штука, которая гнала тебя сквозь снежное марево.

Как прикосновение Айвеллин, превращающее тебя в послушную восторженную куколку.

Как приказ «сесть и не двигаться», после которого ты сидишь и не двигаешься.

Я вздохнула.

– Тот разговор, который случился пару дней назад, – начала я.

Кондор посмотрел на меня недовольно и демонстративно закатил глаза.

– Кажется, я извинился. Если этого недостаточно…

– Я… я о другом. – Я нахмурилась. – Я спросила тебя, в чем суть вашей миссии.

– Хочешь узнать, в чем она заключается? – взгляд волшебника смягчился.

– Да. – Я медленно, четко кивнула. – Очень хочу. И о своих предшественницах тоже.

– Хорошо, – согласился Кондор с подозрительной легкостью. – Я все тебе расскажу после прогулки с Блэкторном. – Он вдруг вздохнул и, не заметив, как я пристально вглядываюсь куда-то в глубину сада за стеклом, добавил, словно бы извинялся: – На самом деле, я хотел рассказать тебе это еще позавчера, но ты была слишком напугана, милая. Мари?

Он протянул руку, чтобы дотронуться до моего плеча, будто подумал, что я в ступоре, и тут увидел то же, что и я.

Того же человека.

– Ну, – философски заметил Кондор. – Я не сомневался, что мы встретим кого-нибудь невероятно неприятного.

Андре Форжо, красивый, как бог весны, увидел нас сквозь оконное стекло быстрее, чем мы успели что-то придумать. Он вышел из сада целенаправленно, в полной уверенности, что ему будут рады. Сегодня он был одет не так ярко, как в прошлый раз, но из кармана бежевого сюртука торчал ярко-алый цветок, а на шейном платке сияла брошка с зеленым камнем.

– Да неужели, – сказал Форжо, торжествующе улыбаясь и переводя взгляд с Кондора на меня и обратно. – Я вижу Юлиана дель Эйве во дворце рядом с живой женщиной, а не в пыльной библиотеке в обществе книжных призраков!

– И вам доброго дня, господин Форжо, – Кондор улыбнулся ему.

Взгляд его при этом оставался не слишком добрым.

Я спрятала руки за спину и порадовалась, что в дворцовых коридорах было не слишком тепло, поэтому снять пальто и перчатки меня не просили.

– С чего вдруг ты почтил вниманием нашу обитель разврата и праздности? – голос у Форжо был довольно высоким, но приятным, с восхитительными серебристыми призвуками.

«Таким голосом, – подумала я, – можно сказать любую гадость, но ее примут за комплимент».

– Работа, Форжо. – Кондор отвечал так же спокойно, но мне казалось, что он готов схватить меня за руку и бежать подальше отсюда. – Леди Мари Лидделл, позвольте представить вам Андре Форжо, придворного щеголя, красавца и сплетника.

– Я предпочитаю говорить, что я мастер рассказывать истории, леди Лидделл.

Форжо поклонился, не отрывая от меня взгляда, жадного, изучающего и полного странного, наигранного восхищения.

– И талантливого историка, да, этого не отнять, – добавил Кондор с плохо прикрытой иронией. – И большого любителя разнообразия. Леди Лидделл, Андре, связывают со мной исключительно деловые отношения. Я ее опекун.

– В смы… – Глаза Форжо, невероятной красоты оттенка, стали огромными от искреннего удивления, а потом он прищурился, догадавшись, и улыбнулся тонко и понимающе. – Ох, неужели…

– Я надеюсь, – сказал Кондор вкрадчиво. – Ты понимаешь, что твоя догадка не должна выйти за пределы твоей головы?

Я бросила на Кондора удивленный взгляд.

То есть, надо было устроить целое представление в кабинете, чтобы потом так просто разболтать все первому встречному? Да еще и тому, кого только что при мне назвали сплетником, а он не стал это отрицать?!

Форжо задрал подбородок и фыркнул:

– Еще бы мне не понимать, – сказал он очень серьезно. Так серьезно, что это было неожиданно для меня. – Мое горло находится слишком близко от рук Феликса, а он, сам знаешь, не церемонится, если кто-то лезет в игру его брата и сбивает фигуры с шахматной доски. Значит, леди Лидделл у нас в гостях. – Он снова посмотрел на меня. – Я очарован, зеленоглазая фея.

И Андре Форжо протянул мне ладонь, обтянутую светлой перчаткой.

Я пожала его руку, двигаясь осторожно, как почуявшее опасность животное, и Андре рассмеялся:

– У вас твердая рука, леди Лидделл, – сказал он. – Твердая рука и колючий взгляд. Буду рад снова встретить вас во дворце. А сейчас, увы, у меня дела. – Он улыбнулся и, кивнув Кондору, добавил: – Творческий процесс. Муза, она такая, любит приходить к поэтам в моменты утончённого одиночества.

Кондор криво улыбнулся в ответ.

Когда Форжо исчез, я вопросительно посмотрела на волшебника.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

Кондор дернул уголком рта, словно пытался не то оскалиться в ответ, не то улыбнуться, но сдержал себя.

– Андре очень близок с Феликсом, – ответил он. – Он узнал бы, кто ты такая, одним из первых, потому что Феликс обязательно втянет его в игру, хочет сам Форжо этого или нет. На мой взгляд, если уж так случилось, что мы столкнулись с ним, то лучше открыться ему, чем соврать. Мало ли, как он потом решит напомнить об этом вранье.

– Феликс – это брат Дара, – сказала я, вспомнив «Книгу лордов» и утренний разговор. – То есть… его высочества Антуана, – поправилась я под ироничным взглядом чародея.

– Постарайся больше так не оговариваться, милая, – посоветовал Кондор. – Особенно на людях.

***

Блэкторн действительно знал тайные тропы внутри дворца. Даже не так: он знал сам дворец, знал ритмы, по которому жили его обитатели, знал обычаи и законы этой жизни. И стоял над всем этим.

– Жизнь при дворе – не праздник и не развлечение, леди Лидделл, – сказал он мне, пока мы шли по просторному залу. – Скорее, это похоже на ежедневный спектакль, где у каждого есть своя маска и своя роль. И у вас. И у его высочества. И у меня. И у Птицы, как бы ему ни хотелось думать иначе.

Кондор закатил глаза, но промолчал.

Бальный зал был пуст и безлюден, потому что по правилам его открывали лишь во время праздников, чтобы впустить сюда толпу нарядно одетых придворных, музыкантов, акробатов и много кого еще. А потом закрыть до следующего бала.

Но у господина Блэкторна были ключи – все ключи от всех комнат замка – и право проводить в них того, кто должен там оказаться. К примеру, почетную гостью в сопровождении друга королевской семьи, ворчливого, недовольного волшебника, который смотрелся здесь чужаком.

Точно так же, как я.

И как сам Блэкторн.

– И спектакль, конечно, костюмированный, – сказала я.

– Несомненно, леди Лидделл. К слову, у меня в кабинете сейчас лежит ваша одежда. – Блэкторн улыбнулся. – Ее прислали из лавки, где вы ее оставили, на ваше новое имя, что вызвало некоторую путаницу среди слуг. Потому что им это имя еще не