Гладков ткнул пальцем в кнопку DVD-плеера,стоявшего на столе. Появилось знакомое лицо, которое на этот раз утратиловыражение превосходства над окружающими. «Часы потерял, где – не помню, может,ремешок расстегнулся?» – раздалось из динамика. «Но вас неоднократно видели сэтими часами, – сказал за кадром мужской голос, – мы можем доказать, что онипринадлежат вам». – «Недавно их посеял, – занервничал Лев, – я же не отрицаю,что они мои».

На пленке оказалась полная запись допроса:

«– Предположения, где их оставили, имеются?

– Баня, фитнес-клуб, массаж, – начал загибатьпальцы Райкин. – У нас новая прислуга, может, она украла, отдала своемулюбовнику, а тот продал убийце?

– То есть вы не помните?

– Конечно, нет! – возмутился Райкин.

– Вы не удивились, что часы отсутствуют? – неуспокаивался следователь.

– Не сразу заметил, – забубнил Лев Георгиевич,– у меня их больше десяти штук, постоянно их меняю».

Паша нажал на пульт, картинка замерла.

– Здорово, да? Могу дать послушать процарапину.

– Валяй, – обрадовался Макс.

Гладков снова воспользовался пультом, чутьперемотал запись и велел:

– Слушайте. Это забавно.

«– Не знаю я никакую Подольскую, – безагрессии и высокомерия, а чуть ли не со слезами на глазах говорил ЛевГеоргиевич, – я счастливо женат на Инне Ивановне.

– Под одним ногтем убитой нашли кусочек вашейкожи, – выложил главный аргумент следователь. – Вы-то должны осознавать, чтоозначает такая улика.

– Понятия не имею, как он там очутился, –взвыл Лев.

– Откуда у вас царапина на запястье?

– Эта? Случайно оцарапался.

– Конечно, не помните где?

– Наоборот, могу точно указать место! –обрадовался Лев Георгиевич. – Я выдвинул ящик письменного стола и напоролся нагвоздь.

– Хорошая попытка, – одобрил допрашивающий».

Гладков остановил запись.

– Тупой, еще тупее.

– Вы осматривали его кабинет? – оживилась я. –Нашли гвоздь в столе?

– Нет там ничего, – вздохнул Паша.

– А можно мне поглядеть? – заныла я.

– Зачем? – пожал плечами Гладков. – Он…

Я не дала приятелю договорить:

– Две непонятки. Первая. Если Лев Георгиевич –второй участник «игры», то он отлично знает правила. Филиппа посадили, и ход«Игорь Савиных, пятая жертва» остался не побит. Игорь Львович заведовал отделомв фирме, успешно делал карьеру, ему было тридцать лет. Типичный «валет». Егоследовало крыть «дамой». Но Подольская, несмотря ни на что, не тянет на этукарту, она всего-то домохозяйка, правда, вдова богатого мужа, что и возвело еев разряд «десяток».

– Спорно, – возразил Павел, – я бы оценилтетку дороже.

– Ладно, – согласилась я, – пусть она «дама»,бубновая. Маргарита – яркая блондинка. А Савиных брюнет, он пиковой масти. Скакой стати бубны бьют пики? Козыри у них были черви. Имей Подольская рыжиекудри, я бы молчала. Жаль, что мысль о цвете волос пришла мне в голову слишкомпоздно, когда парни оттащили Ковригина в комнату отдыха и стали удивлятьсяотсутствию у него седины. Значит, тот, кто пристрелил Маргариту, ничего не знало карточной баталии. Газета «Сплетник» и прочие сейчас радостно обсасывают темуснайпера, но нигде в публикациях нет ни слова о «подкидном дураке». Пресса не вкурсе. А тот, кто пытался представить смерть Подольской как очередноепреступление снайпера, тоже не имел понятия об игре в «дурака». Если Лев убилМаргариту – он не наш снайпер. Если Райкин снайпер – он не лишал бы жизниПодольскую. Так мне кажется.

Павел вытащил из стола бумагу:

– Читай. Это найдено в бумагах ЛьваГеоргиевича.

Я схватила листок. «Милый, ты не можешь менябросить после стольких лет. Чем она лучше меня? Красивее? Но так, как я, тебяникто любить не будет. Заводя с тобой роман, я не думала, что он превратится вкрепкое чувство, но сейчас любовь захватила меня с головой. Думала, тыотвечаешь мне взаимностью, наши встречи раз от раза становились все жарче.После смерти мужа я думала, что время прятаться прошло. Но ты решил иначе.Милый, я хочу быть с тобой. Мой журавлик, я тебя никому не отдам. Если ты невернешься ко мне, я расскажу всем о нашей любви. Твоя мышка, хотя теперьскрываться уже не надо, поэтому подписываюсь прямо – Маргарита Подольская».

– Упс! – не сдержался Макс, нагло читавшийписьмо из-за моего плеча. – Вот вам и мотив. Ритуля – любовница нашего Левушки!Ай, хитрый подлец! Маргарита могла разрушить счастье парниши. Дело прощенекуда. Мужик имеет богатую жену и любовницу, вторая наглеет, и ее приходитсяубить. Банально, как яичница на завтрак. Левушка боится потерять бабло супруги.Спит и видит, как избавиться от Риты, и тут снайпер! Нина не убивала Подольскую,это сделал Левчик, подделываясь под нее. А затем, думаю, он пришил и Силаеву,чтобы все концы утопить.

– Тогда он не второй снайпер, – мрачноповторила я. – И как Лев нашел Нину?

Гладков тяжело вздохнул.

– Есть еще нестыковки, – зачастила я.

– У меня от тебя голова заболела, –пожаловался Паша, – мухи черные перед глазами скачут. Уймись.

– Это что! Она способна довести человека досостояния, когда начинаешь видеть розовых слонов с синими ушами, – обнадежилего Макс. – Настырная, въедливая, не девушка, а бультерьер.

– Слишком много улик, – уперлась я, – ивдобавок еще письмо от Риты. Почему он его хранил? Следовало выброситьпослание, сжечь, разорвать, съесть! Такие документы не берегут.

– Он дурак, – пожал плечами Гладков.

Но я не удовлетворилась этим ответом:

– Вспомним про эпителий под ногтями ипуговицу. Маргарита убита выстрелом издалека?

– Да, – подтвердил Пашка.

– Не в упор? – уточнила я.

– Нет, – помотал головой Гладков.

– Интересно выходит, – хмыкнула я. – СначалаЛев Георгиевич дерется с жертвой, она его царапает, откусывает пуговицу, потомначальник управления отбегает подальше и стреляет?

Павел и Макс переглянулись.