воздух становился призрачным, сливово-мрачным. Но темнота не опускалась: из ниоткуда вдруг вынырнули разноцветные блуждающие огоньки и, перемигиваясь, принялись то взмывать над головами, то опускаться к краям листа, едва не касаясь ладоней. От них исходило пушистое тепло, как от свернувшихся клубком котят. Александра хотела погладить один, но Ягина удержала ее руку: «Обожжетесь».

Вдалеке показалось пятно света. Оно горело зарей, отражаясь в воде и петляя лучами сквозь кроны деревьев, и именно к нему плыла кувшинка-лодка. Музыка становилась все громче, теперь она уже исходила не от пары скрипачей и флейтистов, те сейчас всего лишь вторили настоящему оркестру, чья мелодия гремела не только впереди, но с боков и даже сверху – крошечные, словно игрушки, музыканты прятались в ветвях деревьев.

За очередным поворотом перед ними открылась просторная гладь болота, которое невозможно было назвать не чем иным, кроме как бальным залом. Водное пространство закрывалось огромными листьями лилий, соединяющимися наподобие пола, с мягким шорохом по этому покрытию кружили пары. Какое роскошество! Александра с восхищением разглядывала летящие платья и вздымающиеся фалды фраков. Гроздья брусники в волосах дам сверкали ярче драгоценных подвесок, а расшитые нежными кувшинками подолы так и переливались в огоньковых искрах.

– Красота, – выдохнула Александра, вертя головой.

– Добро пожаловать на Болотный бал, – усмехнулась Ягина. – Что, не хуже, чем при дворе вашего императора?

– Не имел чести бывать при дворе, – призналась Александра.

– Тогда тем более наслаждайтесь!

К ним подошли слуги. Два молоденьких лакея с большими зубастыми ртами позвали Александру к занавеске из гирлянд золотистых ламинарий, достали щетки и принялись чистить ее форму, даже не снимая. Грязь сходила мгновенно, и уже скоро все, от пуговиц на доломане до шпор, – все сверкало, искрилось и совершенно годилось для бала. Правда, попахивало тиной.

Впечатленная подобной чисткой, Александра вернулась к остальным. Ягина, одетая в новое платье, и Константин в бальном фраке тоже уже были здесь, и, встав рядом с ними, Александра испытала странное горячее чувство – будто это ее новый крошечный эскадрон, в котором каждый подставит плечо в нужную минуту.

– Как мы будем искать здесь Машу? – спросила она вполголоса, разглядывая не меньше сотни гостей и простирающийся до самой темноты зал.

– Я попробую отвлечь Бориса, – сказала Ягина. – А вы между тем разглядывайте его свиту – вряд ли он будет прятать новую добычу, еще не наигрался.

– Тише, – предупредил Константин, – он близко, я его чую.

И правда, от стайки прекрасных девушек отделилась высокая фигура и направилась к ним легкими скользящими шагами.

– Так-то лучше, – ухмыльнулся Борис, смерив их компанию взглядом. – Теперь вас не стыдно показать и царице. А, вот и она.

– Ее светлость Бэлла Анцибеловна! – объявил церемониймейстер, важно выступив в центр зала. – Болотная царица, правительница Торфяного княжества и великая герцогиня Восточных Топей.

Самые крупные листья, ведомые подводными рулевыми, расступились, пропуская вперед крупную светящуюся кувшинку. В центре ее, на мягком, выложенном мхом и шелком кресле, восседала болотная царица – самая древняя старуха, какую Александре привелось видеть. Кожа ее была истерта временем и вздыблена венами, скукоженные пальцы дрожали, на лице и шее бугрились, словно прилипшие слизни, зеленоватые наросты. Большая голова на тонкой шее смотрелась разваренным яблоком на палочке. Сгорбившись, царица сидела на мягком троне, одетая в расшитое бриллиантами платье, и рассеянно ворочала усталым, подслеповатым взглядом. По правую руку от нее стояла небольшая женщина с выпуклыми глазами-крыжовниками и собранным в оборку ртом. В руках она держала резной перламутровый веер, которым поминутно обмахивала старуху, а еще, прикрываясь им же, то и дело шептала ей на ухо.

Борис первым подошел к трону, подставил лоб под дряблый поцелуй и немедленно встал позади кресла.

Бэлла Анцибеловна медленно оглядела зал. Придворные замерли в реверансах и поклонах, дожидаясь разрешения возобновить веселье. Царица же, устало пожевав губами, подняла руку в белоснежной перчатке и дала знак музыкантам – играйте. Те только и ждали отмашки: смычки опустились на струны, флейты приникли к губам. Зал вспенился юбками, зашуршал шагами, воздух на болоте забурлил легкими звуками польки.

Однако те, кто окружал царицу, не спешили присоединяться к танцующим. Борис шепнул что-то на ухо своей бабке, и та дергано кивнула.

– Ну веди его, – сказала она и подставила лицо под веер. – Жарко, Агриппина, маши на меня!

Борис подозвал Константина, и тот медленно, будто через силу, приблизился. Склонился и поцеловал неловко приподнятую руку, перетянутую жемчужными браслетами.

Старая царица сцапала его за подбородок, подняла лорнет и долго разглядывала, кривя губы.

– Не наша порода, – цокнула она, отпуская. – Не то что Борька.

Агриппина, стоявшая по ее правую руку, склонилась и зашептала, Бэлла Анцибеловна прислушалась.

– А? Что ты там… Уши? – Она снова поглядела и причмокнула. – М-да, уши, это возможно… И вправду, ха! Ну, пусть уши. В остальном же – типичная мертвечина.

Константин стойко выдержал инспекцию и уже было отступил, но царица махнула рукой, подзывая.

– Сядь! – сказала она, указывая в центр кувшинки. – Есть у меня кое-что для тебя. А ты, Боря, иди. Иди развлекайся.

Борис насторожился при этих словах.

– Гран-мама, – сказал он, склоняясь, – прошу вас не отсылать меня. Я хотел бы быть к вам ближе на тот случай, если…

– Иди! – прикрикнула Бэлла Анцибеловна, и ему пришлось отступить к танцующим.

Он остановился неподалеку и там и намеревался остаться, но его стремительно перехватила Ягина.

– Не откажите мне в польке, милый Борис, – сказала она, склонив голову набок и премило улыбаясь.

Удивительно, как поспешно и умело Борис сменил неудовольствие любезностью. Взяв руку Ягины, он неторопливо повел ее к внешнему кругу танцующих, подстраиваясь под неровную поступь спутницы и предлагая плечо для опоры. Вскоре их фигуры затерялись среди гостей.

Памятуя о наказе Ягины, Александра принялась разглядывать девушек, компанию которых недавно оставил Борис. Ни одной белокурой и голубоглазой не было видно. Возможно, Маша среди тех, кто резвится под водой и управляет кувшинками? Но как тогда найти ее под поверхностью болота?

Бэлла Анцибеловна тем временем дала знак Агриппине, и та передала ей бисерный мешочек. В таком крошечном футляре мало что могло поместиться, разве что кольцо или шпильки, с другой стороны – кто знает, какая болотная магия могла там храниться? Бэлла Анцибеловна долго мяла его в руке, будто запамятовав, для чего он ей нужен, или раздумывая, стоит ли это делать, и наконец вручила Константину. Что внутри мешочка, Александра так и не увидела, Константин открыл его самую малость и тут же снова стянул завязки. Поднес на мгновение к губам и склонился в благодарности.

Царица положила ладонь ему на макушку, а уже в