Армия прошла на север, и после ее ухода Аскалон опустел. В нем осталась только небольшая часть гарнизона. Большинство солдат, а также городская молодежь ушли с армией.

Теперь, если с севера приходило судно или в городе появлялась группа торговцев, их жадно расспрашивали о новостях. Первые рассказы грешили противоречиями. Говорили, что некоторые пограничные города, подчинявшиеся хеттам, закрывали свои ворота перед наступающей армией. Впрочем, к подобным сообщениям относились скептически. Какой же мелкий ханаанитский князек решится противопоставить себя проверенной в сражениях могущественной египетской армии! Потом поступило сообщение о том, что египетская армия пересекла границу и двигается к городу Кадеш, что на Оронте, после чего два дня не было никаких новостей.

А на следующий день прибыли гонцы на колеснице, грязные и измученные. Пока меняли лошадей, гонцы, поспешно проглатывая пищу, сообщили последние новости с севера: в районе Кадеша произошло большое сражение. Главную армию Кадеша удалось сдержать и запереть в городе. Только благодаря милости богов и личному мужеству фараона не произошло катастрофы.

Захваченные разведчики хеттов сообщили, что хеттская армия отступила в северном направлении к Алеппо, а Рамзес, оставив полк Сутека на границе, последовал дальше с полками Амона и Ра. Полк Птаха находился на расстоянии нескольких миль в тылу. Фараон оставил Кадеш позади слева и остановился на ночь у реки. Но только информация разведчиков оказалась ложной. Выяснилось, что вся хеттская армия спрятана на противоположной стороне Кадеша. Она вышла из укрытия и нанесла удар в тыл по полку Ра, который как раз подходил к лагерю. Застигнутый врасплох полк обратился в бегство, и паника вполне могла распространиться на полк Ра, если бы не фараон. Рамзес не растерялся и, собрав свою свиту, неожиданно устремился в атаку, останавливая и объединяя вокруг себя деморализованных солдат. Так он сумел пробиться через правый фланг хеттов.

Хотя ему пришлось покинуть лагерь, но все же удалось соединиться с отрядами наемников, которые шли за полком Ра, и эти силы напали на хеттов, увлекшихся разорением лагеря.

Началось серьезное сражение, и какое-то время перевеса не могла добиться ни одна из сторон. Потом Муваталли бросил в бой резерв – тысячу тяжелых, рассчитанных на три человека колесниц, – и ситуация стала отчаянной для египтян. Но и у Рамзеса был припрятан туз в рукаве. При первых признаках засады он отправил гонца в полк Птаха, который был уже на подходе. И полк бросился в бой – впереди летели колесницы, за ними пехота. Их вмешательство решило исход боя. Когда стемнело, хетты вышли из боя и удалились за стены города.

Ребятня Аскалона с восторгом проводила отбывших гонцов, совершенно позабыв о своей былой вражде с солдатами египетского гарнизона. Теперь они представляли себя храбрыми воинами, которые недавно прошли через город, и радовались их победе.

Их родители были куда более сдержанными в выражении своих эмоций. Судя по всему, победа была далеко не полной. Рамзес не сдал позиций, но его потери, вероятнее всего, были огромными. А в распоряжении хеттов оставалась армия, которая вполне могла изменить ситуацию. Ханаану, конечно, в сущности, было все равно, какая из сил выиграет войну, если только не случится худшее. Ведь война могла затянуться на неопределенный срок, и при этом обе армии будут шататься взад-вперед по стране, грабя и реквизируя все необходимое, остановив торговлю. Нет, старшие жители Аскалона, как и других торговых городов, желали, чтобы их оставили в покое – не защищали и не освобождали.

Последующие новости показали со всей очевидностью, что быстрой победы не будет. Потери были колоссальными. Два полка были практически полностью уничтожены, а наемники и третий полк, спасший ситуацию, сильно пострадали. В те дни многие дома Аскалона погрузились в траур. Ни одна из противоборствующих сил теперь не желала рисковать оставшимися резервами в еще одном сражении, и война переросла в череду стычек и набегов. С наступлением зимы Рамзес снова прошел через город, на этот раз возвращаясь в Египет. А собравшиеся на улицах горожане наблюдали за процессией молча.

Армии остались в Сирии. Следующей весной по дороге в сторону фронта пошло подкрепление и было организовано предстоящее летнее наступление. Деревни грабили, пленных захватывали, урожай уничтожали. Но основные силы избегали сражений.

В следующие годы война на севере стала привычным фактором в жизни прибрежных городов. Создавалось впечатление, что теперь она будет всегда. Армии базировались в укрепленных городах у границы, отряды наемников на легких колесницах пытались нащупать слабые места противника. Сбылись худшие опасения купцов. Наземная торговля практически остановилась.

Нельзя сказать, что была объявлена блокада или запрещение торговли. Прибрежные суда все так же перевозили грузы между севером и югом. Но только армии в поле не заботились о чужих коммерческих интересах и попросту отбирали у проходящих купцов их товары. Поэтому немногие караванщики изъявляли желание взять на себя риск прохода через позиции и еще меньшее число торговцев были готовы платить заоблачные суммы за дополнительный риск.

С другой стороны, на снабжении армии в зоне боевых действий можно было сколотить состояние. Когда мальчишки Аскалона выросли и начали зарабатывать себе на жизнь, многие из них связали свою деятельность с затянувшейся войной. Теперь в Аскалоне были литейные цеха и многочисленные плотницкие мастерские, изготавливавшие оружие и необходимое оборудование для армии. Отсюда постоянно отправлялись караваны, везущие самые разные грузы на склады за линией фронта. Самыми востребованными специальностями были повара, конюхи, сапожники и кладовщики. И все время мимо берега плыли суда, которые везли войска и оружие из Египта в северные порты.

Шли годы, молодые люди Аскалона становились старше. Они женились и обзавелись сыновьями. Теперь уже никто не сомневался: многолетняя война между египтянами и хеттами, как правило, холодная, но не без отдельных вспышек, есть бесполезная трата ресурсов обеих воюющих сторон. Рамзес уже давно перестал сам посещать север для участия в весенних кампаниях и занялся грандиозной программой строительства и общественных работ в Египте. Он продолжал держать крупные силы на границе с хеттами и вдоль прибрежной дороги, по которой велось снабжение. Но он вывел египетские гарнизоны из городов, расположенных во внутренних частях Палестины, поручив местному народному ополчению и вассальным принцам заботиться о соблюдении законности и порядка.

Путешественники, прибывавшие в те годы в Аскалон из внутренних частей страны, привозили новости о постоянных стычках между силами принцев и кочевыми племенами юга. Очевидно, главным нарушителем спокойствия был союз кочевых племен, которые называли себя детьми Израилевыми, – люди, которые некоторое время назад покинули Египет прямо перед колесницами фараона. Их предводитель, Моисей, считал себя человеком с определенным жизненным предназначением и даже заявлял, что ему богом поручена миссия создать в Палестине страну для своего народа. Очевидно, он был способным военным и неплохим организатором. После ухода из Египта он натренировал людей своего племени в войне в пустыне и организовал их в независимые полки по образу и подобию тех, которые наблюдал при дворе. Кроме того, он ввел строгий кодекс законов, основанный, как представляется, на кодексе Хаммурапи, сформулированном пятьсот лет назад, а также установил и привел в систему поклонение одному богу. Переносной храм этому богу, который они постоянно возили с собой, был более величественным, чем любая святыня других кочевых племен.