– Будут акты вандализма! – многообещающим голосом продолжала я, распахивая глаза и расставив руки в астральном экстазе, да так убедительно, словно лично готова взять на себя некоторые организационные моменты.

Послы смотрели на меня, как будто уже догадывались, кто озвучивает трейлеры к фильмам-катастрофам проката, и теперь надумали попросить автограф.

– Реки кровью обагрятся… Мне бежать и собираться? – спросила я, посчитав, что информационных поводов для неутешительных выводов вполне достаточно. «Мы пакуем саквояж, отправляясь в секс-вояж! – гаденько заметила Интуиция. – Мы едем, едем, едем в далекие края! Везем с собой проблемы, их будет до… статочно!»

Моя фантазия иссякла, а в комнате воцарилась тишина.

– Я же говорил, что когда к нам приедет Импэра, все станет намного лучше! – задумчиво вздохнул толстый посол с золотым медальоном, обращаясь к остальной делегации. – Хлеб с каждым годом дорожает в три раза, а тут чуть-чуть подорожает и перестанет! Люди наконец-то работу будут искать, а не по улицам шататься и милостыню просить. А вандализм это ерунда!

– У нас даже реки новые появятся! – мечтательно заметил его сосед, глядя на меня с непередаваемой надеждой. – А то с одной рекой как-то тяжело! Воды на всех не хватает… И деньги будут. Пусть их будет не хватать, но они-то будут!.. Спасибо, Импэра. Вы подарили Флармеру надежду на лучшее!

Я подозрительно посмотрела на послов. Только не говорите мне, что я попала в филиал рая! Не поверю! «Мы скоро купим трехэтажный экскурсионный автобус с надписью «на Флармер» и будем бесплатно раздавать билеты!» – заволновалась Интуиция, потирая ладони.

Я осторожно пятилась к двери, пока послы радостно обсуждали грядущие перемены с лордом Бастианом, который что-то горячо им доказывал, закатывая глаза. Еще одно напряженное мгновение, и я осторожненько повернула ручку и мышкой юркнула за дверь.

– Взять ее! – заорал лорд Бастиан, внезапно опомнившись, и бросаясь вслед за мной. На том конце коридора громыхала доспехами стража. Я метнулась в противоположную сторону, понимая, что первыми на моем автобусе поедут архитекторы и строители. За неожиданный тупик в конце коридора. Я шепотом оформляла лорду Бастиану вид на жительство на сопредельной территории, спешно здороваясь со всеми дверными ручками и с размаху целуя закрытые двери. Тевтонская свинья во главе с наглым поросенком неумолимо приближалась ко мне. Одна из дверей неожиданно распахнулась, чем я и воспользовалась, закрывшись на торчащий из замка ключ. Фух!

«Невеста будет сопротивляться, брыкаться и даже кусаться… Звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания, это – старинный красивый обычай!» – тяжко вздохнула Интуиция. «Обком» бы так хорошо подумать, чтобы высшие случайно услышали и предприняли необходимый комплекс мер?» – шепотом прокашлялась я, бегло осматривая комнату.

Комната была небольшой, но вполне уютной. Пока я судорожно переводила дух, изучая ископаемую под слоем пыли мебель, дверь несколько раз дернулась, заставив меня отойти подальше.

– Импэра! Открывай! – раздался очень расстроенный голос Бастиана. В коридоре слышалось лязганье, топанье и многочисленные отдышки, как после марафонского забега.

«Удивительно несерьезное отношение к браку! Не оправдала высокого доверия!» – хмыкнула Интуиция, подмигивая мне.

– Многоуважаемая Импэра, мы понимаем, что вы слегка смущены тем, что вашу кандидатуру рассматривает король Флармера в качестве невесты… – послышался очередной голос с легким акцентом. – Знаете, сколько красавиц хотели в свое время стать королевами! Целая очередь! Но вы… Вы – просто сокровище! Вы настоящий клад!

Я стараюсь держаться подальше от людей, которые уверяют меня, что я – клад. Приятно, что меня ценят, неприятно, что прикидывают, где закопать. Так, за занавеской у нас никаких потайных дверей нет?

– А как давно прошло это «свое время»? И уточните, очередь еще живая или уже нет? – осведомилась я, прикидывая, как отсюда выбираться. «Либо он ведет нас под венец, либо мы его к прокурору!» – возмущалась Интуиция.

– Вы у него будете первой и единственной! – страстно уверяли послы в надежде, что мое женское сердце дрогнет. Но вместо сердца дрогнул глаз. Жизненный опыт подсказывал, что «первая и единственная» звучит как-то тревожно. «Ты у меня будешь первой!» – плотоядно анонсирует особь мужского пола сомнительной наружности, посылая лучи благодарности Животному Магнетизму за то, что вопреки прогнозам ему не суждено умереть девственником! «И… единственной!» – «игриво» добавляет он, призывая на помощь весь свой тестостерон для закрепления полученного эффекта. В этот момент он бросает долгожданную апелляцию природе, которая всю жизнь ему тонко намекает, что в брачных играх, такие как он, участвуют только один раз в своей короткой жизни, и в его модели расширение функционала выделительной системы не предусмотрено! А если после этого смелого заявления, которое смахивает на чистосердечное признание, он еще подвигает бровями, как бы намекая, что готов приступить прямо сейчас, предлагая план эякуляции, пока ты ищешь глазами план эвакуации.

– Импэра! Его Величество хочет наследника со способностью видеть будущее! – орал под дверью кто-то из засланцев, явно полагая, что я слегка глуховата. – Это большая честь! Не стоит от нее отказываться! Его Величество сказал, чтобы мы без вас не возвращались!

– Оставайтесь здесь и просите политического убежища! – предложила я, кашляя от пыли занавесок и пытаясь открыть рассохшееся окно. Судьба, ты не сильно надеешься, что я сумею спуститься по отвесной стене, потом по отвесной скале, а потом ласточкой нырнуть в ров цвета молочного шоколада? Так вот. И не надейся.

В последний раз я так разговаривала со свидетелями кого-то там, которые решили, что мне, одинокой пенсионерке, судя по облезлой двери, осталось совсем немного. Из всего сказанного я усвоила одно: чтобы спасти душу, нужно пожертвовать уши. А уши мне было жаль.

– А сколько лет вашему королю? – поинтересовалась я, пытаясь найти хотя бы какой-то намек на потайную дверь. «Седина – в висок, сыплется песок, зубы из стакана, выходи за старикана! Картина маслом «Неравный брак!» – Интуиция посмотрела на меня взглядом самодовольного престарелого жениха, как бы намекая, что для него уже размылась тонкая грань между оргазмом и маразмом.

– Импэра, по традиции Флармера мы не имеем права называть возраст короля! Мы вообще никогда не называем свой возраст! Как гласит поверье, если скажешь, сколько тебе лет, бог смерти может услышать и посчитать, что ты уже достаточно пожил! – осторожно заметил кто-то из делегации, вращая дверной ручкой. – Вопрос о возрасте для нас – оскорбление и равносилен пожеланию скорейшей смерти! Так что не вздумайте интересоваться возрастом Его Величества!

– Лорд Бастиан! – игриво заметила я, не без тайной надежды, что бог смерти Флармера где-то рядом со своими верными адептами, и ему ничего не стоит обратить свой взор на нужную особу. – А сколько вам лет? Сколько-сколько? Я не расслышала! Громче можно?