– Капитан ледокола, – сообщил Сапан, подтолкнув седого стволом в спину.

Лицо капитана тоже оказалось испачкано кровью, хотя и не так сильно, как у его помощника.

– Ваше имя?! – резко спросил Адмирал.

– Прохоров Савелий Тимофеевич, – с достоинством ответил тот. – А вот вы кто такие?

– Адмирал, – хохотнул сзади Сапан, но главарь бросил на него уничтожающий взгляд, и тот сразу заткнулся.

– Мною принято на себя командование судном! – объявил Адмирал. – Если вы хотите сохранить свою жизнь и жизни остальных моряков, вы должны выполнять все мои требования.

– Значит, вы обыкновенные пираты, – ответил на собственный вопрос Прохоров.

В его словах отчетливо прозвучало презрение. Уловив презрительные интонации, Сапан ударил капитана автоматом в спину, и Адмирал на этот раз одобрительно кивнул. По приказу своего главаря боевики усадили капитана и его помощника на привинченные к полу металлические высокие кресла и приковали к ним двумя парами наручников. После чего Адмирал приступил к допросу пленников.

* * *

Стоя у будки контрольно-пропускного поста, Ахмед и двое оставшихся с ним боевиков наблюдали, как на противоположном конце мола выпрыгивают из кузова «ЗИЛа» укрывавшиеся в фургоне бойцы. Издали остановившийся возле спущенного с ледокола трапа грузовик казался детской игрушкой, а бегущие от него вооруженные люди – игрушечными солдатиками. Но эти «солдатики» стремительно взлетели по трапу, в считанные секунды скрутили двух попавшихся им на пути матросов и бросились врассыпную по палубе.

– Надо было и нам вместе с ними, – наблюдая за действиями атакующих, заметил боевик по прозвищу Мохнач. – Чего мы здесь остались? Вон как наши быстро управились.

– Они еще не управились! – зло отрезал Ахмед. – Чем глазеть на них, лучше следи за подходами к молу!

– Да кто ты такой, чтобы мной командовать?! – Мохнач угрожающе надвинулся на Ахмеда. – Сам ни хрена не можешь, так помалкивай.

Поддержав своего кореша, Сиплый презрительно усмехнулся.

Ахмед попятился назад. Эти двое жалких людишек ни во что не ставили его, хотя сами ровным счетом ничего собой не представляли. Безмозглые твари, которые даже не в курсе отведенной им роли. Впрочем, их роль уже закончилась. Обоих пора убирать со сцены… Ахмед сделал шаг в сторону, чтобы широкие фигуры боевиков не закрывали ему обзор, затем сузил глаза, вглядываясь вдаль, и, вытянув левую руку в сторону составленных на причале морских контейнеров, произнес:

– А что это там?

– Где? – Оба боевика одновременно повернулись в указанную сторону, а Мохнач даже сорвал с плеча автомат.

– Возле контейнеров, справа, – уточнил Ахмед, опуская в карман бушлата правую руку.

– Ни фига не вижу, – прогнусавил Сиплый.

– Да нет там ни хрена! – категорично ответил Мохнач и с недовольной миной повернулся к Ахмеду. – Пургу метешь?

Но пальцы многоопытного террориста уже сомкнулись в кармане на рифленой рукоятке «макарова». И когда Мохнач с угрожающим видом повернулся к нему, Ахмед выдернул из кармана пистолет. Черный зрачок смерти уставился Мохначу в лицо. У боевика отвалилась нижняя челюсть, а глаза в ужасе вылезли из орбит. В этот момент Ахмед с удовлетворением нажал на спуск. С двух метров «макаровская» пуля ударила Мохнача в лоб, смешала с кровью его мозги и выплюнула их наружу через выходное отверстие в затылке. Сиплый увидел, как одновременно с грохотом выстрела из затылка его кореша вылетели кровавые брызги, и схватился за свой автомат. Он сорвал оружие с плеча, но довернуть в сторону Ахмеда уже не успел.

– Ты…

Окончание рвущейся из горла Сиплого фразы оборвал второй пистолетный выстрел. Над переносицей Сиплого раскрылся брызжущий кровью третий глаз, и он повалился на потрескавшийся бетон рядом с Мохначом.

Ахмед опустил оружие и быстро оглянулся на пришвартованный к причалу ледокол. Если на судне и услышали выстрелы, то в пылу схватки с моряками судовой команды едва ли обратили на них внимание. Во всяком случае, никто не спускался по трапу и не бежал по молу в его сторону. Тем не менее задерживаться на месте не стоило. Ахмед опустил в карман пахнущий пороховой гарью пистолет и прислушался к своему учащенному дыханию. Он давно не убивал своими руками, но, как выяснилось, не утратил быстроты реакции и сохранил твердость руки. Он не впал в панику, хотя сражался один против двоих вооруженных автоматами громил. Но он оказался проворнее и хитрее, поэтому они, а не он, лежат на причале с простреленными головами. Правда, и он может лечь рядом с ними, если немедленно не уберется отсюда. Скоро в порту станет жарко, очень жарко.

Ахмед переступил через трупы застреленных им боевиков, обошел тела убитых ранее часовых и быстро зашагал по молу в сторону порта.

* * *

Вторым по важности отсеком, после центрального поста, на военном корабле или гражданском судне является машинное отделение. Его захват Адмирал поручил бригаде Жало, куда помимо самого бригадира входили еще три боевика. Пятым к ним присоединился Омар. Разбирая оружие, он, кроме автомата и двух снаряженных магазинов к нему, взял пистолет Макарова, а по карманам своего бушлата рассовал три ручные осколочные гранаты. С автоматом на изготовку Омар вслед за четверкой боевиков нырнул в трюм. Жало прекрасно ориентировался в переплетении внутренних коридоров. До своего увольнения из армии он в составе подразделения морской пехоты побывал на многих кораблях Тихоокеанского флота, поэтому представлял себе их внутреннее устройство. Сейчас, миновав несколько отсеков, он безошибочно вывел сопровождающих его боевиков к машинному отделению.

В отличие от дизельного судна машинное отделение атомохода разделялось на два отсека: дизельный и реакторный. Все приборы в первом отсеке оказались отключены, а сама дизельная установка заглушена. Зато второй отсек продолжал жить полноценной жизнью. Мигали сотни разноцветных лампочек на огромном, во всю стену, пульте управления, и чуть подрагивали стрелки многочисленных приборов. Здесь располагался пост управления ядерной энергетической установкой и сам ядерный реактор, отделенный от поста управления толстыми стальными стенами со свинцовой заливкой. Состояние реактора и протекающих в нем процессов контролировали двое механиков, единственные оставшиеся на судне из всего персонала обслуживания энергетической установки после того, как главмех и остальные его замы и помощники ушли в увольнение на берег.

Увидев перед собой пятерых вооруженных автоматами мужчин, механики растерялись.

– Запустить дизели! Перевести реактор в рабочий режим! – потребовал Жало и для большей убедительности дал короткую очередь над головами механиков.

В тесном помещении, являющемся не чем иным, как уменьшенной копией операционного зала атомной электростанции, гулко ударили выстрелы. Механики испуганно пригнулись. До сих пор они не представляли, что можно с оружием ворваться в святая святых, реакторный отсек, где неправильно переброшенный тумблер или не вовремя открытый вентиль могут спровоцировать ядерный взрыв, и устроить здесь стрельбу. Но захватчики явно считали иначе.