Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В минуты опасности, от крайнего голода или полного напряжения сил, белки глаз у восставших наливались кровью, а зрачки вытягивались, превращаясь в щель. Непроизвольная реакция, признак демонической природы. У Селесты зрачков не было вообще. И белков, как таковых, тоже — одна сплошная чернота заливала глазницы, жестоко и насмешливо смотрела на старейшин, безмолвно спрашивая: «Не ждали? А я уже здесь». Это, пожалуй, пугало больше всего. Вампирам хотелось верить, что слова госпожи окажутся правдой и пугающие изменения скоро исчезнут.
— Есть что-то срочное, что надо решить немедленно?
Старейшины переглянулись, Медея с сомнением пожала плечами:
— Разве что насчет Гардомана определиться. Хастин считает, его нужно вызвать в Талею.
— Правильно считает. Вызывайте. А теперь оставьте меня — я устала.
«…Лишена змея конечностей, и ядовита, и холодна, и только лед змеиных колец может ждать чужого нетерпения, удара неосторожного, и дождется своего змея…»
Вампиры все рассчитали правильно. Веками таились они во тьме, создавая иллюзию покорности, капля за каплей отвоевывая свободу. Медленно, по крупицам наращивали влияние и численность, постигали собственную природу и даруемые ею способности. Они знали: однажды смертные дадут слабину.
Прошло двадцать дней после Проклятия Тайрана, а хаос только нарастал. Раскол королевской семьи, отчаянные схватки между дворянами, выбравшими разные партии, противоречащие друг другу манифесты генералов северной и южной армий окончательно ввергли страну в междоусобицу. Культ Дерканы, официальная религия королевства, после невнятного заявления о поддержке нынешнего Сына Моря замолчал, несколько его высших иерархов перебежали в Цонне и сейчас, по слухам, готовились провести ритуал коронации принца Коно. Обе стороны активно копили войска и со дня на день готовились начать открытые боевые действия.
В сложившейся ситуации о восставших забыли. Те не обольщались, понимая, что спокойствие временное и вызвано во многом гибелью наиболее последовательных их врагов на площади перед Академией. Храмы Синего Анга и Солнца потеряли самых чтимых своих предводителей — им бы сейчас во внутренних склоках разобраться. Как бы то ни было, передышку вампиры постарались использовать с толком. Общины спешно перебрасывали между собой ресурсы и членов, Зерван отложил приведение к покорности бандитов и вихрем мотался по стране, казня немногочисленных предателей, его недруг Латам отправился в Ласкарис, неожиданно превратившийся из просто крупного города в важнейшего участника грядущего противостояния. Княжество обладало неплохой личной дружиной, прекрасными отношениями с руководством западной армией, через него проходили серьезные торговые маршруты. От того, на чью сторону встанет благословленный Юйнарик, зависело многое. Феодал прекрасно понимал, что судьба подбросила ему прекрасную карту, и намеревался продать свою верность подороже. Помочь ему определиться с будущим покупателем могли вампиры, в обмен на спокойствие и развитие общины готовые предоставить информацию прямо из сердца Талеи.
Не был забыт и принц Коно, глава бунтовщиков.
— Не стоит называть его «бунтовщиком», лучше говорить «повстанец» или подобрать нечто столь же нейтральное, — заметила Медея. — Как-никак определенными правами на титул он обладает. Но почему я?
— А кого я еще могу послать? — удивилась Селеста. — Латам занят, Хастин физически не способен надолго отрываться от родной лаборатории. У остальных либо манеры неподходящие для высшей-то аристократии, либо авторитета недостаточно. Так что придется тебе исполнять роль нашего посла в Цонне, заодно укрепляя тамошнюю общину.
Подруга пожала плечами:
— Я не против. Все равно в Талее сейчас оставаться нельзя.
Скрыть участие восставших в эвакуации магов не удалось, впрочем, операцию такого масштаба в принципе невозможно сохранить в тайне. Как следствие, у властей мгновенно возникли чрезвычайно неудобные вопросы к Медее, официально по-прежнему считающейся главой столичной общины. Теперь появляться в домах знакомых аристократов, в театрах и просто в общественных местах красавица не могла, поэтому отъезд в Цонне виделся ей возвращением к привычному образу существования.
Раздражало, что вернуться сможет она не скоро. Пока еще все утихнет… Не похоже, чтобы смертные пошли на компромисс, а значит, резаться они будут долго и всерьез. Значит, опять голод, эпидемии, отряды мародеров, разоряющие деревушки, умирающие на дорогах и полях войны нищие беженцы. В такие годы Темный внимательней обычного смотрит на мир, и убитых восстает больше. Интересно, сколько новичков придет в общины в течение ближайших пяти лет? Хватит ли заменить погибших во время недавнего противостояния? Едва ли. Сейчас восстают, по сравнению с прошлым, реже, причем почти все — сумасшедшие.
Хорошо еще, что Селеста перестала походить на потустороннее существо и выглядит как человек. Во всяком случае, исчезло давящее ощущение иномировой жути, возникавшее рядом с ней прежде, и тени не танцуют вокруг колышащимся черным круговоротом. Только вот спутать со смертным ее уже нельзя — тьма из глаз никуда не делась. Фанатики-морваниты придут в экстаз, когда увидят свою госпожу.
— У тебя кровь на вкус изменилась, — внезапно сообщила Медея. — Как вино пьянит.
— Крохи энергии из печати просачиваются. Она — мне, я — вам. Неплохой источник силы, согласись.
— О да! Особенно Зервану понравилось, — захихикала подруга. — Помнишь, как он по подземельям носился?
Селеста тоже тихо рассмеялась, потом нахмурилась.
— Я, пожалуй, больше никому связь устанавливать не стану. Во всяком случае, пока не узнаю о свойствах печати больше.
— Из-за Латама?
— Ему выжгло горло с одного глотка! Не имей он поддержки духов предков, не пережил бы ритуала, а ведь он — старейшина, один из сильнейших. Не хочу рисковать.
— Оправился он довольно быстро.
— И тем не менее, — тряхнула головой госпожа. — Мы получили слишком щедрый подарок, слишком большой кусок. Как бы им не подавиться.
— Хастин что говорит?
— Он в восторге! Дай ему волю, запер бы меня в лаборатории.
Вампирессы понимающе переглянулись. Прекрасно соображавший колдун — во всяком случае, в политике он разбирался неплохо и при случае мог дать хороший совет — становился совершенно невменяемым, едва дело касалось любимой работы. К счастью, Селеста принадлежала к тому крайне узкому кругу лиц, в отношении которых Хастин не осмеливался быть назойливым. Понимал, что требовать от предводительницы чего бы то ни было чревато непредсказуемыми последствиями.
К Медее чернокнижник тоже не приставал. Боялся ее способностей скандалистки.
— Ладно, я пошла собираться, — поднялась с кресла красавица. — Надо подготовиться к своей первой дипломатической миссии.
— Насчет дипломатической согласна, — улыбнулась Селеста, — но почему же первой?
— На таком уровне, да еще практически официально, — именно первой. — Медея покрутилась перед зеркалом, с удовлетворением любуясь облепившим идеальную фигуру провокационным платьем. — Это тебе не мелких приграничных вождишек по указке очаровывать! В Цонне парочкой соблазнений не обойдешься — там люди с совсем другой подготовкой, у них с детства хладнокровие воспитывают. Их улыбками не обманешь… Все, я побежала.