Спящая прикусила губу, чувствуя, как румянец вновь касается ее щек. На какой-то миг Кай перестал ухмыляться, слишком внимательно смотря на нее. Этна не могла понять, что именно вызвало у русала такую реакцию. Правда о младшей королеве и ее непомерных желаниях? Свои слова? Признание?

— Значит, нравлюсь? Я нравлюсь моей королеве? — он едва ли не вкрадчиво переспросил, сокращая небольшое расстояние между ними. Этне пришлось чуть задрать голову, чтобы видеть эти наглые океанские глаза, сводящие ее с ума. Он наклонился к ее уху. Его горячие дыхание обжигало. Сердце гулко звучало в ушах, будто хотело сбежать из своего заточения. По коже прошла дрожь. — Я нравлюсь Меланте или Этне, госпожа?

Она тихо сглотнула, чувствуя жар чужого дыхания на своей коже. Расстояние между ними было настолько несущественным, что от этого становилось жутко неловко. Она не сможет пошевелиться, чтобы не задеть его. Он специально стоял так близко. Специально дразнил своими сладкими обращениями и каверзными вопросами. Но при этом она слышала, как сбилось его дыхание. Он дразнил ее и в то же время сгорал от неизведанного до этого мига чувства. Как и сама она.

Этна прижала ладонь к его груди, ощущая под тонкой тканью рубахи удары его сердца, отдающие морским прибоем. Неровным, но постоянным. Кай так и стоял рядом, иногда задевая кончиком носа ее ухо. Она была уверена, что он наблюдал за ней, в то время, как ей самой хотелось закрыть глаза. Прочувствовать его полностью, отдавшись лишь тому, что было ощутимо. Он перехватил ее ладонь, мягко беря за запястье, обхватывая его своими пальцами, но не предпринимая ничего. Будто ожидая.

— Вы нравитесь мне. Ты нравишься мне, Кай.

Хватка на запястье стала ощутимее, будто оков. Но Спящая была не против, позволяя вновь поднести свою руку к бледным губам, чувствуя прикосновение к коже на запястье. Медленный поцелуй, будоражащий ее изнутри не хуже огня, бегущего по венам. Зачем он так издевается над ней?

— Значит, я должен быть у Ваших ног, моя королева?

Кай отпустил ее руку также стремительно, как взял, опускаясь перед ней на колени. Он стоял перед Этной на коленях, но при этом смел усмехаться так, словно все превосходство было у него в руках. Хотя, может так оно и было? Ему пришлось слегка задрать голову, чтобы не отводить от нее своего древнего пронизывающего взгляда. Из ее груди вырывалось тихое дыхание, пока она, не шевелясь, боясь пошевелиться, наблюдала за ним.

— Да.

Он тихо усмехнулся, касаясь своими ладонями ее ног, скрытых под полами нежного платья. Не зная, куда деть руки, она сложила их на животе, широко распахнутыми глазами наблюдая, как ладони Кая, задирая платье и приличия, скользят вверх по ее бедрам. Сейчас Этна была в одежде, но ее не покидало ощущение, будто Кай касается ее напрямую, минуя ткань хорошо пошитого платья. Кожа покрылась мурашками, а его руки были все выше и выше, будоража сознание и кровь, заставляя внутренний огонь едва ли не кипеть от желанных прикосновений. Русал медленно, не отрывая своих ладоней от ее талии, распрямился во весь свой высокий рост, облизывая сухие губы языком. Его грудь вздымалась также часто, как и ее собственная. Переместившись с талии на ее руки, Кай продолжил свой подъем выше, пока его пальцы мягко не обхватили ее подбородок. Наклонившись, он медленно прижался своими устами к ее, прикрывая затуманенные глаза.

Его губы были солеными. Но нежными. У Этны перехватило дыхание. Она тоже прикрыла глаза, наконец понимая, куда можно устроить свои руки. Они идеально легли на его плечи. Расстояние между их телами едва ли существовало. Отдавшись тому, о чем не смела мечтать в самых храбрых фантазиях, Спящая неловко пыталась отвечать на нежный поцелуй, пытаясь одновременно и раствориться в нем и сделать так, чтобы русалу было приятно ее целовать. Но эти попытки продлились недолго. Кай взял инициативу в свои руки, отпуская ее подбородок и приобнимая за талию, сминая ее уста своими, выгоняя все ненужные мысли из головы и воздух из легких. Если бы не его рука на ее талии, у Этны наверняка подкосились бы ноги.

— Даже под водой мне дышится легче, — прошептал он, нехотя отстраняясь от Этны спустя долгую минуту, заставляя ее распахнуть глаза и сделать судорожный вдох. Она прикоснулась пальцами к своим губам, даже не пытаясь успокоить быстрый стук сердца в груди. Милостивая Мать, как же приятно это было. Она до сих пор ощущала вкус его губ на своих устах. — Но только ты сумела забрать весь мой воздух, заставив дышать собой.

Этна думала, что вполне хватит сказать о том, что Кая следует сделать герцогом и больше не придется делать ничего. Но выяснилось, что нужно было подготовить и оформить множество ненужных бумаг просто потому, что так велел протокол. Нужно было указать, за какие заслуги был дарован столь высокий титул и кому. Описать появившееся имущество и количество слуг, причитающиеся аристократу. Эрика отказалась выделять причитающееся имение Каю из своих земель, поэтому этим пришлось жертвовать тем, что принадлежало Спящей. Впрочем, она ничуть не огорчилась, не совсем понимая, к чему ей столько много попросту простаивающей земли и поэтому смело отказалась от приличного участка имения, прилегающего к морю. То, что нужно было русалу. Хотя он вряд ли заглянет в свой новый дом. Только если один раз из любопытства и не более.

Тот уже как несколько дней жил при Дворе. По приказу старших королев для фаворита младшенькой шили подходящую одежду и готовили его к жизни настоящего аристократа. Бонусом Эрика решила устроить бал в честь чудесного спасения сестры от покушения на нее чокнутой северянки, а заодно и представить дворянству нового герцога Западных берегов. Поделившись мыслью дать такой титул Каю, Этна думала, что названные сестры попросту посмеются над ней. Но Элисе название титула показалось очень остроумным, а Эрика отреагировала на это полным безразличием. Спящая не могла понять, злит ли старшую королеву вся та суета, которая образовалась после покушения, или она всегда была в подобном расположении духа. Оставалось надеяться, что Эрика всегда была такой мрачной. Оставалось надеяться, что никто не подозревает о том, что в темнице сидит настоящая королева Форланда, а на ее месте находится та, кто должна была умереть много лет назад. Дочь огня и той, что утаила ее рождение.

Что же до Меланты-Этны, то сначала хотели устроить публичную казнь, позволив Драмэйдам забрать ее душу. Но после Спящая уговорила старших королев не поступать так с ней. Во-первых, она не хотела, чтобы Эрика и Элиса как-либо пересекались с Мелантой, ведь та могла попросту сказать что-нибудь такое, что выдало бы весь ее обман с потрохами. А во-вторых, весомым аргументом послужило то, что никто не захочет брать для своего чада душу убийцы, а для самой обладательницы такого «счастья» это будет легкая смерть, уж лучше пусть гниет в темнице за свой необдуманный поступок. Ну и в-третьих, когда они с Каем укрепят свою власть и позиции, им нужно будет раскрыть многолетний обман, а для этого Меланта нужна будет им живой. Поэтому ее убийство было не выгодным со всех сторон.

Поэтому было решено оставить убийцу в темнице и готовиться к балу.