Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, разведка боем, которую позавчера провели генерал Каниц и генерал Рауш, убедили начальство, что противник если и будет нас атаковать – то здесь, в дефиле между рощей и рекой. Тут нам армию как следует не развернуть и численное преимущество не реализовать. А пушкарей наших пруссаки вряд ли сильно уважают после того, как увидели их в деле. Так что в штабе было принято решение усилить наш участок. Не очень понятна логика, зачем в узкое дефиле загонять еще три полка, но решение принято, и бригада Румянцева уже прибыла.
Сегодня днем на большом поле за рощей случилась какая-то большая заварушка. Часто стреляли ружья, несколько раз бабахнули пушки, били барабаны… А у нас тишь да гладь. Даже по тревоге подняли не всех, а только гусарские полки. Видимо, с вершины холма генералу Леонтьеву было видно, что ничего особенного не происходит, вот он и не поднимал людей в ружье почем зря. Солдатам и так было чем заняться: они восстанавливали и готовили к очередному маршу обоз. За несколько дней солдаты арьергарда генерала Панина на той стороне реки смогли нормально укрепиться, возвели валы и редуты. Вагенбург стал больше не нужен и повозки отправили обратно в свои полки. Только вот те солдаты, что собирали вагенбург вокруг переправы, – они особо не заботились о сохранности чужого имущества. Потому вернувшиеся в полки повозки требовали ремонта.
Слуга капитана метнулся в шатер доложить о моем прибытии, потом выскочил и приглашающим жестом откинул полог.
Захожу.
За небольшим походным столиком сидят сам капитан Нелидов, поручик Нироннен, молодой поручик Чижевский и вечно хмурый прапорщик Семенов. На столе – чайник, расколотая на мелкие кусочки сахарная голова и три чашки. О, и планшет мой приволокли, на который я листы вешал зимой. Он, оказывается, все это время в обозе у Мартина Карловича был. Надо же какой хозяйственный! Ничего не выбрасывает!
Капитан Нелидов оглядел меня с ног до головы и слегка язвительно бросил Нироннену:
– В каком виде у тебя люди, Мартын! Мокрые, в грязи изгвазданные… как чухонцы. Совсем их распустил!
Нироннен нахмурился и непонимающе уставился на Нелидова. Молодой Чижевский вдруг засуетился, встал и робко промямлил:
– И правда, что же это мы, Мартин Карлович!
Нелидов ухмыльнулся и ткнул пальцем в Чижевского:
– Во, видишь! Молодой, а соображает! Давай, Мартын. Иди в роту, настучи всем по рогам, пусть приведут себя в божеский вид. А то тут по холму генералов шныряет, как мышей в овине. Увидит кто из них таких чумазиков – сраму не оберешься!
– Виноват! – буркнул Нироннен и поднялся со скамейки.
Я сделал шаг в сторону, пропуская выходящих гос под офицеров.
Капитан Нелидов проводил взглядом Нироннена и Чижевского, покосился на флегматично отхлебнувшего чаю Семенова и повернулся ко мне.
– Чего замер? Рассказывай давай, – и ткнул пальцем в стоящий в сторонке планшет. – Вон, листок на рамку свою повесь и рисуй. Да так, чтобы понятно было, без всякой там зауми.
Вдох, выдох. Ну, поехали. Строго и по существу. «Дорога пряма или кривизна какая есть все то аккуратно записывать». Помню, как же.
– Роща труднопроходимая. Лиственная, с густым подлеском, буреломом из сухостоя. Почва топкая. Тут и дожди виноваты, и еще Второй Московский полк встал лагерем на восточной опушке и растоптал в хлам русло ручейка, что с поля к реке течет. Этот самый ручей сейчас берега потерял и всю рощицу затапливает. Слякоть сплошная. Звериные тропки есть, но Сила говорит – от мелкого зверя. Зайцы там всякие. Лосей да оленей в роще местные обыватели давно повыбили, потому человеку по здешним звериным тропкам пройти тяжело.
– Конечно, повыбили, – усмехнулся Нелидов. – Знаешь, как тут деревни называются?
– Мишулен, Удербален, Даункельн… – начал перечислять я, но Нелидов меня перебил:
– А еще Гросс Егерсдорф и Кляйн Егерсдорф. Большая и малая егерские деревни, если по-нашему. Вот и повывели зверя промысловики здешние. Давай дальше.
Капитану явно нравилось демонстрировать свою осведомленность. Интересно, он все это сам узнал или его только что Нироннен в курс дела ввел? У Нироннена ведь есть ундер-офицер Фомин, который знает вообще всё.
Продолжаю:
– Повдоль рощи просека узенькая, дорожка от Норкитена к этому самому Гросс Егерсдорфу. До просеки идти еще нормально, а дальше, через дорогу – мох слабый, слякоть по колено. Я еще нормально прошел, а один мой солдат несколько раз падал и замок ружейный в луже извалял.
Нелидов гоготнул:
– Можешь мне не рассказывать сказки, что, мол, после марша по грязюке ты не стрелок. Я и сам в солдатах был и в походы ходил. Давай дальше. Что там сегодня за шум был?
Ну, дальше так дальше. Продолжаю:
– Там, за деревнями, на той стороне поля, у самого Норкитенского леса конные между собой сцепились. Пруссаки заслоны наших казаков сбили, те бросились врассыпную. Тогда в основном лагере пробили тревогу и всю армию в поле вывели. Мы как раз до самой опушки дошли, все построение своими глазами видели. Наши все поле поперек перегородили в две линии, от восточной опушки до самой деревни Даункельн. И там дальше, на Зитерфельде, конные двигались.
– Как строили ордер баталии? Кто где?
– Наши? Ну с нашего края от Второго Московского линию ставили Киевский, Выборгский и Нарвский. Дальше не разглядел. За ними шли уже другой дивизии, я видел флаги Ладожского, Углицкого и Вологодского полков.
– Ясно. Правый фланг Лопухин, центр – Броун, – кивнул Нелидов. – А неприятель?
– Так это… не было особо неприятеля. Я когда на дерево залез – их конные уже обратно уходили, только хвост колонны увидел. У тех, кого видел – флаг такой… белый, с четырьмя зелеными кругами по углам и большой круг с черной птицей в центре.
Нелидов понятливо кивнул:
– Третий кирасирский из конницы генерала Шорлемера. Ясно. И что? На этом все закончилось?
– Ну да. Только пушкари, когда в середине свои орудия ставили, – гусары вперед выехали да деревеньку одну подожгли, которая чуть правее Удербалена. Видимо, пушкарям палить мешала. Небольшая такая, домов штук пять и маленькие риги.
– Кляйн Егерсдорф. Это все?
– Ну да. Я там Ерему и половину шестака оставил дальше наблюдать, а сам вернулся вам доложить. Думаю, что армия там до сих пор так и стоит. Сигнала к отбою не слышал. Желаете сами взглянуть? Могу проводить.
Нелидов задумчиво побарабанил пальцами по столу и после паузы ответил:
– Нет. Чего попусту ноги бить? Ты давай вот что сделай. Людей наблюдать оставил – это правильно. Но и сам туда иди. Люди говорят, ты бегаешь хорошо. Сиди там. Поесть с собой возьми и людей шестак. Смотри, прикидывай. Если вдруг мы пойдем в ордер баталии строиться – я за тобой пришлю кого-нибудь.
– Слушаюсь, ваше благородие!