– Хорошо, хозяйка, – ответил Егор, – давай, что есть и не спрашивай. Дареному коню в зубы не смотрят. Хотя, может быть, у вас найдется вино.

– Вино есть, только очень крепкое, пальмовое. Но я должна спросить у настоятеля.

Рита улыбнулась.

– Зинат очень хорошая, – сообщила она, – я ее любила. И ее сына тоже. Когда увидите ее, скажите, что у меня будет ребенок. Она обрадуется.

– Непременно, – ответил Али, – значит, у нее мальчик.

– Я уже догадался, – сказал Егор.

Послушник, сидевший напротив, переводил взгляд с одного на второго.

– Ты тоже останешься с нами? – спросил у него Егор, – оставайся, без тебя нам сложно будет завтра найти дорогу к твоему храму.

– Не останусь, мне настоятель не велел. А дорогу вы легко найдете. Как мы шли сюда по тропе, так и обратно вернетесь.

– Какой сообразительный мальчик, – заметил Али. – Спасибо тебе. Возвращайся, пригляди за нашей лошадкой.

– А монетку на счастье дадите? Мне ведь еще за лошадкой приглядывать, кормить ее надо будет.

– Егор, дай ему монетку, – попросил Али.

Егор дал послушнику серебряный дирхам. Мальчик простился и пошел к воротам, огибая храм. Стал накрапывать дождь.

– Промокнет парень, – заметил, глядя ему вслед Али.

– Не сахарный, не растает, – сказал Егор, – ничего с ним не станется, теплынь стоит. Ты лучше о себе думай.

Али принялся за еду, но заметил, что товарищ сидит неподвижно.

– В чем дело? – спросил он.

– Жду настоятеля, – ответил Егор, – без него кусок в горло не лезет.

– Может быть, не будем пить сегодня, – сказал Али. – Неровен час, Пракаш нагрянет.

– И, что же воздержание спасет нас от его происков? – скептически спросил Егор.

Али помолчав, сказал:

– Султан Джалал ад-Дин много пил в ту ночь, когда я был у него, а наутро, когда на лагерь напали татары, он едва стоял на ногах. Я видел, как слуги под руки вывели его из шатра и усадили на коня. В ту ночь ему чудом удалось спастись. Он погиб на следующий день.

– Уже будучи трезвым, – сказал Егор, – а когда он был пьян ему удалось спастись.

– С тобой невозможно разговаривать, – вздохнул Али. – Вон идет настоятель.

Шано шел к ним, держа над головой зонтик.

– Святой отец, – сказала Рита, – наши гости просили вина.

– Что же ты меня ждешь, подай немедленно, родственники Зинат самые желанные гости для нас. Даже теперь, после того, как она ушла, люди все равно продолжают к нам приходить, в надежде, что она вернется. Благодаря ей, дела нашего прихода идут хорошо. Ее танец – это было что-то божественное!

– Он говорит о моей сестре? – вполголоса спросил Егор.

– О ком же еще.

Рита поставила на стол круглую глиняную флягу и две чашки. Настоятель собственноручно наполнил их.

– А вы, святой отец? – спросил Али.

– Благодарю, я не пью вообще.

– А мы не нарушаем ваших обычаев?

– Главное, чтобы их не нарушал я, а вам дозволено. Вы мои гости, пейте на здоровье. Сегодня службы нет, так, что вы в любом случае ничего не нарушаете.

– Ваше здоровье святой отец, – сказал Егор, – это первый случай в жизни моей сестры, что она попала в хорошую компанию. Как правило, из общества, куда ее заносила судьба, ей все время приходилось спасаться бегством.

– За добрые слова спасибо, но справедливости ради должен заметить, что отсюда ей тоже пришлось уносить ноги.

Егор засмеялся.

– Ну что ж, от судьбы видно не уйдешь, на роду видно так написано.

Он выпил, сдвинул брови, едва не задохнулся. Али с ужасом смотрел на его лицо.

– Пей, пей, – выдохнул, наконец Егор, – эта брага то, что надо, забористая.

Али покорно кивнул и стоически выпил, и когда обрел способность говорить, сказал.

– Очень крепкое, вы называете это пальмовым вином, по-моему, это самый настоящий арак.

Рита пожала плечами, участливо глядя на гостей. Настоятель ничего не сказал, он лишь улыбался.

– Ешьте пожалуйста, – попросила Рита, – это вино очень сильно бьет в голову.

Друзья принялись за еду. Между тем, дождь усилился, капли барабанили по соломенной крыше.

– Если позволите, я спрошу, но вы можете не отвечать, – сказал настоятель, – чем вы занимаетесь в жизни?

– Отчего же не ответить, – молвил Егор, наполняя чашки пальмовой вином, – Мой друг мусульманский богослов, законовед. А я, я…, – Егор сделал паузу, – а я просто живу.

– А вы, какого вероисповедания?

– Я придерживаюсь веры своих предков, – ответил Егор. – У нас много богов, Перун, Стрибог, Даждьбог… Может быть, вы поговорите с моим другом святой отец?

– Отчего же не поговорить, – кротко сказал настоятель. – Я вот вижу, что вашего товарища гложет какая-то мысль.

– Это вы в самую точку попали. Он, видите ли, утратил веру в Бога.

– Это означает, что его Бог умер, вера непременное условие существование Бога. Можно обратиться к другому божеству.

– Нет, вы не поняли, религия, которой придерживался мой друг монотеистическая, там нет других богов, речь идет о творце, демиурге.

Настоятель ответил вопросом.

– Как можно утратить веру в то, чего не существует?

После недолгого молчания, Егор спросил:

– Кто же в таком случае создал этот мир?

– Никто, он существовал всегда, с начала времени.

– То есть Будда не Бог?

– Гаутама Будда – человек и пророк. Он родился, жил, проповедовал и умер, когда пришло время. Видите ли, дэвы[35] так же смертны и преходящи, как и все вещи в этом мире. Как возникла наша вселенная, так она когда-нибудь и исчезнет.

– А вы во что верите? – спросил Егор.

– Я настоятель буддийского храма, – лаконично ответил Шано.

– Понятно, хотя ваш ответ не прибавил мне знаний, я интересуюсь, чему учит ваша религия?

– Многому. Вы лучше спрашивайте о частностях.

– Какие у вас заповеди?

– Обыкновенные, – нельзя убивать никакого живого существа, нельзя красть, нарушать супружескую верность, нельзя лгать, пить вино. Последнее относится к нам, монахам, женщин, кстати, тоже нам нельзя.

– Где-то я уже это слышал, – задумчиво сказал Егор. – А верно ли то, что вы верите в переселение душ?

– Это так.