лишь увязала сильнее. Константин неотрывно следил за ее злоключением. Ясно было, что его согласие – лишь вопрос времени, оставалось только выяснить, сколько ему понадобится, чтобы смириться. Оказалось, до тех пор, пока муха не перестала сопротивляться.

– Хорошо, мы поедем в болото. – Он сполз под одеяло и отвернулся. – Но Руссо я оставлю здесь.

– О, это замечательно, Коко! Я дам Баюна ему для защиты.

Ягина подхватила свечу и пружинисто направилась к двери. Казалось, если бы не хромота, она допрыгала бы до выхода на одной ножке.

– Позвольте узнать, что это за жаба? – спросила Александра. – И что за Борис?

– Жаба – это я так, в сердцах. Она бабушка Константина по матери, болотная царица. А Борис… – Ягина кинула обеспокоенный взгляд на замершего в пятне темноты Константина и не стала заканчивать. – Скоро вы будете иметь удовольствие видеть все своими глазами. А теперь собирайтесь, Михайло Саввич уже вывел Делира.

– Сейчас? – возмутился Константин. – Среди ночи?

– Ты же сам сказал, нам нельзя медлить.

Свеча в последний раз блеснула, прежде чем дверь за Ягиной закрылась.

– Эта… эта женщина! – воскликнул в сердцах Константин.

С мрачным выражением он сел и, бормоча что-то себе под нос, наклонился к ведру умыться. Александра, зевая, принялась натягивать доломан.

Глава 20

Машенька и смотритель

Невдалеке раздался надрывный, отчаянный крик младенца. Стоило им отойти от леса, оставив коляску и Делира у края болота под охраной смотрителя, как снова послышались эти душераздирающие вопли. Но на этот раз Александра знала, кто их издает и что они означают. Так что, даже не поворотив головы, она решительно шагала по хлюпающему травяному ковру дальше.

Сапоги с мокрым чавком погружались в зеленоватую воду, шпоры цеплялись за мох и обрастали тиной. Густой душноватый воздух подрагивал от дурмана растущего почти вплотную багульника, и даже ночное небо, низкое и хмуро-серое, казалось, было подернуто ряской. Идти становилось все сложнее.

Александра нащупала носком сапога плотную землю, надавила, как справа что-то булькнуло, и звук этот был слишком громким для лягушки. Зыбкая почва вспучилась, пошла кругами, а из пятнистого пузыря, надувшегося на водной мути, показалось лицо.

– Что там? – Ягина наклонилась было посмотреть, но пузырь гулко лопнул, и из образовавшейся лужи высунулись руки с невероятно длинными, едва ли не перепончатыми пальцами. Вслед за ними показалась худая и ловкая фигура в черном фраке, алом галстуке и позолоченной наградной ленте. Посмотрев незнакомцу в лицо, Александра не сдержала удивленного возгласа. Молодой человек, представший таким образом из глубины болота, был… Константином! Короткие темные волосы, высокий лоб и серо-зеленые глаза с поволокой – это все был он! Одно отличие: щеку этого цесаревича рассекал глубокий белый шрам, по виду старый, полученный, наверное, в далеком детстве.

Выбравшись окончательно, незнакомый Константин провел пальцами по одежде, в один момент сбрасывая грязь и капли, и встал, уже совершенно сухой и блестящий, перед ошеломленной Александрой.

– Приветствую вас в Болотном царстве, – сказал он с любезнейшей улыбкой – такой, какой никогда не бывало у Константина. Голос его журчал смехом, в глазах плескалось шампанское – но немного, кажется, лишь пара бокалов. – Ягина Ивановна, вы привели высоких гостей? Прекрасно, это просто прекрасно… – Не давая никому вставить и слово, он поцеловал Ягине руку, а после коротко поклонился Константину, с насмешкой оглядев его красную крестьянскую рубашку. – Константин, – сказал он, все так же улыбаясь.

– Борис, – сухо кивнул Константин.

Несмотря на учтивое обхождение, между ними чувствовалась неприязнь, как у двух состоящих в тяжбе помещиков, случайно столкнувшихся на балу предводителя уезда.

– А это кто же? – поинтересовался Борис, с любопытством разглядывая теперь Александру.

– Моя охрана, – четко проговорил Константин, выпрямляясь и становясь будто даже длиннее, чем прежде.

Ягина поспешно присела между ними в реверансе.

– Как вам, должно быть, известно, милый Борис, наш путь лежит в Лесное царство, – объяснила она. – Но мы не могли не передать наше приветствие ее светлости.

– Это весьма любезно, – кивнул Борис. – Гран-мама пренепременно захочет увидеться со старшим внуком. Вы выбрали самое подходящее время. Весь двор празднует… да вот, смотрите сами.

Издалека донеслись звуки музыки. Они все приближались, и вот уже можно было разобрать мелодию, она становилась громче и причудливее, пока из-за зарослей осоки не выплыло то, что можно было принять за лодку, но на деле оказалось огромным листом лилии, в центре которого на персидских подушках расселась развеселая компания юных кавалеров во фраках и красавиц в бальных платьях, в сопровождении пары скрипачей и флейтистов. Ни весел, ни веревки не было видно, однако лист мерно двигался по поверхности болота, и, присмотревшись, Александра заметила, как из-под кромки листа выглянуло несколько хорошеньких женских головок.

– Присоединяйтесь к празднику, господа, – сказал Борис с поклоном, указывая в сторону необычного транспорта. – Только не сочтите за труд подобающе одеться. Я же предупрежу ее величество. – С этими словами он изогнулся изящной волной и без единого плеска ушел под воду.

Ягина первой бесстрашно шагнула на лист, Константин перешел следом. Александра медлила. Сапоги утопали все сильнее, холод окутывал ноги, но уговорить себя оказалось слишком сложно. Страх, внушенный с младенчества, неизменно удерживал от воды, Александра даже ни разу не каталась на лодке, а тут – кувшинка? Скольких еще выдержит лист? Что станет, если он порвется или просядет? Вода чернела, становясь плотной, словно студень, и даже нитяные водоросли, густой паутиной раскинувшиеся под непроглядной мутью, не колыхались, а стояли застыв, разве что время от времени вздрагивая, побеспокоенные пузырями.

– Ну же, Саша! – подбодрила ее Ягина и потянулась навстречу.

Снова заиграла музыка, а три девушки высунулись с любопытством и снова скользнули в воду, заставляя лист тронуться.

– Саша! – крикнула Ягина.

Александра на мгновение зажмурилась – и собралась с духом. Прыжок ее вышел неуклюжим, руки взметнулись в воздух, и она бы упала, если бы Ягина и Константин вместе не ухватили ее за кушак и не притянули ближе.

– Садитесь, садитесь! – заголосила компания на листе и тут же принялась шептаться и хихикать.

Начав плавное движение, лист все убыстрялся и теперь разрезал густую воду с мерным лодочным плеском. Александра, поначалу сидевшая неподвижно, смогла наконец опустить плечи. По обе стороны от нее сидели Ягина и Константин, и страх отступил. Получилось даже разглядеть некоторое очарование болота. Теплый рыхлый ветер гладил щеки, шевелил волосы, обдавал ароматом цветов. По бокам, словно по обочинам дороги, торчали заросли черноягодной крушины, дальше темнели, переплетаясь ветвями-пальцами, огромные растолстевшие ивы. Солнце стремительно покидало болото, и, несмотря на предрассветное небо,