— Симулятор, — впервые озвучил тогда Зиновий. — Симулятор цивилизации в реальном времени, только без людей. Мы тут лишние.

— Ты хочешь сказать — не для людей? — Меня заинтриговал подобный поворот мысли.

— А для кого? — задергался Муслим. — Непонятно говоришь, слушай, да? Говори понятно, парень!

— Да мне самому ни черта не понятно, — Зиновий присел на корточки возле зеленого «трупа» и, как зачарованный, следил за процессом «гниения». — Раскручивается, как стратегия, но не многоуровневая...

— То, что атаки строго регламентированы по направлениям и времени, мы уже поняли, — согласился я. — Вне сомнения, в основе лежит несложный алгоритм. Но хаотичность некоторых процессов обескураживает. Например, перманентная Большая перекройка... Конструкции расширяются непредсказуемо, а внешний облик цементного леса не отвечает никаким понятиям о функциональности...

— Счетчик случайных чисел, — Зиновий яростно поскреб замусоленные, присыпанные грязью кудри. — Так даже интереснее...

— Кому интереснее? — насторожился Муслим.

— Я бы поставил вопрос иначе, — деловито поправил Зиновий. — Ведется ли постоянное наблюдение за нашей агонией?

Муслим невольно охнул, кинув взгляд вверх, точно ожидал там увидеть скрытую телекамеру.

— Не думаю, что постоянное, — предположил я. — Скорее всего, сброшен полностью автоматизированный комплекс, и на орбите вращается такой же автоматический корабль... Пойдемте, ребята?

Спустя минуту от червя осталась горстка влажной пыли, а мы двинулись в поход.

Выработали следующую диспозицию: Муслим с заточенной под алебарду штыковой лопатой крался впереди, за ним — Зиновий, Эля, я — замыкающим. Невзирая на то что дагестанец физически превосходил всех нас, мы посовещались и освободили его от поклажи. Во главе отряда Муслим походил на свирепого повстанца: борода до ушей, воспаленные горящие глаза, разодранный пиджак, огромные босые ступни...

Червей мы не страшились, особенно после того как накануне завалили белого. Это произошло как раз после неудачной охоты строителей-молдаван. Они надеялись на тонну мяса, а заработали пару литров псевдоживой ткани и едва успели разбежаться при начавшейся атаке гирлянд. Не прошло и часа, как Эличка услышала белого медведя на заднем дворе соседнего дома. Он ни на кого не планировал нападать, рыл очередной окоп и увлеченно транслировал футбольный матч.

Эля услышала, и я услышал. Мы подняли головы и оглядели друг на друга. Внезапно мы осознали, что можем победить медведя без помощи топоров и лопат. Всего-навсего мы нуждались в третьем человеке, а таком же «слухаче». Мы нуждались в человеке, заражженном в той же степени, в человеке на грани физической перестройки. Эличка подсела ко мне и предложила позвать Жана Сергеевича. Она была уверена, что Жан тоже слышит беззвучные радиоволны, но не выдает себя. Уж такой он бешеный и гордый! Кроме Жана могли слышать мать и сын Ливены, Муслим и тронувшиеся от горя бабульки, сидевшие в гараже под замком. Да, была еще надежда на хирурга Белкина, но и он, и Муслим как раз отлучились на рубку леса.

И мы отправились в соседний дворик втроем. Я сознаю, что рисковал здоровьем детей, но чисто научный интерес оказался выше в списке приоритетов. Мы не видели белого, он копался на глубине, внутри цементной трубы, внутри свежего отростка, выпущенного подземной рекой. Подобравшись ближе, мы услышали и других белых, покорно замерших по двое и по четверо в серых пещерах на границе Сосновой аллеи. Они не дышали и не шевелились, они тихонько пели и передавали новости.

Живые машины, биоигрушки с садистскими наклонностями...

Мы убили медведя без жалости, приказали ему отключиться и все. Белый затих и начал растворяться. Через пару минут его псевдоплоть слилась с пористым материалом подземной трубы. Прочие медведи никак не отреагировали...

Что мы почувствовали?

Не спрашивал детей, а у меня кольнуло сердце. Реализация вновь образовавшихся способностей требовала немалых усилий. На обратном пути к дому у Элички из носа пошла кровь. Мы плюхнулись крыльцо, заставили ее задрать голову, Зиновий оторвал для Эли кусочек бинта.

Потом мы начали нервно смеяться. Старик и двое чумазых подростков, рыжие, заросшие, всклокоченные, сами похожие на чудовищ. Мы раскачивались хлопали в ладоши и хохотали, как ненормальные...

Пока вновь не услышали радиоголоса.

— Они прислали следующего, — нервно сглотнул Зиновий.

— Ага, — кивнула запрокинутой головой Эля. — Заменили, и все... И никто даже не заметил...

— Значит, у нас есть время! — зажегся мальчик. — Они не организованы, это просто роботы... Давайте расскажем всем...

— А мне кажется — они задыхаются, — неуверенно произнесла Эля, рассматривая бинт. — Они точно запутались...

— Как ты сказала? — в который раз я поразился ее интуиции. В который раз я поразился тому, как подверженный колоссальному стрессу, потерявший мать ребенок интуитивно, играючи, находит решения.

— Не запутались, а точно не получают дальше приказов, — поправилась Эличка. — Смотрите, вокруг поселка становится все спокойнее, они уходят дальше. А те, кто остались, торчат в норах без... ну...

— Без еды, ты хотела сказать?

— Ну да, да, — облегченно покивала девочка.

— Мы перебьем их по одному, — зарокотал Зиновий. — Надо предложить всем, кто уже хорошо слышит, сегодня же выйти на охоту...

— Давай, давай, предложи! — ехидно толкнула его Эля. — Мигом в гараж угодишь!

Зиновий приуныл. А во мне произошло что-то наподобие короткого замыкания. Внезапно я увидел картину со стороны, как бы сверху, во время аэрофотосъемки. Не стану притворяться — я совершенно не понимал тогда и не понимаю сейчас механики происходивших изменений, не понимал, откуда черпается колоссальная энергия для выплавки неземной флоры и фауны, для перестройки погоды, но одно я уразумел четко.

У нас осталось крайне мало времени. Вполне вероятно, несколько земных суток, в течение которых можно успеть повернуть процессы вспять.

Но повернуть процессы вспять, заткнуть фонтан, бывший за Белым озером, могли лишь те, кто мутировал быстрее других, с одной малюсенькой оговоркой — сохраняя при этом разум, хе-хе...

Кроме детишек с нами согласился идти только Муслим.

... Да, скажу я вам, прикончить вчетвером одного червяка — плевое дело, а вот с розовыми экспериментировать не хотелось. От гирлянд предстояло прятаться, предстояло отыскать проход на границе цементного леса и рыжего кустарника.

Я спросил строителя на привале, почему он не ушел вместе с другими в Новые Поляны? Почему предпочел авантюрный маршрут, выбранный стариком и мальчишкой?

— Я тоже слышу, как и вы... — удивился он. — Вы же сами говорили, что должны собраться вместе все, кто слышит...

— Это не довод. Мы можем ошибаться, мы можем погибнуть.