На острове Хиос жило 120 тысяч греков. После резни их осталось всего две тысячи. Тогда я поняла, зачем отец привез меня туда и почему он частенько возил нас с братом по таким местам – чтобы мы знали историю своих предков. Отец твердо намеревался по мере возможности и нашего детского разумения показать нам всю несправедливость этого мира, чтобы мы с раннего детства знали, как важно уметь давать сдачи. Он готовил нас к реальной жизни. Большинство детей испугались бы того, что увидели, – но не я. К тому времени такие истории уже не были мне в новинку. Отец хотел, чтобы мы не боялись смерти, а принимали ее как часть жизни.

Нельзя перестать бояться раз и навсегда. Стоит вам справиться с одним страхом, как на смену ему тут же приходит другой. Конца этому нет, как нет и предела, некой максимальной точки бесстрашия, которой можно достичь. Меня это касается так же, как любого из вас. Вот и сейчас, дописывая последние страницы этой книги, я испытываю величайший страх своей жизни – увидеть смерть любимого человека. Инвазивная аденокарцинома поджелудочной железы неизлечима. Сообщив эту новость моему отцу, врачи сказали, что жить ему осталось всего несколько недель, от силы – месяцев. Этого времени хватит, чтобы привести в порядок дела и попрощаться с семьей. Сидя у его постели, я смотрела, как он медленно угасал – физически и морально. Не было больше того пышущего здоровьем мужчины, который усаживал меня на колени и рассказывал истории о наших предках. Теперь я держала в своих руках хрупкую ладонь человека, которого с трудом узнавала. От него осталась лишь беспомощная тень. Он не мог самостоятельно есть и ничего не понимал – кроме того, что ему невыносимо больно, и что смерть все ближе, и я никак не могу ей помешать. Лишь однажды за всю свою жизнь я чувствовала себя настолько беспомощной – в день, когда рухнули башни-близнецы и вокруг меня умирали люди, а я не могла их спасти.

Какой бы пуленепробиваемой я ни была, мне ужасно страшно. Страшно видеть, как мой отец умирает. Страшно видеть, как он страдает. Я боюсь, что однажды ночью засну, а его не станет. Боюсь, что из любви к нему приму неверное решение. Боюсь прощаться с ним. Боюсь его хоронить. Боюсь жизни, которая наступит, когда его не станет. Большую часть своей жизни я защищала людей – и нет ничего страшнее, чем оказаться совершенно бессильной перед болезнью, пожирающей моего отца.

Отец научил меня еще одной вещи – быть может, ненамеренно: что страх – не всегда просто страх. Именно страхом отец маскировал свою любовь ко мне – его пугали те нестандартные решения, которые я принимала, начиная с выбора карьеры полицейского и заканчивая постоянным риском собственной жизнью ради безопасности окружающих, стремлением вновь и вновь расширять и преодолевать границы собственных возможностей во всех сферах жизни. Помню, как отец пытался меня предостеречь, как желал для своей дочери спокойной жизни. Но эта дочь не искала простых и легких путей. И еще помню день, когда он нашел мою Награду за доблесть. Я спрятала ее подальше, под кровать, а он нашел и с гордостью повесил на стену нашего дома, чтобы все видели. Там она и висит до сих пор.

Как часто любовь и страх – две стороны одной медали! Вот почему, если мы готовы любить кого-то и способны на это чувство, страх неизбежен. В этот самый момент каждый, кого вы встречаете на своем пути, борется с каким-то своим страхом. И все же, несмотря на то, что страх является причиной ненависти и страданий во всем мире, он не должен ограничивать и изолировать. Все мы хоть раз теряли что-то и проигрывали из-за страха. Все мы слышали этот липкий голосок, нашептывающий на ухо, чувствовали мурашки по коже и учащенное сердцебиение. Но если научиться делать шаг назад и видеть страх таким, какой он есть, он станет лишь ниточкой, вплетенной в историю человечества, связывающей нас друг с другом. За свою жизнь я не раз убедилась в этом.

Так было и 11 сентября, когда смотритель здания отер пепел с моих глаз, а маленький мальчик протянул бутылку с газировкой, чтобы я могла прополоскать рот. И бессонными ночами у постели отца я вновь и вновь убеждаюсь в этом – когда дежурная медсестра то и дело приходит, чтобы спросить, не нужно ли нам чего; или когда полицейский у входа в реанимацию спрашивает, все ли в порядке; или когда люди, которых я вижу в коридоре, смотрят сочувственно – уж они-то понимают всю нашу боль и страдания.

Каждый из этих на первый взгляд мелких актов заботы и доброты помог мне понять, что даже когда мы невольно оказываемся жертвами обстоятельств, всегда есть выбор. Иногда это выбор, который ни за что не сделаешь добровольно – так было с людьми, прыгавшими из окон горящих башен; они знали, что все равно умрут – и предпочли прыгнуть, лишь бы не сгореть. Так было и со мной, когда я решила не отводить взгляда перед лицом смерти. Так было и с отцом, который отказался продлевать свою жизнь – и страдания – посредством химиотерапии. Такое решение приняла и я – быть рядом с ним, с уважением отнестись к его желанию умереть на своих условиях.

Все эти решения одновременно ужасны и чрезвычайно важны. А кроме того, в определенном смысле они просты – ведь в основе каждого из них лежит храбрость и решимость перед лицом страха. Даже в самых безнадежных ситуациях это один из самых важных и сильных поступков из всех, что можно совершить. Даже самое ужасное и тяжелое событие можно встретить открыто, с кротостью и тихой решимостью. В этом лично для меня и заключается суть пуленепробиваемости. В том, чтобы найти в себе силы вынести невыносимое. Когда вы научитесь применять в реальной жизни те знания, которыми я поделилась с вами на этих страницах, когда с их помощью создадите собственную многослойную броню, надеюсь, это сделает вас более уверенными в себе и поможет не сгибаясь и без страха идти по жизни. Даст вам сил стать тем, кто может сделать шаг вперед и вверх – не только для себя, но и для других.

Всем нам под силу сделать мир безопаснее, защитить других, когда это необходимо. Чтобы действовать храбро и решительно в критический момент, не обязательно быть агентом Секретной службы. Вы уже обладаете необходимым опытом, знаниями и силой – нужно лишь выпустить их на волю.

Никто не учил меня, как себя вести в огне террористической атаки или в случае, если рядом упадет 110-этажное здание. В тот день мне было двадцать пять лет, я была ростом 152 см, весила 45 кг и имела за плечами только трехмесячную подготовку в Секретной службе. Я ничего не знала. У меня не было опыта. Не было настоящей мудрости. Все, что у меня было, – это характер и натура. Я до сих пор отчетливо помню этот момент – как спряталась под металлический стол, когда рухнула первая башня, и меня засыпало ядовитым пеплом и обломками, как я ослепла и задыхалась, уверенная в том, что вот и настал мой последний час. И ту мысль, что билась у меня в голове – «Достаточно ли я совершила в своей жизни? Достаточно ли помогла?» Потому что такова моя суть и мое предназначение. Именно поэтому я решила пройти через все тяготы подготовки в Полицейском управлении Нью-Йорка и Секретной службе. Не потому, что от этого я чувствовала себя крутой и непобедимой, а потому что важнее всего для меня служить другим и защищать их – так было и, надеюсь, так будет всегда. Эти навыки и умения имеют смысл только тогда, когда пускаешь их во благо чему-то большему, чем ты сам. Мои действия 11 сентября не были результатом профессиональной подготовки, только следствием моего характера.