добывали все, что летало в космосе. Ловили метеориты, изредка космический мусор. И вдруг удача, целый кусок космолета, правда, с начинкой! Ногу он сломал еще при аварии, рана нагноилась, на планете пришлось ампутировать, условий для лечения нет, иначе бы не спасли. Проболел около года, потом увидел меня на экране, стал пытаться писать, а я письма выбрасывать приказала, даже не читая и не смотря. Надоели глупые поклонники с глупыми признаниями. Секретарь часть просматривал, на часть отвечал ради рекламы, и ладно. Ну, он и решил, зачем мне, уже известной актрисе, калека без ноги, весь в шрамах, с нарушенным обменом веществ, и сделал предложение женщине, которая его выходила. Старше его, некрасивая, но любящая. И у него уже дочка, и жена опять беременна. Вот так. Так и расстались. Он считал, что мне не нужен, а я думала, что он погиб. И ничего уже не изменить. Помощь от меня он отказался принимать, еле уговорила взять сумму на протез. Уезжать с планеты отказался тоже. Даже всей семьей. Так моя любовь и закончилась. А по возвращению застала Рудольфа совсем несчастного. Он обнадежился, думал, у нас что-то сложится, а я улетела, и слова не сказала. Он даже выпивать стал. Норберта забросил. Нашел гувернантку, мегеру, и бросил на нее. Вот я и подумала — свою жизнь загубила, так хоть другого человека из ямы вытяну. Все ему рассказала и предложила пожить вместе, присмотреться друг к другу. А когда забеременела, специально, ребенка захотела, поняла, что нам хорошо вместе и решилась, тогда он предложение и сделал, а то все не верил, боялся. Карьера у него в рост пошла, единственно, попросил больше не сниматься, а как Роджерс родился, киностудию купил, что бы не скучала. Вот такая жизнь, девочка, ты тоже своего Эля не хорони раньше времени. Ведь даже если его покалечило, ты же от него не откажешься?

— Нет, Жени, так даже лучше, перестанут всякие бабенки приставать, они же все на него стойку делают, я же вижу. И я от ревности сходить с ума перестану. Ой, мы же о нем, как о живом!

— И правильно, так и надо. Проверь все еще раз, коммфон посмотри, может, сообщение есть. Связь же не сразу оборвалась. Наши наверняка связь наладят, станции и на Пренде, и на Истриме почти готовы были. Слышала разговор Норберта с Рудольфом. Так что надейся, девочка, надежды не станет, когда тело в гробу увидишь.

— Спасибо, Жени, а почему ты Роджерса назвала единственным сыном? А Юстиниан кто? Прости, что интересуюсь, но все-таки я с ним как-то связана.

— Все просто, Белль, Когда я уже Роджерса родила, он подрос, и смог оставаться с няней, я начала киностудию в порядок приводить, а Крейг снова меня преследовать начал. В один жуткий день он меня подкараулил и похитил. Держал в каком-то подвале, насиловал несколько раз, бил. Это ты смогла отбиться, а меня связанной держали, в туалет на цепи водили три зверовидные охранницы, а перед приходом «хозяина» к кровати привязывали, в той позе, которую он требовал. Рудольф, Альберт, и Герхард меня только через неделю освободили. Рудольф запретил в полицию обращаться, что бы имя мое по всем каналам не трепали. Сами разобраться хотели. Крейг тогда год в своей Австралии просидел, нос высунуть боялся. Ну и женился, что бы подозрение отвести, на забеременевшей любовнице. А я через девять месяцев родила Юстиниана. Рудольф аборт сделать не позволил, всем говорил, что ребенок его, ни меня, ни Юсти, ни разу не попрекнул. Только яблочко от яблони…Никто из семьи об этом секрете даже не догадывается. Тебе рассказала, что бы не терзалась, но ты секрет ведь сохранишь?

— Обязательно. Но это значит, мы не родственники?

— Нет, но я легенду поддерживала. Представляешь, что бы произошло, если бы вы поженились, а Крейг бы узнал! Что бы с тобой стало?

— Поняла, спасибо, Женни.

В этот момент вошла Марита.

— Белль, как ты? — спросила она.

— Поспала, вроде получше. Мама, мой коммфон не нашли? У меня вызов был, как раз, когда Юстиниан напал, вроде он мягко упал, потому что сигнал не прервался, попроси поискать за диванами!

— Хорошо, Белочка. Ты завтракать будешь со всеми, или сюда принести?

— Сюда, мама, куда же я с таким лицом! Пусть хоть немного синяк сойдет.

— Хорошо, прикажу. Жени, ты на завтрак пойдешь, или вы еще поговорите?

— Мы уже все обсудили, правда, Белль?

— Да, правда. Женни, потом, если будет нужно, я тебя попрошу, и мы еще поговорим!

Разговор с Женни прибавил Аннабель сил. Она решила сама искать правду, и, прежде всего, пересмотреть, как она и решила, запись покушения на экране с большим разрешением. Позавтракала, прошла к себе в комнаты, в кабинет, и включила ноут. Нашла вчерашнее сообщение с Элланы. Перемотала чуть вперед, момент перед взрывами. Вся семья на балконе. Вот Эдмонд, вот незнакомый мужчина, за его спиной фигура блондина в мундире академии. Увеличила. Лицо в полоборота, да еще голова опущена вниз. В фигуре что-то настораживает, как будто человек хочет стать незаметнее. Сутулится. Мундир сидит плохо, мешковато, вспомнилась подтянутая фигура Эльриана. Теперь лицо. Практически не видно. Только волосы светлые. Челка падает на лоб. У Эльриана обычно падала одна прядь, не вся челка, но это так себе признак. Так, стоп, что это? Попробовала еще увеличить картнику, не выходит, предел. Вдруг ее осенило. Девушка схватила лупу, стала разглядывать экран. Вот оно! Черный висок! Явно черный висок при светлых волосах! Неужели нашла? Парик? Тогда это не Эль! А где он? Непонятно.

В это время вкатился робот и деловито доложил: — Заданный к поиску объект найден, требует зарядки. Прикажите зарядить.

— Заряжай, — приказала девушка.

— Слушаюсь, время исполнения пятнадцать минут.

Аннабель вновь погрузилась в изучение кадра, но ничего нового больше не нашла.

Вновь подъехал робот, сообщил, — Обьект заряжен, полностью в рабочем состоянии. Прошу принять.

— «Хорошо, что у нас все коммфоны с высокой защитой» — подумала Аннабель, включая аппарат. Экран загорелся, — «Один пропущенный вызов, одно непрочитанное сообщение», — высветилось на экране. К разочарованию Белль, оба были с незнакомого аппарата, с неизвестным кодом. Белль раскрыла сообщение, гадая, кто хотел с ней связаться.

— «Анни, я жив. Эль», — четыре слова, но какие! Аннабель чуть не закричала от радости, но решила проверить еще одну вещь. Время. Сообщение было послано через 55 минут после взрыва. Почему так коротко? Господи, Белль, ты дура, у него только что уничтожили всю семью, он как-то выжил, нашел у кого-то коммфон, написал тебе,