Балтийского флота. Места базирования этих авиаполков находились на расстоянии 250–400 км от района цели, и, естественно, истребители не могли сопровождать тяжелые самолеты на всем протяжении их полета. Задействовать же для этого истребительные подразделения СЗФ не позволяли сложности организационного характера.

30 июня стояла облачная погода и местами шел дождь, когда с аэродрома Пярну в Эстонии примерно в 6.30 утра поднялась в воздух шестерка СБ из состава 73-го бап. Ее основной задачей являлось подавление вражеской авиации на земле в районе цели. Для защиты плацдарма немцы передислоцировали к Даугавпилсу II и III группы JG 54. I группа этой эскадры расположилась у Елгавы (Митавы), а истребители II группы JG 53 спешно перебрасывались на аэродром, размещенный поблизости от Крустпилса. С раннего утра немецкие летчики находились у самолетов в положении боевого дежурства и поэтому не были захвачены врасплох советским налетом. Взлетевшие по тревоге мессершмитты быстро расправились с небольшой группой СБ, летевшей без прикрытия, и в итоге с задания назад вернулся лишь один советский бомбардировщик. Никакого значительного ущерба аэродрому люфтваффе нанести не удалось.

Немецкие военнослужащие осматривают совершивший вынужденную посадку советский бомбардировщик СБ. Лето 1941 г. (Федеральный архив Германии, нем. Bundesarchiv)

С ленинградского аэродромного узла первые два ДБ-3 (из 57-го бап) вылетели на разведку в 7.30 и к полудню благополучно возвратились обратно, определив основные направления движения немецких войск и сбросив бомбы на подвернувшуюся немецкую колонну. Противника в воздухе они не встретили. Еще до получения результатов разведки в 10.30 начали подниматься в воздух ударные группы советских бомбардировщиков. Над целью первые самолеты появились приблизительно в 13.00, и сразу в небе разгорелось ожесточенное сражение. Задачу немецким истребителям существенно облегчило то, что советские бомбардировщики действовали отдельными группами, подходили к цели в разное время и зачастую с одного и того же направления. Бомбить планировалось в сомкнутом порядке с высоты 400–800 м. «В это время советская авиация прилагала все усилия, чтобы разрушить воздушными налетами попавшие в наши руки мосты, – вспоминал генерал Манштейн. – С удивительным упорством на небольшой высоте одна эскадрилья летела за другой с единственным результатом – их сбивали. Только за один день наши истребители и зенитная артиллерия сбили 64 советских самолета».

Первой под атаку истребителей люфтваффе попала шестерка СБ под командованием капитана Иванова из 5-й эскадрильи 73-го бап. В скоротечной схватке немцы сбили из ее состава 4 самолета. Две остальные группы 73-го бап (5 СБ ст. лейтенанта Косова и 8 Ар-2 под командованием капитана Сыромятникова) сумели в это время проскочить среди облаков незамеченными на большей высоте и без помех сбросили бомбы. Зато девятка ДБ-3 и ДБ-ЗФ из 57-го бап, ведомая капитаном Хроленко, притянула к себе значительные силы врага. С разных сторон на нее набросились сразу две эскадрильи мессершмиттов. Однако до цели было недалеко, и группа продолжала держаться боевого курса, ощетинившись огнем из всех пулеметов. Когда бомбы посыпались вниз на немецкие войска, в строю бомбардировщиков осталось только пять изрешеченных машин с ранеными и убитыми членами экипажей на борту. Нырнув в облака, они сумели уйти от преследования. Еще одна группа из 57-го бап (состоявшая из шести самолетов под командованием капитана Чемоданова) заблудилась, попав в полосу дождя, и вернулась назад, не обнаружив цели.

Второй этап советского воздушного налета начался приблизительно через час, когда к району цели подошли бомбардировщики ДБ-3 и ДБ-ЗФ из 1-го минно-торпедного авиаполка КБФ. К этому времени задействованные в предыдущих боях немецкие истребители улетели пополнить топливо и боеприпасы, но в воздухе их сменили новые эскадрильи люфтваффе, пилоты которых жаждали поучаствовать в расправе над бомбардировщиками противника. Вновь небо заполнилось гулом моторов и треском пулеметных очередей.

Шестерка самолетов под командованием капитана Гречишникова сразу потеряла две машины (одна была сбита прямым попаданием зенитного снаряда) и ушла в облака. Группа рассыпалась в условиях плохой видимости, и далее летчики действовали самостоятельно, время от времени подвергаясь вражеским атакам. Тяжелые повреждения получили еще три бомбардировщика – два из них на обратном пути совершили вынужденную посадку «на живот».

Особого внимания заслуживает группа капитана Челнокова, включавшая в себя девять ДБ-ЗФ. Именно она оказала наибольшее сопротивление врагу и нанесла ему существенные потери. Первые внезапные атаки мессершмиттов стрелки отбили дружным пулеметным огнем, заявив впоследствии о семи воздушных победах. При этом группа полностью сохранила свой строй, распавшийся только над целью в результате сильного зенитного огня. В этот момент немцам удалось уничтожить четыре советских самолета. Ведущий группы Н.В. Челноков впоследствии вспоминал: «С одного захода они выбили из строя четыре наших самолета. Машина Абраменко взорвалась в воздухе. По всей видимости, пуля или снаряд от пушки попал во взрыватель бомбы. Копылов, наверное, был убит сразу, так как его самолет задрался носом вверх, затем свалился на крыло и упал на землю. Самолет Новицкого фашисты подожгли, но летчик сумел перетянуть через Западную Двину и сел на своей территории…». Четвертый потерянный ДБ-ЗФ пилотировал молодой летчик мл. лейтенант П.С. Игашев. В истории он остался единственным пилотом бомбардировщика, совершившим двойной таран воздушной и наземной цели. Его самолет атаковали одновременно три Bf.109 и, хотя экипаж отчаянно отстреливался, сумели зажечь бомбардировщик. Однако, не выходя из строя, горящий ДБ-ЗФ продолжал вести бой. А когда один из мессершмиттов попытался добить его и, не рассчитав, случайно выскочил вперед, летчик неожиданно пошел на таран. Очевидец этого боя А.Я. Ефремов вспоминал: «На подходе к цели бомбардировщик Игашева был атакован звеном истребителей Bf.109, и, тем не менее, его экипаж не дрогнул, смело вступил в неравный бой. В этом бою штурман Д.Г. Парфенов, стрелок-радист А.М. Хохлачев и воздушный стрелок В.Л. Новиков сбили два фашистских истребителя (по другим источникам – только один. – Прим. авт.), но и самолет Игашева был подбит и загорелся. Третий фашистский стервятник решил добить самолет Игашева и был сбит таранным ударом Игашева. В эту критическую минуту летчик мл. лейтенант Игашев и его экипаж не стали искать спасения, не выбросились с парашютом. Я видел, как Игашев довернул свой горящий бомбардировщик в сторону леса, к месту скопления танков и бронетранспортеров, и бросил его вместе с бомбами на фашистов». Петр Игашев окончил военное училище лишь за полгода до начала войны и, будучи комсоргом эскадрильи, перед вылетом заверил всех на построении, что его экипаж поставленную задачу выполнит, даже если закончится боезапас…

Третья группа 1-го мтап под командованием капитана Плоткина вступила в воздушный бой тогда, когда уже возвратились ранее улетевшие немецкие истребители, и, вероятно, поэтому понесла самые тяжелые потери. Во время первой же вражеской атаки ее боевой порядок нарушился, и все летчики сражались преимущественно поодиночке. В итоге из девяти бомбардировщиков Плоткина назад вернулись только три. Четвертая группа появилась на полчаса позднее и потеряла в воздушной схватке всего один самолет.