Пока шли прения сторон, Берни сидел, думая, что вот-вотзаплачет. Накануне он звонил матери, чтобы рассказать ей обо всем, и онасказала, что судьи третируют его потому, что он еврей. Но Берни знал, что делоне в этом. Его третируют потому, что он не родной отец Джейн, хотя это не имеетни малейшего значения. Все заслуги Чендлера Скотта сводились к тому, что онспал с матерью Джейн и та забеременела от него. Это оказалось его единственнымвкладом в жизнь и благополучие Джейн, в то время как Берни стал для девочкивсем на свете. Гроссман, не жалея сил, пытался втолковать это судье.

— Мой клиент глубоко убежден в том, что финансовоеположение мистера Скотта и особенности его характера не позволяют ему на данныймомент взять на себя заботу о ребенке. Возможно, через некоторое время, вашачесть… — Берни снова было рванулся с места, но остановился, заметив обращенныйк нему взгляд Билла. — Мистер Скотт неоднократно преступал закон и напротяжении нескольких лет не имел постоянной работы. Помимо этого, нам удалосьвыяснить, что в настоящий момент он проживает в низкопробной гостинице вИст-Оук.

Скотт слегка заерзал на стуле.

— Это действительно так, мистер Скотт? — улыбаясь,спросил его судья, которому очень хотелось услышать, что на самом деле Скотт —прекрасный отец, и тот постарался угодить ему:

— Не совсем, ваша честь. Я жил на деньги, завещанныемне родственниками. — Он снова попытался скрыться за маскойреспектабельности, но Гроссман поспешил разрушить всяческие иллюзии.

— Вы можете доказать это, мистер Скотт? — спросилон.

— Разумеется… К сожалению, эти деньги уже кончились. Нос этой недели я начинаю работать в банке «Атлас».

— Это с его-то судимостями? — шепнул БерниГроссману.

— Не волнуйтесь. Мы потребуем, чтобы он представилдоказательства.

— А вчера я снял квартиру в городе. — Скотт бросилторжествующий взгляд на Гроссмана и Берни, а судья кивнул. — Разумеется, ядалеко не так богат, как мистер Фаин, но, по-моему, для Джейн это не так уж иважно.

Судья снова закивал и поспешил выступить в поддержкуЧендлера:

— В данном случае материальные блага отнюдь не самоеглавное. К тому же я совершенно уверен, что вы позволите мистеру Фаинурегулярно навещать Джейн.

Берни похолодел от ужаса, подался в сторону Гроссмана ишепотом спросил:

— О чем он говорит? Что значит — мне позволят регулярнонавещать Джейн? Он в своем уме?

Гроссман помедлил, а затем спросил судью, пришел ли он крешению. Тот попросил Билла подождать минутку и обратился с речью ко всемприсутствующим:

— Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что мистерФаин любит свою приемную дочь, но главное для нас не это, ведь, если у ребенканет матери, ему необходимо присутствие родного отца. К сожалению, миссис Фаинскончалась, и теперь Джейн надлежит жить не с кем-нибудь, а со своим отцом. Судпонимает, насколько тяжела разлука с девочкой для мистера Фаина, поэтому мы небудем считать этот вопрос решенным окончательно до тех пор, пока не увидим, какскажется на всех наше решение. — Судья благожелательно взглянул на Скотта,и Берни почувствовал, что его бьет дрожь. Он все-таки подвел ее. Он не сдержалобещания, данного Лиз. И теперь теряет Джейн. Он подумал, что это все равно,как если бы ему отрезали руку. Хотя последнее было бы даже лучше. Он с радостьюсогласился бы пожертвовать рукой или ногой, лишь бы сохранить Джейн, но никтоне предложил ему такого выбора. Судья посмотрел на Скотта, на Берни, на обоихадвокатов и перешел к заключительной части:

— Таким образом, мы передаем опекунство Чендлеру Скоттус обязательной оговоркой: Бернард Фаин сохраняет за собой право регулярнопосещать Джейн, скажем, раз в две недели. — У Берни от изумления открылсярот. — Мистеру Скотту надлежит явиться за девочкой к месту ее проживаниячерез сорок восемь часов, то есть в полдень двадцать третьего декабря. Яполагаю, что неожиданная поездка в Мексику свидетельствует лишь о том, чтомистеру Скотту не терпится зажить нормальной жизнью вместе с дочерью, и суджелает как можно скорее предоставить ему такую возможность.

Услышав удар судейского молоточка, Берни впервые в жизниоказался на грани обморока. Он побелел как полотно и сидел, опустив голову иуставясь в стол. Перед глазами все поплыло, и у него возникло такое ощущение,как будто Лиз только что умерла снова. Ему послышался ее голос и слова:«Поклянись мне, Берни… поклянись, что никогда близко не подпустишь его кДжейн…»

— Вам плохо? — Поглядев на Берни, Гроссманиспугался. Склонившись над ним, он подал знак секретарю суда, чтобы тот принесводы. Они сунули Берни помятый бумажный стаканчик с тепловатой водой, он отпилглоток и слегка пришел в себя. Не проронив ни слова, он поднялся на ноги иследом за Гроссманом вышел из зала суда.

— У меня остались какие-нибудь варианты? Я могупотребовать обжалования этого решения? — Берни пребывал в каком-то шоке.

— Вы можете добиться очередного слушания, но Джейнпридется жить с ним до этого времени. — Желая как-то разрядить атмосферу,Гроссман говорил спокойным тоном, но это ничему не помогло. Во взгляде Бернисветилась ярая ненависть. Ненависть к Скотту, к судье, к системе законов.Возможно, она распространялась и на Гроссмана, но он подумал, что Билла не вчем упрекнуть. Это не правосудие, а пародия на него, и они тут бессильны.

— А если я не отдам ему Джейн двадцать третьегочисла? — негромко спросил его Берни, когда они вышли из зала суда.

— Рано или поздно вас посадят в тюрьму. Но тогда емупридется прийти за девочкой в сопровождении шерифа.

— Отлично. — Плотно сжав губы, Берни посмотрел насвоего адвоката. — У меня к вам просьба: когда придет время, внесите заменя залог, чтобы я смог оттуда выйти. И еще: когда он появится, я постараюсьоткупиться от него. Ему хочется продать мне ребенка? Прекрасно, пусть тольконазовет цену.

— Берни, это дело скорей уладится, если вы отдадите емуДжейн, а потом уже вступите с ним в переговоры. Суд может отнестись спредубеждением к вашей…

— К черту суд! — рявкнул Берни. — И вы можетепровалиться туда же. Всем вам глубоко плевать на мою дочку. Вам бы только неиспортить отношения друг с другом, только бы все шло тихо-мирно. Но речь идетне о какой-нибудь ерунде, а о жизни моего ребенка, и я знаю, что для неехорошо, а что нет. В один прекрасный день этот сукин сын убьет девочку, и яничего от вас не дождусь, кроме соболезнований по этому поводу. Я говорил вам,что он ее похитит, и вы решили, что я не в своем уме. Но я оказался прав. Атеперь я хочу предупредить вас: я не отпущу Джейн к нему в четверг. И если вамэто не по вкусу, можете отказаться от ведения дела, мне плевать.

Гроссман от всей души пожалел Берни. Ситуация создаласьчудовищная.

— Я просто хотел объяснить вам, как на это посмотритсуд.