— Ты трус, Лют Эрдаис! Предки плюют тебе в след! — послышался сиплый крик мэсоранца.

По просторному залу растекался аромат жареного мяса и свежего хлеба. Илит восседал за большим каменным столом в центре трапезной. Десяток лакеев в серых одеждах с пустым взглядом кружили вокруг него, сменяя блюда.

Илит взял кроличью ногу, впился зубами в сочное мясо, оторвал кусок, проглотил, бросил остатки на стол, где их тут же прибрали лакеи. Пригубил бокал густого напитка, цветом напоминавшего кровь. Скорее всего это и была кровь.

Лют Эрдаис остановился перед столом.

— Чего тебе? — бросил патакэис, глядя на генерала через бокал из горного хрусталя.

— Мне нужно спланировать передвижения войск. Знать силы противников. Куда и зачем отправляются Чёрные Драконы. Мне нужно знать…

— Всё что от тебя требуется — исполнять мои приказы, — зевнул патакэис. — Я помню, ты прекрасно умеешь это делать.

— Я сделаю это намного лучше, если буду владеть хоть какой-то информацией.

Патакэис улыбнулся, на сытый желудок он становился разговорчивей, а его речи приобретали философские оттенки.

— Как думаешь, нужны ли всемогущим патакэисам смертные Чёрные Драконы? — спросил Илит и отхлебнул из бокала.

Лоб Эрдаиса покрылся испариной.

— Вы хотите повторить ритуал Затмения? — догадался он. В первый ритуал Эрдаис не знал, скольким придётся пожертвовать ради бессмертия. Но сейчас… Пойти на такое безумие…

— Ты же не забыл где находятся ключевые точки ритуала?

Лют помнил. На вершинах десятиконечной звезды, центром которой являлось Безмятежное озеро предгорье Дайяринн. Лучи звезды касались самых дальних уголков материка, чтобы жертв ритуала было как можно больше.

— Но саасдарийцы… Они поклялись, что ни один чужак не ступит на их земли. — Лют искал способ убедить патакэиса отменить ритуал. — Моим воинам не преодолеть морскую границу.

Облегчение коснулось сердца. Ритуал повторить невозможно. Саасдар — островное государство, где каждый с малолетства изучал магию. Могущественный и замкнутый народ. Народ, что покорил водных драконов и поставил их на стражу своих границ. Но что если за три сотни лет всё изменилось?

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — подтвердил опасения Илит. — Шэна всё подготовила.

— Шэна? — Лют не помнил ведьму по имени Шэна среди патакэисов.

— Среди одиннадцати много новых, — презрительно бросил Илит. — Ты познакомишься с ними позже.

— Чёрные Драконы могут сражаться без бессмертия. Зачем рассеивать силы? Зачем ждать солнечного затмения? Мы можем выступить на Вируан прямо сейчас! Пока о нас никто не знает!

— Ты смеешь сомневаться в приказах патакэисов, щенок? — Илит встал. Глаза его наливались кровью. Он сделал большой глоток из бокала. — Я научу тебя послушанию, — его губы расползлись в мерзкой ухмылке.

— Ухата. Тхай. Тишаша. Хиат. Ангх лойэри дарэхор трор уфэлламахор. Ангх канэри трангх атухор[29], Лют Эрдаис, — произнёс патакэис на изначальном языке.

Ледяная мгла окутала тело Эрдаиса. На дне сознания колыхнулся огонёк сопротивления, но погас прежде, чем Лют смог превратить его в пламя. Ноги подогнулись, колени коснулись пола. Слова изначального языка мягкой успокаивающей песней зазвучали в голове.

«Ухата, тхай, тишаша, хиат, ухата, тхай…»

Мир вокруг посерел. Запах еды истаивал. Даже понимание что такое вкус, запах, цвет — исчезали. Остались только очертания предметов, тихая песнь и голос. Голос, который отдавал указания и наполнял жизнь смыслом.

— Гар Варис ~

Скрип двери привлёк внимание Гара. Он поднял голову, вгляделся в широкоплечую фигуру в фиолетовом плаще, вышедшую из главного здания. Это был тот самый мужчина, отдававший приказы воинам в чёрных одеждах. Лют Эрдаис. Тот кто приносил древние клятвы, но не чтил законов чести.

Есть ли шанс, что он передумал? Гар прочистил горло. Говорить. Единственное, что он мог сейчас и в чём никогда не был силён.

Лют шёл ровной поступью через двор, приближался к столбу. Гар попытался поймать взгляд Эрдаиса. Но что-то в нём изменилось. Он больше не оглядывался по сторонам, не шарил взглядом по оборонительным сооружениям, не изучал караульных. Смотрел вперёд, на дверь в глубине двора, к которой шёл.

Гар вздохнул. Этот пустой взгляд был ему знаком. Так же смотрели все слуги колдуна. Безразлично. Лют Эрдаис стал очередной куклой.

Эта участь даже страшнее той, что уготована Гару. Стать бесхребетным слугой колдуна. Сдаться, попрощавшись с волей. Умереть прежде, чем умрёт тело.

— Эй, Эрдаис! — Гар всё же решил попытаться достучаться. — Неужто колдун поджарил тебе яйца, и теперь ты будешь до конца дней бродить как тупой баран?

— Лют Эрдаис ~

— Мы поджарили вируанцам их яйца! Теперь они бегают по своим степям как бараны, не зная, где им спрятаться, — сквозь песнь, дарующую покой, к Люту прорвался голос Роба Вариса. Эрдаис даже почти услышал его гогочущий смех, почувствовал на плече тяжёлую руку.

Лют остановился. Это было сложно. Словно незримой липкий паутиной его тянуло дальше. К единственному яркому пятну — двери в казармы Чёрных Драконов. Там находилась цель его существования. Там он передаст волю патакэиса Чёрным Драконам.

— Смотри сюда, — позвал голос Роба.

Лют повернул голову. Сквозь блёклый туман проступила рыжая грива Роба. Его залитое кровью лицо было моложе, чем он запомнил. Моложе и измождённей.

— Брат, — тихо произнёс Эрдаис, подошёл ближе. Положил ладонь Варису на плечо.

— Ты мне не брат, — прорычал мэсоранец. — Ты не исполнил долг чести, падаль.

Лют различил столб, к которому был привязан Роб. Порезы на его теле. Символы на изначальном языке, какие оставляли на своих жертвах патакэисы.

Как они могли? Асагх запретил им трогать мэсоранцев! Это какая-то ошибка. Лют убрал руку с плеча Роба, яркое алое пятно осталось на серой коже ладони.

«Ухата, тхай, тишаша, хиат…»

— Прости меня друг… — начал Эрдаис и почувствовал удар. Лоб мэсоранца врезался в голову. Лют не устоял на ногах, повалился на землю. Разноцветные искры зарябили, разрывая в клочки серую пелену. Вкус крови на губах. Лют открыл глаза и уставился на привязанного к столбу человека. Не Роб. Гар. Гар Варис — так звали мэсоранца. Роба Вариса давно не было в живых.

Серый туман отступал. Боль, цвет, вкус, запах хлынули на Люта бурным потоком. Он не помнил: чем закончился разговор с Илитом. Свартов патакэис околдовал его. Превратил в тупую марионетку. Навязчивая песнь на изначальном языке всё ещё играла в закоулках сознания Эрдаиса, обещая избавление от тревог, покой.

Ярость на собственную слабую волю разжигала в душе бушующее пламя.

— Гар Варис ~

По лбу Эрдаиса текла кровь. Гар разбил голову свартовой выжившей из ума кукле, посмевшей назвать его другом. Братом.

Эрдаис поднялся, обошёл Гара по дуге. Послышался звон клинка, вынимаемого из ножен.

Гар улыбнулся.