Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На коже рядом с сердцем присохла кровь. Именно туда вонзила нож Узафа. Ноющая боль тянула меж рёбер с каждым вдохом. Но это не было похоже на острую боль от свежей раны, скорее — на плохо заживающий вывих.
Рэда провела пальцами по размокшей шершавой корке. Хотелось отмыться от крови, неприятно тянувшей кожу, но вдруг кровотечение возобновится?
Корка сама поползла вниз, открывая место удара. Никакой раны не было. Даже шрама не оказалось. Как такое возможно?
Громкий стук в дверь заставил Рэду вздрогнуть. Сердце сорвалось галопом. Кочерга удобно легла в руку.
— Это я, — послышался шепот Дулана, сына хозяина постоялого двора.
Рэда сама его пригласила, когда шла к бане, но уже успела позабыть об этом.
— Рэда? — Шепот стал громче. Стук настойчивей.
Охотница отложила кочергу, вылила на себя ведро воды, подошла к двери. Коснулась пальцами щеколды, чтобы отпереть. До этого момента снять напряжение с симпатичным сыном Сабвайя, казалось отличной идеей. Пальцы сжали щеколду и задвинули её плотнее.
Воображение рисовало одноглазую Узафу, поджидащую под дверью с окровавленным ножом.
— Проваливай, — рыкнула Рэда. Сползла на дощатый пол, обхватила себя за плечи. Дрожь было не унять.
— Тара Нарис ~
Жива. Рэда жива. Это стало таким облегчением. Хотелось обнять Имарда. Тара сдержала порыв.
— Но я видел как её… — ошарашенно произнёс Ши. — Где она? Как её раны?
— Нормально. Осталась на постоялом дворе, — отозвался Имард. — Помирать вроде не собирается. Просила передать «Спасибо, что бросили».
— Ей точно не нужна помощь лекаря? — спросила Тара. Перед внутренним взором стоял образ предсмертной агонии охотницы. Тёмная камера. Распластанное тело. Бледная кожа. Булькающая рана на груди. Алая лужа, растекающаяся по полу.
— Точно.
— Это невозможно, — ошарашенно прошептал Ши.
Облегчение теплым пледом укутало Тару. Слава Энга'арту, Рэда — жива.
— Она словно феникс всегда возрождается из пепла. Или — из говна, тут уж как повезёт. Сейчас как раз отмывается.
«Словно феникс», — эхом прозвучало в голове Тары ласковым голосом Софэна.
30 травун 299 года эпохи Лунного Древа (29 дней назад)
— Ты сегодня какой-то задумчивый. Что-то случилось? — спросила Нарис.
— Просто не хочется отпускать тебя, мой феникс, — улыбнулся Софэн, щурясь от яркого солнца.
Мощёная дорога петляла меж развалин старого города, ведя к поместью Батиса.
— Мне тоже не хочется уезжать, но нужно уладить столько дел… Отправить Актаму в Риар Дайядор. Передать приемнику обязанности по службе. Сшить подвенечный наряд. Всего луна — и я полностью твоя. — Нарис сжала горячую ладонь возлюбленного.
Свист рассёк воздух. Софэн толкнул Тару. Они перевалились через полуразвалившуюся стену. Бок царапнули острые камни.
Софэн навалился сверху, прикрывая. Стрела насквозь пронзила его левое плечо. Горячая кровь капала Таре на щёку.
— Ты ранен! — выдохнула она.
— Царапина, — ответил он, отстраняясь.
Нарис осторожно выглянула из-за стены, сразу пригнулась. Стрела пролетела мимо, лязгнула о камень. Лучник был на противоположной стороне дороги.
Тара слышала сиплое от боли дыхание Софэна. Одежда вокруг раны быстро пропитывалась алым. Но лицо его казалось спокойным. Поймав её взгляд, Батис легко усмехнулся.
— Поможешь? — Он схватился за стрелу. — Нужно сломать и выдернуть.
— Чтоб ты истёк кровью? Доберёмся до лекаря, он и выдернет. — Нарис выглянула из укрытия и бегло оглядела улицу, пригнулась от новой стрелы. Убийца скрывался в заброшенном доме. Дорога была шириной шагов десять. Хороший лучник успеет выпустить две-три стрелы, прежде чем они её пересекут.
— Он в доме. — Тара развязала матерчатый пояс и перетянула им рану Софэна, поплотнее зафиксировав стрелу.
— Нужно его обойти. Побежим в разные стороны. За двумя он не уследит. Я — к тому укрытию. — Софэн указал на заросшую вьюнком ограду. — Ты — к колодцу. Готова?
— Стой. А если он не один?
— Тогда тем более нельзя здесь оставаться. — Софэн вынул из ножен саблю.
— Ладно. Я его припугну, — Тара достала метательный нож, который ей когда-то подарил Имард. — Как только брошу — разбегаемся.
Нарис выглянула из укрытия. Пригнулась. Стрела со свистом рассекла воздух над её головой.
— Вперёд! — Выскочив, Тара метнула нож в тёмный проём, побежала к колодцу.
Краем глаза она увидела, как Софэн перемахнул через ограду и рванул напрямик через дорогу к дому, в котором прятался убийца. Новая стрела чудом его не задела.
Тара резко сменила маршрут, пересекла дорогу и оказалась за углом злополучного дома. Вне досягаемости лучника. Софэна не было видно.
Из дома раздался шум. Сабля Батиса вылетела из проёма, тревожно звякнула о камни мостовой. Нарис обнажила меч, метнулась внутрь.
После солнечной улицы, темнота помещения ослепила воительницу. Она видела лишь силуэты. В самом тёмном углу мужчина прижал к стене противника. Вытаскивал меч из его живота. Сердце пропустило удар, Тара не могла различить кто из них — Софэн.
— Он один, — услышала она голос возлюбленного. Мертвое тело врага завалилось на землю. На его щеке чернела какая-то татуировка. В темноте её было почти не различить. Возможно просто грязь.
— Кто это был? — Тара перевела дух.
— Никто, — отмахнулся Софэн, — Похоже, я отдал приказ: казнить его родственника. Он решил отомстить. Всё кончено. Давай найдём твой нож. Знаю, как ты им дорожишь.
29 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)
В этом был весь Софэн, рисковал и держал Тару в неведении. Ей не стоило тогда уезжать. Она нутром чувствовала: он не договаривал. Но не доверилась чутью. Не стала проверять.
Точно такое же зудящее под кожей ощущение уже давно вызывал Ши. Он что-то скрывал. Что-то важное.
Тэпат встал с койки, пошевелил перевязанными конечностями, проверяя всё ли работает. Поморщился от боли.
— Кажется, тебе досталось намного сильнее, чем моей племяннице, — сочувственно произнёс Имард. — Куда-то собрался?
— Хочу проведать Рэду, — твёрдо ответил Тэпат, натягивая сапоги.
— Ночь на дворе. Завтра проведаем, — сказал Тэф. — К тому же она вряд ли будет рада нас видеть после того, как мы её бросили…
Ши молча продолжил одеваться. Тара разглядывала его и попыталась уловить это едва заметное чувство недосказанности, ухватиться за ниточку, размотать клубок лжи, вытянуть правду на поверхность. Когда оно возникло впервые?
«В Томаране», — нашёлся ответ.
Тогда на рынке во время подготовки к обручению Ши явно следил за Нарис. Позже в замке он не захотел рассказывать о служебных делах.
— Ши, — ледяным тоном произнесла Тара. Она почти позабыла о ране на его руке. Он скрыл, как получил её в тот день. В
