Тепло и уютно становилось в доме, когда растапливали большую печь: дрова трещали, жадные языки пламени набрасывались на сухие поленья, и скоро блаженное тепло охватывало Лику, глаза слипались, и сладкий сон уносил ее далеко-далеко, туда, где за непроходимыми лесами в золотистом мареве стояли таинственные города. Там блистали сотнями люстр дворцы и театры, элегантные мужчины обнимали нарядных женщин, там благоухали цветы и скользили по широким улицам дорогие авто…

Наяву города оказались шумными, пропахшими выхлопными газами и производственными отходами, запруженными транспортом. Дымились трубы заводов и котелен, монотонно тянулись вдоль железнодорожных путей унылые, грязные здания из кирпича и бетона, черные от копоти и сырости деревянные постройки, сараи, заброшенные ангары, горы угля и лежалых бревен. Проезжая в поезде мимо маленьких и больших вокзалов, Лика удивлялась множеству людей, огней, мощеных дорог, изобилию товаров и мусора. Города бесстыдно показывали ей свое закопченное, щербатое и неприветливое лицо, пугая пустыми или заколоченными глазницами окон, и будто нарочно прятали свою надменную каменную красоту, тихие аллеи и парки, гранитные набережные, просторные площади, холмы, увенчанные белыми соборами и храмами, провинциальную прелесть одичавших садов…

Москва встретила Лику дождем и ветром, мокрой громадой вокзала, криками носильщиков, вереницами такси… у нее просто голова пошла кругом, глаза разбежались, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Москва! Древняя и легендарная… византийская, монгольская, купеческая… златоглавая, неприступная, кольцами обвивающая таинственный Кремль. Великий и непостижимый Третий Рим…

Лика погрузилась в прошлое и не заметила, как в углу кабинета шелохнулись, раздвинулись шелковые занавеси, из красного полумрака вынырнула темная бесформенная фигура.

– А вот и я…

Лика вздрогнула, подняла глаза… крик застрял у нее в горле. Напротив стоял Дракон, – вернее, человек в маске дракона: его тело скрывал просторный халат из черного атласа с широкими рукавами, такими длинными, что изпод них едва виднелись кончики пальцев.

«Сон есть сон, – подумала она. – Он продолжается. Пришла пора явиться главному действующему лицу. Кто бы он ни был, принц или колдун, мне придется говорить с ним».

Дракон сел за столик, он вел себя почти как человек – поднес к черным губам пиалочку и глотнул водки.

– Вы… что-то знаете о моем отце? – робко спросила Лика. – Мне обещали встречу с ним. Все эти годы я считала его мертвым.

– И решила отомстить за родную кровь! – глухо, но с пафосом воскликнул ее странный собеседник. – Книжек начиталась, девочка? Вообразила себя графом МонтеКристо… вернее, графиней. Каждому по заслугам воздать вздумала?

Он сухо засмеялся сжатыми губами.

– Что… вы имеете в виду?

– Первой мамаша-изменница отправилась в ад, – продолжал Дракон. – Следом за ней – подлый Иуда! Потом Красновская поплатилась за пособничество. Как ты с ней расправилась, детка?

Лика попыталась вскочить, но ее ноги будто приросли к полу, а тело налилось тяжестью.

– А потом настала очередь Стеллы, – продолжал Дракон. – Она-то чем тебе не угодила?

Лика побледнела, ее глаза расширились, потемнели от ужаса.

– Где… мой о-отец? – дрожащими губами вымолвила она.

– Ты убила их всех! – придвинулся к ней Дракон. – Всех! Всех… Признайся, и наступит облегчение.

Сознание Лики застилал туман, сквозь который, едва различимая в красном сумраке, покачивалась перед ней голова Дракона: широкие ноздри, приоткрытая пасть, огромные, выступающие вперед клыки, густая черная грива… Сон становился слишком страшным, слишком правдоподобным.

– Ты убила их всех, – твердила драконья голова. – Одного за другим. Ты ведь и меня хочешь убить… чтобы безраздельно владеть… силой! Что ж, попробуй!

Чудовище налило себе водки и выпило, дрогнуло, схватилось «руками» за грудь, царапая черный атлас, захрипело.

– Что… что ты сделала? – шипело оно. – Что ты… насыпала в бутылку? О-о! Как жжет! Жжет… Ты меня отравила… Дрянь! А-а-аа! Хр-р-р…

Дракон наклонился вперед, дернулся и… опустился головой на стол, прямо на тарелку с утиными колбасками, и затих.

Лика, стуча зубами, отодвинулась назад, глядя на жесткую черную гриву, горой торчащую посреди китайских кушаний. Что-то капало… это перевернулась мисочка с уксусом, и красная жидкость, словно кровь, потекла по столу, оттуда на устеленный циновками пол.

– Э-эй… – прошептала Лика. – Что с вами?

Дракон оставался немым и неподвижным. Лика прислушалась… кажется, он даже не дышит. Она протянула руку, слегка коснувшись черных волос на загривке, и тут же ее отдернула. Он… умер? Как же так? От чего? От водки, которую выпил? Но…

– Боже мой, – простонала она. – Я не помню, что я здесь делала! Я могла… могла… Во сне всякое бывает!

Замершее напротив тело, облаченное в атлас, в бликах от фонаря казалось багровым, словно остывающая туша мертвого монстра. Лика ущипнула себя за руку, ужасная картина не изменилась. «Как он вошел? – подумала она. – Откуда он здесь взялся?» Мертвая туша наводила на нее панический страх.

Осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, – словно она не сидела за этим столиком, не дотрагивалась до тарелок и пиал, до стаканов и палочек для еды, – Лика встала и огляделась. Складки шелковых занавесей в углу привлекли ее внимание. Вот, где прятался Дракон!

Недолго думая, Лика нырнула в пыльную темноту… прижалась спиной к стене, в безумной надежде исчезнуть, испариться. «Если это сон, пусть так и будет!» – взмолилась она. Неожиданно «стена» подалась назад, приоткрылась, и Лика скользнула в образовавшийся проем, не переводя дыхания, устремилась по темному душному коридору, пропахшему рыбой и креветками, – прочь от страшного места…

Нервная дрожь сотрясала ее, в голове мутилось, к горлу подступала тошнота, – она почти ничего не видела перед собой, кроме мелькания огней, смутно различимых в полумраке фигур, раздвижных перегородок, каких-то бамбуковых ширм… и только резкая свежесть воздуха и охвативший ее холод подсказали, что она уже выбралась наружу. Задний двор ресторана представлял собой захламленное ящиками и коробками прямоугольное пространство, с трех сторон огороженное стенами и забором. Желтый свет едва проникал сюда из занавешенных окошек. Лика метнулась к проему, где железные створки ворот жалобно поскрипывали от ветра. Хоть бы ворота оказались не запертыми!

И снова ее мольба была услышана. Толкнув створку, Лика, подгоняемая страхом, оглянулась – не преследует ли ее ужасное чудовище? Сдавленный крик вырывался из ее горла: в полосе тусклого света мелькнуло что-то большое, ринулось за ней… с грохотом посыпались ящики. Лика, не помня себя, кинулась бежать, куда глаза глядят. И когда чьи-то крепкие руки схватили ее, она тихо всхлипнула… погружаясь в обморочную черноту…