снег – он везде снег. Холод и вода. В мире много дверей, но не у каждого есть ключи от них, и не каждый, оказавшись рядом с дверью, войдет в нее.

– Если ему не помочь в нее войти, – закончила я.

– Вы, люди, иногда очень умные, – сказал хозяин зимы. – Мой слуга не ошибся.

Он уже не смотрел на меня – он гладил за ушами существо, сидевшее у его ног. То самое существо, которое я встретила в снежном мареве в прошлой жизни, целую вечность назад. Достаточно красивое, чтобы хотеть смотреть на него, и настолько страшное, чтобы забыть при первой возможности. Оно было ветром и вьюгой, поземкой и острым ледяным выступом, оно было ветром, полным снежных игл.

Я почувствовала, как от ужаса сам по себе открывается рот.

– У таких, как мы, не всегда есть имена. – Хозяин зимы махнул тонкой кистью в сторону, отпуская слугу. – Имена ограничивают нас. Привязывают к той части нашей сути, которую способны отразить. Если искать в вашем языке имя для моего слуги, то самым близким будет – зимняя гончая. Но назвать его так все равно, что назвать меня снежным королем. Это лишь часть правды, но не вся правда.

Он стоял рядом, спокойный, как тот, у кого в запасе есть вечность. В туманном мареве его лицо изменилось: на нем не было больше острых теней. Вечно юное, бледное, прекрасное лицо, одно из тех, которые есть у зимы, было искажено оскалом.

Тонкая улыбка действительно скрывала острые, мелкие зубы.

Темный коготь коснулся моего подбородка.

– Вы очень хрупкие существа, – сказал тихий голос, похожий на шелест падающего с крыши снега. – Мороз убивает вас, огонь обжигает вас, вода проникает в ваше тело и душит вас. Даже магия – и та причиняет вам вред, если ее слишком много. Но ваша жажда жизни порой творит чудеса не меньшие, чем то, что вы называете волшебством.

Я молчала, не зная, могу ли я говорить.

Становилось все холоднее.

Тонкая рубашка, в которой я вышла из комнаты в лес, заледенела.

Все вокруг, поняла я, не было сном.

Тот, кого звали зимой, смотрел на меня, улыбаясь:

– Это не сон, – сказал он. – Из сна куда проще выбраться, чем отсюда. Вот и посмотрим, стоишь ли ты чего-то, человеческое дитя. Способна ли ты на чудеса.

Он не толкнул меня – просто коснулся рукой, чуть ударив в плечо, и я упала вниз, спиной в воду.

В черную холодную полынью.