– Вы вся мокрая…

– Я знаю… – и попыталась улыбнуться.

– Вы что, люк открывали?!

– Не только открывала, я в него и провалилась, случайно… – нашёлся правдоподобный ответ.

Парень недоумённо хлопал глазами.

– Не беспокойся, я в порядке…

Он просунул голову и оглядел комнату:

– Вы уж поаккуратней, эрдана, а то мало ли что… Ещё покалечитесь…

– Приятно, что ты так волнуешься.

Гарри широко улыбнулся:

– Отдыхайте и больше так не кричите, – и он погрозил пальцем.

– Я постараюсь, – и закрыла дверь.

Макс выполз из-под кровати:

– Кари, прос-с-сти… Я не з-знал, как привес-сти тебя в чувс-ства. Ты как соз-з-знание потеряла, а потом кричать начала…

Я отмахнулась:

– Спасибо…

– За что?

– За то, что вытащил меня… оттуда.

– Откуда?

– Из сна.

– Ты Дайка з-з-звала…

– Громко?

Ангалин кивнул на дверь:

– Гарри же услыш-ш-шал…

Пока я переодевалась в сухое и после, когда мы раскладывали постель на просушку возле камина, я всё думала о том, что случилось: «Что же это за коридор странный? И Мозговой… весь такой лучистый и сияющий… Я же видела по его глазам, что он очень рад меня видеть… Почему же стало плохо? И этот сон… Дайк… Его зовущий голос… Надо в Латрас! И как можно быстрее! Но и Граса бросать нельзя…»

Макс стащил тяжёлый матрас на пол и разложил на циновке:

– Он не вес-с-сь промок, с другой с-стороны мож-жно с-с-спать.

– Значит, будем спать возле камина.

Я устроилась на сухой части, а Макс рядом на полу:

– У меня не очень хорош-ш-шие новос-сти…

– Ничего не получится?

– Мож-жет, и получитс-ся, но потребуются ус-с-силия… Проход местами з-з-авален, где-то з-землёй, где-то камнями. Попасть возмож-ж-жно, но чтобы з-знать, где копать, нуж-ж-но выяс-с-снить, в какой он камере. Если на с-с-самых ниж-жних уровнях, то… – он замолчал.

– Чего-то подобного я и ожидала, не верилось, что всё будет так просто. Ладно, давай спать, утро вечера мудренее…

– Это поговорка твоего мира?

– Да.

– А у нас-с в таких с-с-случаях говорят: рассвет ярче з-з-заката…

– Красиво…

Глава 17

Гун объявился к завтраку. Пока мы ели, он успел намекнуть, что кое-что выяснил. С самого утра мы с Максом решили, что если расположение камеры окажется удачным, то копать будем по ночам. Придётся поискать мою лодку, которую я оставила в кустах за городом у реки. Макс обещал заняться этим и перегнать её в надёжное место, она может понадобиться. Возможно, что до сих пор её никто не нашёл.

Я же решила, что пора закупать припасы на дорогу, чтобы не остаться опять без пропитания, если придётся быстро сматываться из города. Голос Дайка не выходил из головы. Он звал меня! И хотя это был только сон, но предчувствие осталось нехорошее. Что-то случилось с моим дорогим Нянем, что-то случилось…

Я уговорила Гуна сначала съездить с Крианном в городскую управу, чтобы хозяин гостиницы выступил в качестве второго поручителя, а потом приехать за мной. Как ни странно, но вернулись они быстро. Гун сиял от счастья. Теперь он полноправный городской житель и может писать объявления о своих услугах. Он не переставал кланяться мне и Крианну и, пока ему не налили кружку пива, никак не мог угомониться.

На закупку припасов Макс выделил мне ещё пять золотых рандов.

– Макс, но это очень много. У меня же есть деньги.

– Бери.

– Но тебе нужнее…

– Мои тайники по вс-сему Банкору рас-спиханы, так что не спорь. Ещ-щ-щё неиз-звес-стно, сколько охране придётся з-з-заплатить…

По пути на рынок Гун успел доложить, что идти в тюрьму нужно сегодня вечером, потому как новый начальник в отъезде и вернуться должен со дня на день. А он без разрешения управы никого не пропустит. Солдаты же совсем не прочь подзаработать, поэтому медлить нельзя. Но цену они заломили ого-го! По ранду на каждого, всего четыре. Говоря это, Гун чуть не поперхнулся и принялся причитать, что люди от жадности совсем с ума посходили:

– Четыре ранда! Они что – ангалины, которым золота, сколько ни дай, всё мало?! Имели бы совесть!

– Ладно, Гун… Есть у меня деньги. Это слишком важная встреча, нет смысла торговаться.

Хотелось сказать, что как раз «жадный до золота» ангалин и подбросил мне золотишко. Но это не моя тайна. Ангалины хотят, чтобы люди лучше считали их жадными, чем на самом деле понимали, насколько оно им необходимо. И в этом я была согласна с ними. Узнав их тайну, люди, особенно власть имущие, поставят эту прекрасную расу на колени, как много веков пытались это сделать, а со временем уничтожат.

Время до похода в тюрьму мы провели на рынке. Я купила небольшой котелок, соль, специи, понемногу разных круп, сушёных фруктов и овощей, а также запас вяленой рыбы и мяса – всё такое, что долго хранится. Мешок получился увесистый. Учитывая, что у меня ещё два, то получался довольно объёмный и тяжёлый груз. Обросла я барахлишком, ничего не скажешь. Коли и дальше так пойдёт, то для своих странствий придётся не только коня, но и телегу покупать. Остаток времени мы провели в небольшой таверне, а потом Гун погрузил поклажу в гондолу и повёз меня в тюрьму.

Дело близилось к вечеру. Солнышки играли в облаках розовыми и оранжевыми бликами, а с моря дул сильный, но тёплый ветер. Добирались мы долго. Тюрьма, правильнее Храм ангов, находился на самой окраине города в береговой его части и мы плыли к нему по широкому каналу. В прямоугольных башнях уже горели огни, а на мосту, ведущему к воротам, никого не было. С виду это здание, действительно, никак не напоминало место лишения свободы. Не слишком высокое, метров двадцать не больше, круглые колонны по периметру, одна из стен частично отсутствует, а вот каменный забор и башни у въездных ворот очень сильно отличаются по цвету и структуре. Похоже, что построены гораздо позднее.

У входа нас встретили двое вооружённых охранников с факелами в руках. Гун кивнул одному из них и, показывая на меня, сказал:

– Эрдана, которая просит о свидании… Она готова заплатить.

Один из мужчин подошёл совсем близко и осветил меня факелом:

– Кто вы приговорённому?

– Я жена его старого друга, – версия была придумана заранее, – приехала на праздник, а заодно и встретить мужа из плаванья. Он прибудет позже и не успеет попрощаться с ним… Поэтому мне хотелось встретиться с его другом, чтобы передать супругу последние слова прощания…

Второй охранник спросил:

– Эрдана северянка?

Я стянула платок, и платиновые волосы упали на плечи.