хотя поверить должно быть просто, ведь он сам видел, как Фьор сжег его фамильяра. Значит, его действительно нет, можно расслабиться и не проверять снова и снова свое отражение в каждой сверкающей поверхности. И все же Денни никак не мог остановиться.

– Да красавчик ты, красавчик! – усмехнулась Себа, в чье зеркальце он заглядывал из-за спины, пока она проверяла грим.

– Просто нарисовал сегодня немного другое лицо, – пожал плечами Дэнни и указал на золотую вязь вокруг глаз, – и мне оно все еще кажется непривычным. Недоделанным. Так и хочется подправить.

Себа молча протянула Дэнни зеркальце. Тот с благодарностью его принял и постарался найти хотя бы относительное уединение позади нагроможденного повсюду и ставшего ныне бесполезным оборудования. Там он похлопал себя по карманам в поисках чего-нибудь, что сгодилось бы для смывания грима. Фамильяр не всегда следил за ним, когда он накладывал грим, но всегда – всегда! – появлялся, когда Дэнни грим снимал.

Однако на этот раз отражение послушно лишалось грима по мере того, как Дэнни его стирал. И это наконец убедило шута: да, его фамильяр действительно мертв.

Значит ли это, что он, Дэнни, теперь свободен? Если фамильяр больше не занимает его место в жизни, может ли Дэнни вернуться? Прямо сейчас? По идее, да!

От мысли, что он может встать и немедленно уйти из цирка, сердце забилось, как сумасшедшее.

– Спокойнее, спокойнее! – проворчал Дэнни, заставляя себя замедлить участившееся дыхание.

Даже если его действительно ничто больше не держит в цирке, это не значит, что