точно так же, как во всех этих дурацких низкобюджетных детективных сериалах и фильмах, которые мы вечно высмеиваем. Когда преступнику кажется, что он избежал наказания, раздается звонок или внезапно появляется новая улика. Или и то и другое.

— Понял, отлично. — Убрав телефон, Волк резко пододвинул к пожилой женщине протокол. — Опросили всех граждан, подрабатывающих частным извозом в этом районе. Нашли обоих, которые вас опознали по фотографии. Они даже маршрут нам нарисовали. Один подбирал вас возле санатория, там рядом автовокзал, ну, вы знаете, а другой уже здесь, возле торгового центра в пяти минутах ходьбы отсюда.

— Ну, я так тоже сказать могу! А в реальности звонила ваша мама, да? — хмыкнула Зинаида с холодным, хищным блеском в глазах.

Когда Игорь снова заговорил, выражение ее лица резко изменилось.

— Первый — лысый дядька лет пятидесяти, картавит. Шутил с вами по поводу лунного затмения. Второй — гражданин республики Таджикистан, спрашивал, что покупают в торговом центре в такой поздний час, перед самым закрытием, вы сказали, что срочно блендер понадобился. Хм, думается мне, сумочка у вас немаленькая, иначе вы бы выдумали что-то менее габаритное, да?

Зинаида сидела и смотрела на него стеклянными глазами, побледнев всем телом, даже ладони и шея стали синюшно-белыми. Наконец она взяла ручку.

Глава 17

Катя

— Что ты здесь делаешь? — открыв мне дверь автомобиля с водительского места, поинтересовался Женька. Слава богу, по телефону не стал приставать с расспросами, просто быстро приехал туда, куда я велела.

— Пасу одного человека. То есть мы с Пашей пасли, он же доктор Уотсон, но потом у него появились свои дела, наверно, нашелся первый психованный пациент, — пошутила я, — и он побежал его спасать, бросив меня здесь. А без машины, к сожалению, не очень удобно преследовать подозреваемых. Как думаешь, Прижимин заставит меня отправиться в автошколу?

— Так, слишком много слов, я ничего не понял. И вообще, у меня обед не резиновый. Знаешь, некоторые, не считая, конечно, вас с Пашей, имеют вполне обычный рабочий график, пять через два с обедами длиною в час.

— Не нуди. Поэтому я Пашу позвала вначале, а не тебя. Ты зануда.

— Да? Видишь, как интересно. А Юлька считает занудой Пашу. Может, это с вами, с женщинами, что-то не то? Может, в вашей ДНК считать мужчину, который за вами ухаживает, и занудой, и козлом, и бабником, и дураком в одном флаконе?

— М-да, Логинов и его шовинизм. Впору книгу об этом писать. В несколько томов. Трогай! — резко закричала я и прижала голову к плечам, пока меня не увидели с улицы.

— Что? — Женя посмотрел в лобовое стекло и понял, кто является объектом слежки. — Ты с ума сошла?

— Нет! Или ты по-прежнему думаешь, что всех убил Михаил? Причем только из-за того, что несчастный парень перепутал номера!

— Не перепутал, а специально отдал наш люкс мерзкому менту и его девке!

— О господи, Логинов, двигай за объектом! — Я почувствовала, что машина тронулась. Надеюсь, он не упустит нужного человека. — Знаешь, не все менты мерзкие! Вон Игорь Юлькин доверился нашей с ней интуиции, иначе преступник не был бы пойман!

— Это потому что преступник сознался. А значит, и следователь останется доволен, и начальство. А здесь, — он кивнул в сторону тротуара, — не тот случай.

— Ничего, расколется! Если что, кулаки и бицуху продемонстрируешь, как ты умеешь это делать, дорогой мой мачо!

— При чем тут мачо?

— Я хотела сказать «альфа-самец», но в современном мире это стало уже ругательством. Не хотела тебя обидеть.

— Хм, ничего себе. Тебя подменили?

— Я же не могу обижать тебя, находясь в твоей машине и отдавая тебе распоряжения из позы «сложенный конвертик»?

— Почему же? С тебя станется.

Мы ехали прямо — и уже довольно долго.

— Не сворачивает?

— Нет.

— А что делает?

— Вроде раздает какие-то листовки.

— Не смотрит в нашу сторону?

— А какая разница? Если думаешь, что я сложусь как ты, и из такого положения поведу машину, то ты заблуждаешься. Не хочу врезаться, знаешь ли. На нас-то плевать, а машину жалко, я ее недавно купил.

— Какой ты вредный, господи! — Я все-таки выпрямилась, а Логинов в этот момент остановил машину. — Действительно, листовки раздает!

— Ну, пока объект занят, рассказывай, как ты очутилась здесь. То есть я понял, что тебя привез мой лучший друг, но какими мотивами ты руководствовалась?

— Вот именно! — обрадовалась я. — Мотив! Главный принцип всех сыщиков — ищи, кому выгодно. Кроме Михаила, правда о призраке невыгодна только двум людям. Один из них был в отпуске, я позвонила Титову и попросила проверить. — Видя, насколько шокирован обычно индифферентный ко всему Женька, я объяснила: — То есть оказалось, что они уже проверили, он просто мне сообщил. И отругал. Что снова лезу, куда не просят. Неважно, — покачала я головой. — Короче, мы с Пашей уже поговорили с ним, и он не отрицал, что ему перепадает от каждой экскурсии. Но перепадают, так скажем, крохи относительно заработка самого гида, сечешь?

— Ага. Легко посчитать: чувак стриг по пятьдесят, а то и по сто тыщ за пятиминутную работенку. Даже если он проводил экскурсии не каждый день, все-таки это место еще не настолько популярно, допустим, даже пару раз в неделю, это от полумиллиона до миллиона в месяц.

— Он делился и с Верой, безусловно, не стала бы она так часто наряжаться. Миша может думать, что это только из любви к искусству, но мы-то с тобой знаем, что это бред. Но даже за вычетом премий и взяток разным людям, все равно приличный заработок. Он сказал, что был в фойе с Михаилом, пил чай. Мише позвонила Вера с истерикой, что ее застукала Лариса Доброва. Миша отправился в подвал, и Шутов пошел следом за ним. Он стал свидетелем ссоры. Миша забрал карточку и ушел — все, как он нам и сказал. Но Шутов понимает, что его аттракцион скомпрометирован. Журналистка не остановится. Даже без фотографий. Его заработок накрылся.

— И добавь сюда кучу врагов, которых он приобретет, ведь он водил их за нос, показывая им актрису, до жути похожую на купеческую дочку, в украденном из театра платье. А враги эти, как он сам любит выражаться, страшные люди.

— Да, помнишь, как он набросился на Веру, когда ее арестовали? Это был искренний гнев, он злился, что она так опростоволосилась. И Ларисе попалась, и мне.

— Ну давай.

— Что?

— Напомни мне в десятый раз, что я ее упустил, когда стал тебя поднимать.

— Вот ты опять на конфликт нарываешься, — вздохнула я. Немного помолчав и глядя не на него, а в окно на Олега Шутова, я добавила: — Хорошо, я поняла, что была