Он знал, что на берегу его морская жена потеряет чарующую красоту и превратится в обычную скромную женщину. Знали бы его враги, какой силы колдунью они назвали «корабельной шлюхой». Владычицу, подарившую ему дочь и сына и сразу, как исполнила их договор, ушедшую в море в ночь рождения наследника. Она слишком любила свободу. Так же сильно, как Эльда.

Он вспоминал первый крик дочери. Первый шаг сына. И его первый полет. И снова чувствовал упавшее в его ладони младенческое тельце. Вспоминал, как отвел подросшего Дьяра к Госпоже Тьме, чтобы она даровала ему Истинную тень.

Вспоминал губы Эльды, глаза Эльды, танцующую в серебряных небесах фигурку Эльды и ее поцелуй…

Когда Сатарф поднялся и выпрямился, глаза его сияли, как синие звезды, а из его спины вырвались потоки темной силы, свились, формируясь в четыре мощных крыла.

— Я готов, дракон, — сказал бывший владыка.

— Тогда тебе пригодится вот это, — огромная лапа появилась перед Сатарфом, разжалась, и демону показалось, что она сбросила призрачный коготь, кривой и острый, как лезвие меча. Но это и был меч, изогнутый и обладавший рукоятью, крестовиной и, как тут же выяснил демон, неплохой балансировкой.

Дракон склонил гигантскую голову, вздохнул:

— Призрачный меч не убьет жрецов, пока Создатель так близок, но и не даст им убить тебя, сын Тьмы. Летим?

— Хоть что-то. Надеюсь, он не настолько призрачный, чтобы не отбить атаку. Летим.

И Сатарф развернул новообретенные крылья, слегка в них запутавшись. Собственно, четыре штуки — это уже излишество. Это он явно пожадничал, истосковался по небу…

— Только не надо света, мэтр! Я чувствую неподалеку что-то странное, и свет может привлечь эту тварь.

— Твое предупреждение опоздало, Дьяр. Я уже попытался сотворить факел, и у меня ничего не вышло. Опиши, где мы.

— У вас? Не вышло?! — изумился молодой владыка Тьмы. — Мы в квадратном помещении с отполированными стенами, площадь примерно семь на семь шагов. Потолок — в два моих роста. Выхода нет.

Тьма вокруг царила кромешная. Такая густая, что казалось, ее можно разрезать ножом.

— А что за тварь?

— Внизу, по моим ощущениям. Я даже не могу сказать, живое это существо или нет. Возможно, это гигантский дракон Смерти, спящий в недрах. Я могу их чувствовать.

Алиан вздохнул:

— Ну да… Владыки Темного Трона могут общаться с этими существами. Должен признать, Дьяр, я — старый, выживший из ума осел! Император, за которым я бросился сломя голову, оказался призраком, а мы — в ловушке, чего и следовало ожидать. И что-то блокирует мою силу. А как у тебя обстоят дела с магией?

Дьяр молчал, и Алиан, чувствующий себя беспомощной мухой, увязшей в черничном варенье, не видел, что делал его молодой коллега, зато слышал его дыхание, шипение сквозь зубы и тихие ругательства на языке династии Шарх.

— Тоже что-то не дает использовать силу. Заклинания гаснут, как мокрые лучины. Тут хоть и темно, как у хурга в заднице, но не чувствуется и следа Госпожи Тьмы.

— Но ты можешь уйти тенями?

Молодой владыка с горечью усмехнулся:

— Чтобы уйти тенями, мэтр, нужно, чтобы они были. Здесь их нет.

— Как нет? Тьма — это сплошная тень.

— Теоретически. Практически — что-то должно отбрасывать тень, а значит, где-то должен быть источник света. Его нет, словно это место — в другом мире, где нет ни солнца, ни луны, ни звезд. Хотя… Сейчас попробую что-нибудь сделать.

Дьяр зашуршал чем-то, послышался треск разрываемой ткани, затем — звук удара камня о камень. Посыпался сноп ослепительных искр. Они падали на свернутый из обрывка рубахи жгутик и тут же гасли.

— С ума сойти, владыка Тьмы, один из сильнейших магов мира, пользуется кремнем и кресалом! — изумился Алиан. — Откуда они у тебя?

— После случившегося с моим отцом я понял, что магия — ненадежная штука. С тех пор таскаю с собой всякие мелочи. Обременительно, зато спокойнее.

— Гхм… Никогда бы не подумал, что хоть кто-то из отродьев Тьмы настолько благоразумен. И предусмотрителен. Или ты что-то знал?

Дьяр промолчал, отлично понимая, что архимаг его провоцирует. Вот только зачем? Глупо вести себя как пауки в банке.

Полоска ткани наконец занялась слабым огоньком, и сразу стало понятно, что для дыма нет выхода, и притока воздуха тоже нет. Ни малейшей щели в зеркально-гладких стенах. Алиан кашлянул в кулак, стараясь не погасить крошечный факел.

— Похоже, мы замурованы. Уходи, мальчик, пока горит огонь. Тебе хватит этой тени.

Но Дьяр, отрицательно качнув головой, раздавил огонек подошвой сапога.

— Нет, мэтр. Даже если бы этой тени хватило, чтобы пробить выход, вы не сможете уйти со мной. А я не оставлю вас в этой ловушке одного.

Алиан возмущенно фыркнул:

— Глупости какие! Я, да будет тебе известно, враг твоего отца.

— Знаю. Вы влюблены в ту же женщину, что и он. Но мне вы не враг, даже если наши силы противоположны.

— Они не противоположны, они враждебны по сути. То, что для темного мага — жизнь, для светлого — смерть. Там, где твоя сила растет, моя уменьшается.

— Испокон веков так и считалось, мэтр. Но вот мы здесь, и оба бессильны, — возразил молодой владыка. — Значит, есть что-то общее.

— Жизнь, юноша. Мы оба — не бессмертны. А теперь уходи. Я не о тебе забочусь, сын моего врага, а о своей дочери. К моему сожалению, она — твоя телохранительница, а я слышал кое-что о том, как сельо умудряются охранять объект даже на расстоянии.

Дьяр оживился: его давно занимала эта загадка.

— И как же? Им помогают драконы Смерти?

— Нет, они чувствуют сердцем. Их договор охраны сродни брачному, и тоже подтверждается кровью. При малейшей угрозе магия сельо приведет ее к охраняемому объекту. Вся надежда, что нас тут надежно заблокировали и от нее тоже, — Алиан снова кашлянул в кулак. — Но ты еще можешь уйти.

— Время еще есть. Уйти я смогу и позже.

— Ошибаешься. Может не хватить воздуха, чтобы зажечь огонь.

— Тень была слишком слабая и короткая, — не сдавался Дьяр. — Она ведет в соседнюю камеру, не дальше. Мы лишь разделимся и продлим агонию. Но я не думаю, что врагам, заманившим нас в западню, нужны наши трупы.

— Верно. А что это значит?

— То, что они слишком слабы, чтобы сразиться с двумя владыками, — усмехнулся синеглазый. — Они подождут, когда мы впадем в беспамятство.

Алиан одобрительно похлопал его по плечу.

— То-то и оно. Их слишком мало, они слишком слабы, и у них уже нет братьев Ошсах.