Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Этим – да.
– Ну он сам догадался о своем…
– У него нет аутизма, – сказала мама.
Почему они говорили про меня? Почему? Я же дома. Почему они обсуждают меня, когда я могу это услышать?
– В общем, приезжай за ним в конце марта. Может, хоть с тобой он начнет вести себя по-человечески, – сказала мама.
– Слушай, он просто ведет себя не так, как тебе хочется. И что?
– А то, что ты сам отказался жить с ним. С ним же все время какие-то сложности. Я понимаю, что у тебя еще одна на шее сейчас сидит, но она-то уже взрослая дама, в отличие от нашего общего.
И вдруг я понял. Мама не знает, что я пришел домой. Поэтому и говорит так.
Тогда я решил, что надо перестать подслушивать, и спустился с верхнего яруса вниз.
– Я приеду в конце четверти, – сказал папа, – Полагаю, к тому времени мы решим финансовый вопрос.
– Какой финансовый вопрос? – спросил я, выходя из комнаты.
Сидящая на диване мама замолчала.
– Что там? – спросил папа, – Эй? Там кто-то есть? Я не слышу.
– Да, – ответила мама, – Леша здесь.
– Ты же говорила, что он у друга.
– Я был у друга, – сказал я, – Но приехал на первой электричке. Я не хотел подслушивать. Вы говорите, а я пойду в ванную комнату.
И я ушел мыть голову.
Я стоял под душем, мечтая смыть с себя все, что я услышал за последние часы.
Я всем надоел. На самом деле надоел.
Папа не хотел, чтобы я жил с ним. И мама тоже.
Неужели я настолько ущербный?
Почему я не мог родиться нормальным?
От меня одни проблемы.
Если бы вместо меня родился кто-то более умный, талантливый, веселый и общительный, было бы лучше.
Если бы вместо меня был другой человек, то он или она смогли бы добиться того, чтобы их приняли. Чтобы их любили.
А я просто ошибка. Дефект.
Я думал об этом, думал, пока сам себе не надоел своим нытьем.
Я вышел из ванной и сел за стол в своей комнате. На этот раз я ничего не смог придумать. Слова не шли.
Мне нечего было сказать.
Вскоре мама появилась на пороге уже одетая для выхода.
– Я поеду на работу, – сказала она.
– А где Влад и Игорь?
– У родственников.
– Понятно.
Мама начала обуваться, а меня мучил еще один вопрос. Я не сдержался и спросил:
– А что за финансовый вопрос?
– Твой отец хочет компенсацию за то, что ты будешь жить с ним.
– Что? Я не понял.
– Я должна буду платить ему за твое содержание.
– Это логично, ведь алименты платят тому родителю, у которого находится ребенок.
– Леш, мы пока не развелись.
– Ясно.
Мама уехала на работу, а я решил почитать про электростатику. Конечно, я уже читал этот раздел физики, но это было давно, и я многое забыл.
Мне стало немного обидно. Если у меня действительно этот синдром Аспергера, то я должен обладать какими-то крутыми способностями. Эйдетическая память [10], повышенная наблюдательность, способность читать по десять страниц в минуту.
Но я ведь ничем этим не обладал.
Ничем.
Какой тогда в этом смысл?
В 15:30 позвонила Вика.
– Привет, – сказала она, – Встретимся?
Я задумался.
В другой ситуации я бы хотел встретиться с ней, чтобы отвлечься от эмоций на приятные физиологические реакции.
Но сейчас…
– Ну так что? – спросила Вика.
– Давай завтра.
– Завтра мы идем в школу.
– Да. Там и встретимся?
– Что-то случилось? – спросила она.
– Не знаю. Давай поговорим завтра?
– Хорошо. Тогда до встречи завтра, – сказала Вика и отключилась.
Я даже не успел попрощаться.
День я провел бесцельно глядя в окно. Думать не получалось. Да и не хотелось.
И только ночью, когда я почти уже уснул, я вдруг понял. Я все понял.
Я достал из-под подушки тетрадь и, освещая страницу фонариком, начал писать.
Получилось слишком сумбурно. Совсем не так, как я хотел.
* * *
Всю неделю мы с Викой почти не разговаривали и ели в столовой, как обычно. Пока я не рассказал ей про переезд, хотя чувствовал, что должен был.
Но почему-то я не мог. Просто не мог.
Я думал об этом все время. Никто из родителей не хотел со мной жить. Никто.
А еще про Соню теперь говорили гадости. Ее обзывали очень неприятными словами. Во-первых, это была клевета. Во-вторых, это было странно и нелогично.
Многие мужские особи, которых я знал (например, Артем Хвостов, Гриша Зыбин, Саша Соколов и некоторые их моих бывших одноклассников), говорили о том, что минет – это круто и что женская особь обязательно должна уметь его делать.
Но сейчас они оскорбительно отзывались об этом процессе и девушках, которые занимаются оральным сексом.
Зачем унижать человека, который доставляет тебе удовольствие? Разве это правильно? Я бы никогда не стал оскорблять Вику. Да и она меня, наверное, тоже.
Я не поднимал руку ни разу, но меня и не спрашивали. В прошлой школе меня не вызывали отвечать у доски, теперь и здесь тоже перестали вызывать. Если у меня были вопросы, я задавал их один на один после уроков.
Я ощущал, что выпал из школьного процесса обучения. Мне не было интересно учиться, и я не уделял учебе достаточно внимания.
Я устал, мне ничего не хотелось. Даже музыка теперь не спасала. Я слишком отвык от нее.
Авитаминоз. Это все из-за авитаминоза.
Влад теперь приходил домой гораздо позже Игоря, и мы совсем перестали разговаривать. Мне было от этого грустно.