Теперь я совсем один. Г. был последней прерогативой недавнего прошлого213. Два раза я выпустил меч из рук в страшное революционное время, побуждаемый чувством самоотречения, ради, как мне казалось, интересов своей страны. Оба раза я добровольно уходил от руководства. Был ли я прав – пусть судят другие.

Г. делил пережитые тревоги и помогал, чем мог.

К Потапову японцы приставили «почетный» караул в виде двух соглядатаев. Они уверяют, что он слишком большой человек, чтобы его особу подвергать риску без охраны. Не ве село.

Токио. 22 марта

Ездил на автомобиле в Наояму – весенняя резиденция микадо. Дворец по внешности очень скромен, расположен на самом берегу моря, среди соснового парка. Пребывание высоких особ охраняется многочисленной полицией, которая дежурит на всех ближайших к дворцу поворотах дороги. Против дворца на рейде крейсер.

Проехав Наояму, остановились у чудесного обрывистого выступа в море. Немедленно подошел какой-то джентльмен. Начались обычные расспросы: кто мы, когда и откуда выехали? Мне он даже сказал, что он сторонник Колчака и друг Высоцкого.

На это я заметил: «Вы, вероятно, студент-турист, много путешествовали, имеете обширные знакомства, позволяющие вам всюду узнавать не только приезжих в Японию, но и их живущих здесь друзей».

Не выдержал – рассмеялся, отошел в сторону и стал что-то записывать в свою книжечку, предварительно посмотрев на номер нашего автомобиля.

Агенты японской охраны работают недурно. Каким образом за 100 верст от столицы, вне населенного пункта оказался этот молодой сыщик, не только знавший меня, но и моих знакомых? Видимо, попутные полисмены, отмечавшие номера проезжающих автомобилей, передали в Наояму полученное от дежурного боя моей гостиницы в Токио сообщение о моем выезде на машине с определенным номером, проверенное их личными наблюдениями.

Вся эта неотступная слежка проходит незаметной, особенно если у вас нет повода ею интересоваться. После осмотра, в момент высадки моей в Цуруге, никто никогда не предъявлял мне требования удостоверяющих личность документов. Здесь уже поняли, что опытный человек всегда будет иметь то, что ему нужно.

По пути заехали на морскую станцию. Кроме сторожа и прибывших, как и мы, на автомобиле англичан, на станции никого не было. Разбросанные по зеленым береговым утесам маленькие кабачки бездействовали. Сезон еще не наступил. Местность чрезвычайно красивая. Как причудливо изрезана береговая полоса Японии и какая богатая игра красок на море!

Двинулись дальше к небольшому порту Мисами. Это небольшой приморский городок. В бухте, с облицованной известняком набережной, много парусных судов.

В местной японской гостинице с трудом нашлись два свободных номера, все занято японцами-туристами. День праздничный, любителей природы оказалось особенно много. Вечером бродили по городку, освещение против обыкновения плохое. В конце города площадь на берегу бухты. Зашли в балаганчик: гам, музыка, барабан и завывание певицы. На круглой глиняной арене борются женщины. Говорили, что в свободное время они работают грузчицами в местном порту. Борются как профессионалки, укладывают друг друга преисправно. Зрелище довольно противное – все они в белых рубахах, замазанных в грязи, и в коротких белых чулках; тем не менее народ валит валом, хотя и цена не так уже дешева – лучшее место все же 30 сен. Теснота страшная.

Я был очень удивлен, когда соперницы по борьбе в следующем номере появились снова уже в роли певиц и музыкантш. Музыка не стоила даже их борьбы. Под конец наиболее худая из «артисток» взвалила на себя пять других девиц, принявших разные, далеко не пленительные позы, и промаршировала с этим солидным живым грузом, к великому удовольствию зрителей. Вообще, и программа и исполнение весьма посредственны даже для народного театра-балагана.

А у кассы тем не менее длинный хвост жаждущих. Заработок недурной.

Перед сном мне долго не могли подобрать ночного кимоно. Все оказывались неимоверно короткими. Это забавляло хозяев и прислугу.

Токио. 24 марта

Спал в мисамской гостинице неважно. Валик вместо подушки положительно неудобен, хотя я и очень непритязателен к изголовью. Эта каменная подушка, выкатывающаяся к тому же из-под головы, видимо, хороша только для японцев. Да и вообще вся японская обстановка без привычки кажется чрезвычайно утомительной. Валяться на полу в европейском костюме совсем скверно.

Собрались назад в Токио. По городу пошли пешком, сопровождаемые большой толпой веселой детворы, интересовавшейся не столько нами, сколько маленьким Ичи[48] (собачка). Ичи, аристократ по натуре, презирает толпу. Крошечный, с перебитым курносым носом, в два цвета – белый с черным, он чинно идет рядом с хозяевами, с ленивым безразличием косится по сторонам.

Уже при выходе из города он вдруг неожиданно вдохновился и неистово бросился на двух связанных общей короткой веревкой сеттеров, шедших с японцем-охотником. Уверенный, что, благодаря близости хозяев, дерзость его останется не наказанной, Ичи ринулся на собак и начал кусать их за ноги. Сеттеры тянули в разные стороны, мешали друг другу и оставляли Ичи безнаказанным. Мейерович бросился за ним, но Ичи сгоряча и его цапнул за руку, произошла свалка. Два мальчугана-японца, один с ребенком на спине, были сбиты в канаву, вымазались в грязи. Стоявший вблизи старичок энергично подавал советы, как изловить Ичи. Скоро вся улица приняла участие в прекращении боя. М., наконец, поймал забияку и водворил его в автомобиль. Пылая отвагой, Ичи долго еще рычал на врагов, которые, забыв обиду, мирно побрели за охотником.

Токио. 24 марта

Заходил в посольство, просил добыть мне билеты на посещение киотских дворцов. Подтягин все еще ничего не сделал относительно визы. История с Монголией и Семеновым, которого будто бы монголы просят себе в властители, – новая очередная затея Японии.

Токио. 25 марта

Вечером был в Йокогаме, в так называемом русском музыкальном кружке, состоящем почти исключительно из евреев, американцев и англичан. Лестно, что хотя бы в музыке русское имя является объединяющим для ряда наций.

Поминали годовщину смерти французского композитора Дебюсси, вернее, репетировали торжественный концерт по этому случаю, назначенный на ближайшую среду. Была исключительно европейская музыка. Пел англичанин – недурной баритон. Играл только что сорганизованный симфонический оркестр и молодой пианист Подольский.

За обедом у Высоцких много говорили о дороговизне Парижа, куда собирались ехать двое из бывших за обедом гостей, близких к дипломатическим сферам. Я пытался выяснить причину столь быстрого конца карьеры высокого французского комиссара Реньо, по-видимому, при наличии Жанена он оказался лишним.

Токио. 26 марта

С французской визой ни с места. Подтягин сообщил, что посольство все еще готовит письмо французскому послу. Подтягин на редкость унылый человек, слывет очень старательным чиновником. Служил раньше в техническом комитете Главного артиллерийского управления, а там даже серая бумага циркуляров наводила тоску на свежего человека.