– Понимаю… Но почему на пять частей.

– А у него перед коттеджем живут пять волкодавов. И каждый хочет есть.

У любого артиста должно быть отличное воображение. Они умеют погрузить себя всем нутром в предлагаемые обстоятельства и там существовать.

Это азы системы Станиславского…

Простое убийство не испугало бы Аркашу. Но когда он представил, как его прекрасное тело разделят на пять частей, а кавказские овчарки будут есть его мясо и урчать от удовольствия – он размяк.

Голова его сделалась легкой, воздушной и пустой, как детский шарик… Перед глазами всё поплыло и закружилось вокруг глазка видеокамеры.

Предусмотрительная Тигра плеснула на ватку нашатыря и, стараясь не попасть в объектив, поднесла руку к Аркашиному носу… Он вяло вдохнул и моментально очухался.

А Чумаков торопился. Время поджимало!

– Я понимаю, гражданин Бобров, что этот диск вы записали добровольно, сознательно и без принуждения.

– Да! Я, как честный гражданин… Мне вдруг за Державу стало обидно! Ведь все кругом воруют!

– Нормально, Аркадий!.. Теперь пишем расписку.

– Какую?

– Агентурную расписку!.. Это такой заголовок. Бери лист и пиши!

Аркаша написал и, как послушный ученик, взглянул на учителя.

Чумаков продолжил диктовать.

– Пиши с красной строки… Я, Аркадий Бобров, хочу стать добровольным помощником и платным агентом следственных органов…

– Платным?.. А какой оклад?

– Не смеши меня, Аркаша! Наше государство офицерам платит столько, что стыдно сказать. А агенту, если и будут, то маленькие премии. На закуску – хватит, а бутылку на свои купишь!..

– Понял! Это я из любопытства спросил… Что дальше?

– Новый абзац! Пиши: я подтверждаю, что Марк Ефимович Серебров организовал убийство Зелинского и его сестры. Он устроил взрыв возле ЗАГСА в Костроме. Он же покушался на жизнь Татьяны Игоревны Ракитиной – в скобках: Тигры и ее подруги Светланы Гореловой – в скобках: Свечки…

– Написал, Аркаша?

– Написал… Только ручки дрожат и почерк корявый.

– Не так страшно… Пожалуй хватит! Пиши, что обязуешься хранить сотрудничество в тайне.

– Написал.

– Теперь дата и подпись. Но перед этим пиши такую фразу… С этого момента все свои сообщения я буду подписывать псевдонимом «Станиславский».

– Не надо Станиславского, Руслан Сергеевич. Это очень прозрачно! Прямой намек на артистическую среду.

– Да, с точки зрения конспирации – ты прав, Аркаша… Выбирай псевдоним сам.

– Я выбираю – «Качалов».

Еще через две минуты Чумаков привел в кабинет Ивана Санько.

Руслан был злой и нервный. Надо было играть сценку перед киллером.

Обращаясь к Тигре Чумаков громко заявил:

– И этот гад молчит!.. Оба молчат, как партизаны.

– Да, Руслан. Я думала, что артист послабее, но он кремень! Ни слова о Сереброве.

– И ведь так достоверно молчит, что я, Таня, даже поверил. Возможно, что он, правда, не знаком с Марком Ефимовичем.

– Талант! Его не пропьешь и с фанатками не прогуляешь… А может он действительно не знаком с Серебровым?

– Может быть…

Весь этот спектакль они играли для киллера. Надо было убедить гада, что не только он стойко перенес допросы, но и артист мужественно молчал.

– Вот что, Танюша, давай погрузим этих артистов в джип и повезем к коттеджу Миронова… Нас ждут там через тридцать пять минут…

– Едем скорей!.. А что там случилось?

– Пустяки!.. Там жуткое убийство. Море крови… Да, Таня, чуть не забыл. Надо прихватить одежду для Светки и Григория. Полный комплект – с ног до головы!

* * *

Внизу, в теперь уже бывшем коттедже Миронова уже полтора часа работала оперативная группа.

Они искали следы, снимали отпечатки, допрашивали охранников, которые с трудом приходили в себя…

Несмотря на присутствие трупа, старший группы подполковник Лев Сюткин был в отличном настроении.

Он точно знал, что дом бизнесмена Сереброва был недалеко…

Лев Львович не был хорошо знаком с олигархом, но регулярно встречался и с ним, и с покойным Мироновым…

Более того, подполковник кормился от них. Не так, чтоб в полной мере, но за разные услуги ему часто перепадали значительные суммы.

Теперь один из благодетелей погиб. Жаль!.. Но Сюткин быстро сообразил, как эту ситуацию использовать в своих целях.

Лев Львович собирался на пенсию. А в убийстве Миронова виновата охрана. Это точно – не надо к бабке ходить!.. Все улики налицо! И кровавый нож на их столе, и деньги из сейфа хозяина, и пропавший диск с записью камер наблюдения.

Люди подполковника Сюткина бегали, собирая улики, а он ходил с загадочной улыбкой и просчитывал, как убедить Сереброва, что только он знает хитрости охранной службы…

Логика простая!

Если Игорь Миронов не смог защитить себя, то какой это заместитель по безопасности?

А он, Лев Сюткин обеспечит спокойную жизнь Сереброва со всех сторон… Надо только в зарплате не продешевить.

Лев Львович знал, что Серебров сейчас в коттедже наверху. Вместе со своей охраной… Он так и сказал, что лично осмотрит второй и третий этажи.

Пусть смотрит! Убийцы туда не ходили, но посмотреть можно. Это так – на всякий случай…

Нет, всё нормально! Пусть олигарх свои дела решает. Не надо перечить будущему шефу! У нас и тут достаточно делов!.. Здесь море следов! Улика на улике сидит и уликой погоняет…

А Серебров с одним охранником сидел на чердаке.

Вернее, он сам расположился на старом диване, а Василий – высокий, плотный парень со стрижкой под Котовского стоял справа и чуть впереди. В его фигуре было спокойствие, уверенность и настороженность.

Вася делал привычную работу – он охранял шефа.

А охранять, по его мнению, было от кого! Прямо в центре чердачной комнаты, под висящей на проводе мощной лампой стояли пойманные преступники, убившие Игоря Дмитриевича.

В свое время Вася недолюбливал Миронова. Но сработал принцип: «Наших бьют!», и лысый охранник пылал гневом. Если бы сейчас Серебров скомандовал: «Фас!», то Василий набросился бы на эту парочку и растерзал бы голыми руками…

Полетели бы клочки по закоулочкам!

Но шеф спокойно сидел на диване и чего-то ждал… Серебров всего два раза звонил по мобильнику.

Первый разговор был долгий и нервный. «Сильвер» ушел в дальний угол чердака, и Вася не слышал ни слова.