Раньше его охранял Омар, а теперь верного телохранителя рядом с ним нет. Мысли Ахмеда сейчас же переключились на Омара. Сумел ли он подобраться к реактору? Если нет, то все титанические усилия Ахмеда и риск, которому он подвергался – все напрасно. Ахмед вынул из кожаного чехла на поясе мобильный телефон. Включить трубку – это, конечно, риск. Но он не вынесет неизвестности. Он должен узнать, как дела у его посланца. Ахмед передвинул на трубке переключатель, включив питание, и набрал номер мобильного телефона Омара. Ждать пришлось довольно долго. Ахмед несколько раз нервно сглотнул, но вот после очередного долгого гудка в трубке раздался знакомый голос.

– Докладывай, – потребовал Ахмед по-арабски.

– Я в реакторном отсеке, на посту управления. Со мной судовой механик, запускает реактор. Был еще один наемник, но я разобрался с ним. Дверь в отсек заблокирована. Так что попасть сюда никто не сможет, – тоже по-арабски четко доложил Омар.

– Ты не подвел меня. Все наши воины будут гордиться тобой, – не скрывая пьянящей радости, на одном дыхании выговорил Ахмед и сейчас же спросил: – Сколько осталось времени?

Он услышал, как Омар по-русски переадресовал его вопрос механику. После чего в трубке прозвучал ответ:

– Шесть часов. Даже меньше, – тут же поправился Омар.

– Вся организация, все наши воины надеются на тебя. Да приумножит Аллах твои силы! – закончил Ахмед и отключился.

Омар захватил реактор! И значит, через шесть часов о нем заговорит весь мир! Нет, не об исполнителе, а об организаторе величайшей акции устрашения! О том, кто своим гением воплотил в реальность мечту всех борцов за торжество ислама и их вождей! Он, Карающий Ахмед, станет единоличным лидером движения, объединяющего тысячи верных членов и миллионы преданных сторонников! Но все это произойдет лишь в том случае, если он благополучно выберется из Мурманска и из России. На русском ледоколе Омар все закончит сам, а он должен сберечь себя для тысяч и миллионов других Омаров, которые пойдут за ним.

Дорога обогнула угол забора, и Ахмед наконец увидел впереди площадку, откуда вместе с Адмиралом и его боевиками наблюдал за въездом в порт. Здесь все также было полно машин. Но Ахмед не заметил на площади суеты, и это его приятно удивило. Значит, труп подполковника все еще не обнаружен, и о захвате ледокола в порту ничего не известно. Тем лучше, он выберется отсюда без проблем. Ахмед вышел на площадь, тормознул проезжающий мимо раздолбанный «Москвич» и, усевшись рядом с водителем, коротко бросил:

– На вокзал.

Тот не стал задавать лишних вопросов и, молча выехав с площади, поехал по городским улицам. Через четверть часа, проехав половину Мурманска, «Москвич» остановился на площади перед железнодорожным вокзалом. Ахмед заплатил частнику и покинул машину. Перед ним возвышалось увенчанное шпилем здание железнодорожного вокзала. Ахмед довольно усмехнулся. Сегодня ему определенно сопутствует удача. Все получилось гораздо проще, чем он ожидал. Сейчас он сядет в поезд и навсегда уедет из Мурманска. Все равно в какой город, лишь бы через шесть часов быть как можно дальше отсюда.

Ахмед прошел на вокзал и остановился напротив вывешенного на стене железнодорожного расписания. Он пробежал взглядом по строчкам с номерами поездов и временем отправления, и довольная улыбка медленно сошла с его лица. Все поезда дальнего следования, которые были нужны Ахмеду, уходили из Мурманска во второй половине дня, ближе к вечеру, когда – он был уверен – вокзал вообще уже не будет работать. Лидер «Аль-Каиды» перевел взгляд на расписание движения поездов местного назначения. У него даже затряслись губы и чуть не встали дыбом волосы, когда он прочитал понятные только ему по смыслу, но от этого не менее страшные слова: «отменен», «отменен», «по четным»… Но вот взгляд выхватил среди поездов-призраков кандалакшский поезд, отправляющийся из Мурманска через четыре часа, единственный поезд, который его устраивал. Правда, судя по расписанию, к моменту акции состав еще будет в пути. Но вряд ли пассажиры позволят вернуть поезд в Мурманск после того, что здесь случится. Из Кандалакши он потом выберется в Москву или Петербург, а оттуда – за границу. Когда в стране возникнет паника и все проживающие в России иностранцы бросятся по своим оставшимся за границей домам, когда потоки беженцев захлестнут пограничные переходы, выбраться из страны будет гораздо проще… Улыбка вновь вернулась на лицо Ахмеда, и он направился к билетным кассам.

– Один билет до Кандалакши, – произнес он в окошечко билетной кассы, дождавшись своей очереди.

– Купе, плацкарт? – буднично поинтересовалась рано располневшая от сидячей работы кассирша.

В его нынешнем виде: чужих армейских штанах и такой же чужой, да еще и грязной куртке, не до мягких спальных вагонов. Чтобы оставаться незамеченным и здесь, на вокзале, и в поезде, он должен сливаться с толпой окружающих его людей.

– Плацкарт, – ответил Ахмед.

Кассирша назвала стоимость билета, он протянул в окошечко деньги и один из двух имеющихся у него в наличии российских паспортов, а через минуту положил в карман бумажный прямоугольник железнодорожного билета на кандалакшский поезд, отправляющийся из Мурманска в 14.15. Осталось последнее – сообщить Греймсу о полной готовности. Он собирался отправить сообщение прямо из поезда, но в этом случае за оставшиеся полтора часа даже ЦРУ не успеет объявить о нем миру. Придется сделать это прямо сейчас… Ахмед вновь достал из футляра трубку мобильного телефона и, напечатав короткое сообщение, отправил его по введенному в память номеру.

Атомный ледокол «Россия», морской порт, Мурманск, 15 марта, 09.45

Резко дернув за микрофон, Адмирал вырвал его шнур из судовой рации. С оборванным микрофоном в руках, шнур которого свисал из его кулака, словно плеть, он угрожающе надвинулся на закованного в наручники капитана. Не скрывая своего презрения, Прохоров взглянул в глаза террориста. Тогда террорист взмахнул рукой, и плеть микрофонного шнура хлестнула капитана по лицу.

– Еще одна такая выходка, вроде этого приглашения в гости, – Адмирал покосился на искореженную судовую рацию, – и для тебя, старик, она станет последней! Ты думаешь, я ни черта не понял, зачем ты вздумал пригласить на судно этого Каретникова? Кстати, кто он такой?

– Сотрудник администрации порта, помощник управляющего, – слизнув кровь с рассеченной губы, – ответил Прохоров.

– Вот пусть и сидит у себя в администрации, а не лезет на мое судно, – уже спокойнее ответил Адмирал.

Дав выход собственному гневу, он сумел более или менее овладеть собой и обуздать внезапную вспышку ярости, вызванную открытым неповиновением капитана. Теперь следовало найти способ вывести ледокол из порта. Адмирал повернулся к стоящему в ожидании Сапану:

– Спустись к Жало в машинное и выясни: сколько горючего осталось на судне и какое расстояние на нем можно пройти.

– Сделаю, Адмирал.

Сапан выскочил за дверь. Проводив его взглядом, главарь боевиков недовольно поморщился. Называть его погоняло при заложниках Сапану, конечно, не следовало.