«Как жаль, что Лиз не видит нас сейчас». И пожалел, что несделал этого раньше, ведь тем самым они могли бы избавить себя от множествастраданий. Чендлеру Скотту было бы не к чему прицепиться. Впрочем, какой смыслукорять себя теперь. Все уже позади, и с этого момента для них начинается новаяжизнь. Теперь они самые настоящие отец и дочка. Заливаясь слезами, Руфьпринялась целовать внучку, а Лу пожал руку Берни.

— Поздравляю, сынок.

Все это чем-то походило на свадьбу, и затем все, кроме нянии Александра, отправились в ресторан «Трейдер Вике». Пока остальные занималисьизучением меню, Берни тихонько улыбнулся Джейн и взял ее за руку. Не говоря нислова, он надел ей на пальчик золотое кольцо, изящный желтый ободок сжемчужиной. Джейн изумленно посмотрела на колечко, а потом подняла глаза наБерни.

— Какое красивое, папочка. — Они как будтообручились. И теперь никто и никогда не сможет их разлучить.

— Кто у нас красивый, так это ты, солнышко, А еще тыочень-очень храбрая. — Им обоим припомнились дни, проведенные в Мексике,но теперь они навсегда останутся лишь в области воспоминаний. Они сидели, несводя глаз друг с друга и думая о Лиз. На лице Берни играла улыбка: какоесчастье знать, что Джейн Элизабет Фаин воистину твоя дочь.

Впервые за два года Берни вновь занялся импортом моделей ипобывал в Париже, Риме и Милане. Тоска по Лиз вспыхнула в нем с новой силой. Онвспоминал о том, как они в первый раз вместе отправились в Европу и тот восторг,который вызвало у нее посещение музеев и магазинов, их завтраки у «Фуке», обедыу «Липпа» и «Максима». Теперь все изменилось. Впрочем, работа осталась прежней,и он тут же принялся наверстывать упущенное время. Ему показалось, что онужасно отстал от жизни. После того как Берни ознакомился с проектами моделейготовой одежды и побеседовал со своими любимыми кутюрье, он изрядно оживился исумел сразу же определить, что именно нужно отобрать для «Вольфа» напредстоящий год. На обратном пути он задержался в Нью-Йорке, встретился с ПоломБерманом в «Золотом теленке», где они подробно и неторопливо обсудили деловыепланы за обедом. Берману очень понравились все идеи Берни, и ему оченьхотелось, чтобы его возвращение в Нью-Йорк произошло поскорей. Найти ему заменупока не удалось, но Берман рассчитывал справиться с этой задачей к концу года.

— Бернард, тебя устраивает такой срок?

— Да, пожалуй. — Он уже не испытывал такогонетерпения, как прежде. Недавно он продал свою старую квартиру. Все равнотеперь ему не уместиться в ней с семьей. А человек, которому он долгое времясдавал ее, изъявил желание приобрести квартиру насовсем. — Прежде чемвернуться, мне нужно будет подобрать школу для Джейн, но времени на этопредостаточно. — Всякая необходимость куда-либо спешить отпала. У него небыло причин рваться в Нью-Йорк, а с переездом не будет сложностей, он простовозьмет с собой детей и няню.

— Как только мы кого-нибудь подыщем, я сразу же дамтебе знать.

Найти подходящего человека на такую должность совсем непросто.Берман было подобрал три кандидатуры, двух женщин и одного мужчину, но все ониотличались некоторой ограниченностью взглядов. Им недоставало опыта иизысканного вкуса, которыми обладал Берни. А Берману не хотелось, чтобы ихмагазин в Сан-Франциско превратился в захудалый захолустный филиал фирмы, ведьстараниями Берни он приносил второй по величине доход, уступая лишь магазину вНью-Йорке, что радовало не только Бермана, но и совет директоров.

Перед отъездом Берни забежал к родителям. Руфь предложилаему отправить детей на лето к ней.

— Ты не сможешь проводить с ними целые дни с утра довечера, а в городе им будет нечем себя занять. — Руфь без всяких словпоняла, что они больше не поедут в Стинсон-Бич. Берни просто не вынес бы этого,но он не знал другого места, куда они могли бы переселиться на лето. С тех поркак он переехал в Калифорнию, они с Лиз всегда ездили в Стинсон-Бич, а теперь,когда ее не стало, Берни пребывал в растерянности по этому поводу.

— Мама, я поразмыслю над этим, когда вернусь домой.

— Может быть, Джейн захочет провести каникулы в лагере.

Конечно, ей уже больше девяти лет, но Берни не хотелосьрасставаться с ней. Столько испытаний выпало на их долю за последнее время. Лизумерла всего девять месяцев назад. Он пришел в полное смятение, когда Руфьзавела разговор о дочери миссис Розенталь, которая недавно развелась и живет вЛос-Анджелесе, явно надеясь, что это вызовет у Берни какой-то интерес.

— Может, ты навестишь ее на досуге?

Берни уставился на мать, как будто та предложила ему прогулятьсяпо улице в нижнем белье. Вдобавок он рассердился. Она не имеет прававмешиваться в его жизнь и уж тем более навязывать ему женщин.

— С какой стати? , — Она очень милая девушка.

— Ну и что? — Берни пришел в ярость. На светеполным-полно милых девушек, но ни одна из них не идет ни в какое сравнение сЛиз, и у него не было ни малейшего желания знакомиться с ними.

— Берни… — Руфь набрала в легкие воздуха и ринулась ватаку. Она хотела поговорить с сыном на эту тему, еще когда была у него вгостях в Сан-Франциско. — Надо же тебе хоть где-то бывать.

— Я бываю в самых разнообразных местах.

— Я не об этом. Я имела в виду, с девушками. Берни чутьбыло не велел ей заткнуться. Она разбередила совсем еще свежие раны, и емустало невыносимо больно.

— Мне тридцать девять лет, и девушки меня неинтересуют.

— Золотко, ты же понимаешь, о чем я говорю. Она всеникак не унималась, и Берни захотелось заткнуть уши. Платья Лиз по-прежнемувисели в шкафу на своем месте, только аромат духов стал слабее. Время отвремени он подходил к шкафу, чтобы вновь ощутить его и оживить в памяти дорогиеего сердцу воспоминания, которые волной захлестывали его. Лежа ночью в постели,он нередко принимался плакать. "Ты еще совсем молод.

Настало время подумать о себе". Берни едва удержался,чтобы не крикнуть: «Нет! Сейчас самое время думать о ней. Иначе я потеряю еенавсегда». А он по-прежнему пытался удержать ее, и всегда будет это делать. Онникогда не уберет ее вещи из шкафа. У него есть дети и воспоминания. И ничего,кроме этого, ему не нужно. И Руфь прекрасно знает об этом.

— Мне не хочется разговаривать на эту тему.

— Тебе пора хотя бы подумать об этом. — Руфьговорила очень ласково и мягко, но Берни разозлило то, что она его жалеет ипытается что-то навязать ему.

— Черт возьми, я все-таки имею право сам решать, о чеммне думать! — рявкнул он.

— Так что же мне сказать миссис Розенталь? Я пообещала,что ты позвонишь Эвелин, когда вернешься в Калифорнию.

— Скажи, что я не смог найти ее номер телефона.

— Ре выдумывай… у бедняжки совсем нет никаких знакомых.