Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Успеваете все подготовить до праздников? – Я стянула с него шейный платок, расстегнула рубашку, и пальцем рисовала на груди Винсента узоры, чувствуя себя по-настоящему счастливой. И что на меня вчера нашло?
– Да. – Де Мортен сосредоточенно кивнул, рассматривая что-то над моей макушкой. – Хочу, чтобы все разрешилось как можно скорее.
Наши взгляды встретились, и Винсент снова расслабился.
– Не волнуйтесь. Мы почти выиграли.
Я улыбнулась и потерлась щекой о его плечо. Радоваться успехам любимого не менее приятно, чем своим. Ладонь щекотно зачесалась, и я вспомнила про змею – впервые за последнее время. В Вайд Хилл я по десять раз на дню хотела спросить у Винсента, почему она не растет, и по десять раз на дню благополучно забывала: с той минуты, как мы решили быть вместе, заклятие утратило всякий смысл. Точнее, смысл утратила именно змея. Но спросить-то все равно можно!
– Почему она решила оставить меня в покое? – Я показала ему руку.
– Думал, вы не спросите. – Винсент загадочно улыбнулся, перехватил мою ладонь и погладил безобидную змейку. – Мужи древности отмечали заклятием своих жен, обычно ничем хорошим такое не заканчивалась, но я нашел одно исключение. Историю женщины, которая прожила долгую жизнь, хотя ее муж погиб на войне.
– Погодите-ка. Но разве она не должна была…
– Умереть вместе с ним? Должна. Он сделал заклятие, потому что не доверял ей, но змея ее ни разу не потревожила. После смерти мужа она не пожелала больше ни с кем связать жизнь, ушла в монастырь и провела остаток жизни в молитвах.
Я не знала, что сказать. Только глазами хлопала. Получается, любовь отменяет заклятие?
– И вы все это время молчали?!
Винсент обнял меня за талию и притянул ближе.
– Вам и без того хватало переживаний. Тем более что ваша жизнь теперь в безопасности, а это главное.
Коварная нежность в его глазах на миг отключила разум. Он явно играл нечестно, потому что такому взгляду невозможно сопротивляться. Я кивнула, но все-таки уперлась ладонями ему в грудь.
– Еще вы забыли мне сказать, что я вроде как призналась вам в любви.
– И что бы вы на такое ответили, вспыльчивая моя?
Пожалуй, он прав. В тот вечер, когда Винсент впервые увидел притихшую змею, я была немного… на взводе. Самую малость. Словом, не лучшее время для объяснений.
– Хм. Считайте, что вам повезло.
– Разумеется, повезло. У меня есть вы.
Давно он научился делать такие комплименты? Щеки загорелись, и я поспешила сменить тему.
– Винсент, я бы хотела съездить в город за подарками.
– Напишите мне список, и я все привезу. – Он нахмурился и поспешил объяснить: – Хилкота и его сестру допросили.
Я замерла. Настолько привыкла к тому, что от Винсента слова не дождешься по поводу расследования, что даже не подумала спросить.
– Баронет собрался за несколько дней, хотя до того ничто не предвещало поездки. Не было ни писем, не приглашений. Билеты ему тоже достались чудом: пожилая чета отказалась от путешествия за день до отправления поезда.
– Хотите сказать, Хилкот планировал мое убийство заранее?
– Все более чем странно. Сестра и семейный врач Хилкотов уверяют, что он всегда отличался дурным нравом и нетерпимостью к порокам, коих, по его мнению, слишком много, но не жестокостью, граничащей с помешательством. Тем не менее, когда речь заходит о вас, он начинает вести себя как умалишенный. Берт подозревает, что баронет – всего лишь оружие, и я склонен с ним согласиться.
– Я… не понимаю. Зачем кому-то меня убивать?
– Они сделали ставку на заклятие, и проиграли. По всей видимости, расчет был на то, что вы погибнете сразу.
А ведь и правда. Я до сих пор помнила боль, словно с меня живьем сдирают кожу или окунают в кипяток. Змея должна была меня придушить, но то ли мои неоднозначные чувства к Винсенту сработали, то ли непробужденная сила помогла продержаться. Как бы там ни было, объятия с Рином закончились не настолько плачевно, как рассчитывал создатель заклятия.
Кто-то хотел ударить по репутации Винсента: он ни за что не признался бы, что в этом замешана его семья. Мертвая актриса, которая в прошлом здорово насолила герцогу де Мортену, смертельное заклятие на крови, привязавшее ее к нему, – после такого общество отвернется даже от советника ее величества. Ему грозило заключение, если не смертная казнь.
По спине заструился холодный пот, но сильные объятия Винсента вселяли уверенность, и только потому я до сих пор не тряслась, как в лихорадке. Он словно почувствовал, крепче прижал к себе.
– Простите меня. Не стоило вам этого рассказывать.
Я замотала головой.
– Я рада, что вы рассказали. Винсент…
Он внимательно посмотрел на меня.
– Научите меня управлять магией. Да, я знаю, что это опасно, но…
– Нет.
– Почему?! – Я попыталась отстраниться, только Винсент держал крепко. – Почему вы не хотите учить меня защищаться?!
– Потому что пробужденная в вашем возрасте магия опасна, и вы это знаете не хуже меня.
– Опаснее, чем убийца, который снова может поджидать меня где-нибудь?
– В Мортенхэйме вам ничего не грозит, а после утверждения реформы все это утратит смысл.
– Но…
– Луиза, это не обсуждается.
Де Мортен плотно сжал губы, и я поняла, что дальше разговор продолжать бессмысленно. Если он вбил себе в голову, что магия скорее причинит мне вред, чем сумеет защитить, ничто не заставит его изменить решение. Что же, и я не намерена сдаваться так просто: слишком живы в памяти воспоминания о том, как змея раздирала меня на части и как Хилкот сжимал мою шею. Винсент уверен, что сумеет защитить, но я привыкла знать, что могу постоять за себя сама.
В библиотеке царил полумрак. Плотные шторы были задернуты везде, кроме одного окна. Возле него, спиной к двери, ко мне и ко всему миру, сидела сестрица Винсента. Стянутые в пучок длинные волосы и темное платье – извечный образ, который на меня навевал уныние. Впрочем, сейчас не время поддаваться таким настроениям, особенно если собираюсь просить о помощи!
Еще месяц назад я сочла бы такой жест неудачной попыткой самоубийства, сейчас же просто не осталось выхода. У меня была целая ночь, чтобы поразмыслить на сей счет, и в конечном итоге я пришла к выводу, что Тереза не имеет никакого отношения к заклятию: уж очень рьяно она старалась выжить меня из Мортенхэйма и слишком искренне удивилась, что после истории с письмом Рина я объявилась здесь вновь.
О том, кто вынес кровь из хранилища, я упорно старалась не думать, потому что по коже сразу шел мороз. Ее светлость была не в восторге от технологий, связанных с ними перемен и от настроений сына, к тому же запросто могла сообщить о том, что я покинула Мортенхэйм – чтобы в поезд успели подсадить Хилкота.