– Но что? Что?!

Если примерный ответ на вопрос: «когда?» мастер Аксель получить мог, то ответ на вопрос: «что именно случится?» – был для него неподъемен. Как, впрочем, и для любого человека. Ибо всякий человек – все-таки не более чем человек. И будущее – и далекое, и близкое – никогда не станет для людей открытой книгой.

Аксель выругался. Но тут же спохватился, прихлопнул ладонью губы и произнес формулу обращения к Сестрам-помощницам. Быть может, они снизойдут к нему, дадут какой-нибудь знак, хоть как-то проясняющий волю Космоса?

Произнесенное осталось пустым звуком – магической силы для того, чтобы наполнить формулу энергией, у Акселя не оказалось. Он схватился за пузырек с маной, но там осталось лишь несколько капель.

Мастер Аксель выцедил последние капли, поднял плащ, вытер им мокрое лицо. Маг-ученый был удручен и напуган. Чересчур стремительно Тьма над Арвендейлом набирала могущество. Слишком уж быстро сдавал свои позиции Свет.

Мимолетным движением брови мастер Аксель заставил все призрачное сооружение, светящееся, кружащееся, переливающееся, застыть и поблекнуть. Затем, уже отворачиваясь от него, Аксель невнимательно махнул рукой. Раздался тонкий звон.

Ладонь мага разбила созданный им мираж на тысячи невесомых осколков, которые растворились в подсвеченной звездами полутьме, не долетев до поверхности крыши.

Мастер Аксель ойкнул спустя секунду после того, как почувствовал укол боли. Потому что мозг не сразу поверил телу, что осколки иллюзии способны причинить какой-либо урон живой и настоящей плоти.

Он поднес к глазам ладонь, на тыльной стороне которой – под указательным пальцем – алел ровный аккуратный порез.

– Да что же такое происходит? – изумленно вопросил ночное небо мастер Аксель. – Как это понимать?

И вдруг странное чувство, новое – и очень неприятное в своей новизне – чувство охватило его.

Он привык чувствовать себя участником Великой Игры. Ну, конечно, не полноценным Игроком. Не тем, кто переставляет фигурки на доске мира. Но тем, кто может повлиять на ход событий. Тем, кто стоит немного в стороне от Игровой Доски, тем, кто немного над ней. Тем, кому понятны и даже в какой-то – не в полной, само собой, – степени подвластны безвольные фигурки, слепыми рыбами плывущие по течению потоков, направляемых Космосом. Их много, этих фигурок, они заменимы, уязвимы и беззащитны. Когда в них отпадает необходимость, их просто сметают с доски… А он, мастер Аксель, конечно, совсем другое дело…

Или нет?

Аксель посмотрел на кровоточащий порез, слизнул алую каплю, натужно сглотнул соленую слюну.

Быть может, это и есть знак, которого он сейчас так жаждал от высших сил?

На порезе проступила еще одна кровяная капля, скатилась на ладонь, оставив за собой красную дорожку.

Вблизи прибрежные валуны выглядели еще внушительней. Весь берег представлял собою сплошную стену, высоченную, неприступную. Словно дикой части Тухлой Топи мало было отгородиться от мира, где еще можно было находиться людям, гибельным Мертвым Омутом…

Впрочем, путешественники недолго плыли вдоль этой стены. Вскоре Эвин заметил проход.

– Стой! – скомандовал он Цыпе.

Тот уперся шестом в дно, навалился на шест всем могучим телом, остановил тяжелый плот.

Тут уж проход увидели все.

Это была расщелина, неширокая – плот едва-едва протиснулся бы в нее – но длинная. Что там, по другую сторону, не было видно. Темно было в расщелине. И как-то… особенно зловеще. Словом, радости от того, что способ высадиться на берег найден, никто не испытал.

Эвин щелкнул пальцами, создав неяркий белый огонек, сдул его с ладони. Словно светлячок, поплыл огненный белый шарик по воздуху к расщелине, вошел в нее, поплыл дальше, тускло освещая сумрачные стены серого камня… и погас где-то в темной глубине, задавленный мраком. Нет, не погас! На мгновение еще вспыхнул далекой точкой, осветив уже не камень, а какие-то кривые безлиственные кусты.

– Поблизости нет Темных тварей, – констатировал юноша. – В противном случае под воздействием Темной энергии Белое пламя изменило бы цвет.

Юноша выждал еще минуту, чутко прислушиваясь. И наконец скомандовал:

– Вперед.

И тогда в тумане над ними снова затемнело рывками движущееся громадное тело.

– Крикуша вернулся! – обрадовался Тони Бельмо.

Эвин схватил арбалет, заряженный той самой, специально подготовленной стрелой.

– Не тронь!.. – протестующе завопил Тони.

И вопль его тут же потонул в оглушающе пронзительном крике, обрушившемся с затянутого туманом неба. Разбойники покидали что у кого было в руках, зажав ладонями уши. Темное громадное тело, испустив еще пару истошных криков, мелькнуло в туманной гуще и отлетело в сторону, совершенно скрылось из вида.

Эвин опустил арбалет, так и не посмев рискнуть единственным зарядом. В ушах его еще больно вибрировал воющий визг Крикуна, когда он снова приказал Цыпе:

– Вперед!

Рви-Пополам, выронивший свой шест, не двинулся с места. Приоткрыв рот, от выискивал глазами исчезнувшего Крикуна. Лицо его, и раньше не блиставшее интеллектом, теперь и вовсе набрякло бездумной тупостью.

– Цыпа! – гавкнул на него Мартин.

Рви-Пополам перевел на него тяжелый осоловелый взгляд. Поднял руку к ране на затылке…

– Чего-то там не так… – медленно выговорил он. – Темно как-то в голове стало…

– Слышь, Бельмо, замени его!

Тони, привычно подчиняясь верховоду, бросил прочищать пальцами уши и шагнул было к шесту, но Стю внезапно остановил его.

– Куда собрались-то? – осведомился Одноглазый. – В эту… жуткую дыру?

Он стоял расставив ноги, втянув голову в плечи, набычившись – как человек, решившийся на какой-то отчаянный поступок.

– Парни! Верховод! Неужто не понятно, что Крикун нам опять на помощь пришел?! Предупреждает он нас! Чтоб не совались туда!

– Точно! – подхватил Тони Бельмо. – Крикуша ведь не так просто вернулся! Точно!

– Дело говоришь, Одноглазый! – поддержал Стю и Рамси Лютый. Он глянул в темную расщелину и поежился. – Крикун нам до этого помог и теперь помогает.

– Эта тварь – нам не друг, – убежденно проговорил Эвин. – Не мелите ерунды! Вы не знаете Тухлой Топи. Мартин, утихомирь свою команду!

Мартин тоже бросил невольный взгляд в устрашающую тьму прохода. Подвигал нижней челюстью, поскреб заросший рыжей щетиной подбородок.

– Парни, ша! – произнес он. – Тихоня лучше знает, как надо. Он все-таки Полуночный Егерь, он эту Тухлую Топь вдоль и поперек исходил.

Голос Ухореза звучал не очень уверенно. И разбойники мгновенно ухватили это.