— Спасти, идиот. Спасти еще больше жизней, ты, ошибка программных исчислений, — просипел Арктур. — Если бы это уничтожило Химеру или, хотя бы только Рэна Однорукого, весь мир бы от этого только выиграл… Я стал бы героем… вдохновил бы многих…

— Вы готовы были пожертвовать людьми. Своими солдатами и невинными ради собственного эго, — с пренебрежением прогудел синтетик. — Жертвовать миром ради мира, убивать одних ради жизни других — все это необходимые жертвы. Малые жертвы ради общего блага — это сносный принцип. Но разрушение и смерть ради самоутверждения — непозволительно для Альянса.

Гулкий хлопок раздался в воздухе, и через секунду от энергетического щита Джейта отскочил снайперский выстрел. Юноша успел сгенерировать из остатков энергии эфимерный щит вокруг компании. На этот шаг со стороны Хай-Лайта отвлеклись все, кроме Ксана и его жертвы.

— Вы совершили слишком много ошибок и позволили себе забыть о чести и принципах сэнтэла Ай-Зур. Это позор для члена Альянса. Особенно для его лидера. Арктур Энкор, я снимаю вас с должности Корвеносца.

Не дав возможности кому-либо из команды возразить, Ксан решительным движением выхватил из-за спины черный кинжал и мгновенно нанес два резких удара в грудь и горло генерала. Юноша дернулся, хватаясь за шею. Изо рта брызнула алая кровь с серыми примесями и парень пошатнулся. Синтетик поспешно отступил, освобождая жертву из рук. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону, Корвеносец упал на колени и затем рухнул на землю, задергавшись в слабых конвульсиях.

Перекрутив клинок в руке, Ксан проследил за тем, как быстро испаряются капли крови с раскаленного лезвия, и поспешно вернул его в неприметные ножны.

— Все кончено, — отчитался синтетик, поднимая взгляд на Рэна. — Альянс утратил инициативу в этом мире.

— Он мог нам еще пригодиться, — напряженно и медленно произнес Рэн. — Этот парень знал много, и у нас была возможность взять его живым, утащить куда угодно и допросить.

— Эй, ребят, — еще один выстрел сверкнул об защиту Джейта, — может, поторопимся уже?

— Он знал не больше Наар-Киза, — упорствовал Ксан. — Его вы уничтожили, даже не пытаясь взять живым, не так ли?

— Будто, у нас было время разбираться с этим всезнающим зверем во время убивающего мир катаклизма и нападок его паршивого творчества! — возразил Рэн, нервно тряся рукой. — А этот парень — генерал военных сил, которые сейчас занимают Рассеран и нижние миры! А так же у него была информация про Иджи! Ты думаешь, я его не убил при первой возможности, просто чтобы дать эту честь тебе?

— Все, что ты хочешь узнать, находится на серверах Ай-Зур, — строго отрезал Шэдоу. — Как только я займу свою должность, я обеспечу тебя всем, что будет необходимо. Если ты еще помнишь наш уговор. А сейчас нам нужно уходить.

— Прекрасно! Жду не дождусь нового Корвеносца! Убил его за эгоизм, а сам даже не подумал узнать наше мнение об этом! — вскинул руками мечник.

— Учусь у тебя! — неожиданно повысил голос Ксан, резко развернувшись к Рэну. — Стараюсь отвечать каждой личности адекватно ее ко мне отношению! Если тебе что-то не нравится в моем поведении или поведении твоей команды — попробуй, прежде всего, пересмотреть свое поведение!

— Окей, окей, — Однорукий примирительно поднял руки, явно удивленный таким эмоциональным выпадом против себя. — Разумно, мальчик-логика! Следуем за тобой. Держу пари, ты уже нашел лазейку, как выбраться из оцепления Хай-Лайта.

— Не сомневайся, — небрежно бросил Ксан.

Оглядев всех присутствующих, синтетик развернулся и поспешил во внутренние помещения стадиона. Напоследок, Рэн перевернул ногой тело Арктура и убедился, что в остекленевших глазах не было жизни. Прикрыв покойнику веки, мужчина двинулся следом за проводником. С трудом оторвав взгляды от поверженного генерала, ребята поспешили покинуть стадион.

Последней в лицо мертвого воина вгляделась Иджи. В руках она все еще сжимала любимый инструмент Корвеносца. Прижав его к груди, девочка в пару грациозных прыжков скрылась в недрах комплекса.

Команда Рэна покинула комплекс, быстро скрывшись в подземных уровнях. Измученные и растерянные воины все еще не могли поверить, что все закончилось. Молча переглядываясь друг с другом, они быстро уходили по подземным тоннелям из оцепления Хай-Лайта, чьи силы только начали брать под контроль нижние уровни.

— Битва закончена, повторяю, конфликт на стадионе исчерпан, — прозвучал по внутренней связи Хай-Лайта отчет наблюдателей. — Нарушители углубились в комплекс, ведется поиск.

— К стадиону не приближаться! — с ноткой истерики ворвался в эфир голос специалиста аварийной группы. — На стадионе зашкаливающие значения рэйкора. Весь комплекс представляет собой огромную растительную аномалию. Повторяю, никому не приближаться! Если не хотите получить выжигающую гены дозу…

Тревожные переговоры продолжались до самого утра. Вплоть до момента, когда над морем вдали заалело солнце. Его лучи лениво подсветили пыльные облака, что столпились над стадионом.

После буйной ночи весь город словно притих. Новостные ленты почти всех видов пестрили заголовками про ночную битву. На больших дорогах поднялась шумиха из-за транспортного коллапса, ведь сотням людей пришлось объезжать изолированный район. По сравнению с преисполненным музыкой и праздником предыдущим днем, новое утро казалось почти траурным.

Именно в это время на стадионе, почти незаметно для всех, появились еще две фигуры. По руинам сцены прошел высокий человек в плаще с капюшоном, обхваченным черным пламенем, словно самой пустотой. Шумящий огонь то и дело падал с его плаща, будто плавящаяся масса, и мгновенно без следа испепелял аномальную растительность вокруг.

За незнакомцем следовала хрупкая на вид девочка во всем черном. Широкую футболку украшала перечеркнутая надпись «Ненависть», над которой красовалась криво добавленное зеленым маркером слово «Зависть». Джинсы и высокие сапоги со множеством ремней сковывали тонкие ноги. Ровно постриженные длиннющие волосы почти сливались с черной врачебной маской на личике. Над ней сияли непривычно яркие синие глаза. Таким же цветом выделялась внутренняя сторона ее волос.

Истекая черным огнем будто кровью, ее спутник остановился над телом Корвеносца. На изуродованное лицо под капюшоном выползла кривая почти неприличная улыбка.

— Какая печальная картина, — тихо произнес двойной голос из тьмы. — Идеалист на пике своей славы. Мертвый идеалист. Мертвые идеалисты обретают особую славу и силу, если можно так выразиться, в умах людей. Герои становятся мучениками. После смерти, разумеется. Ведь все люди боятся смерти. И боятся забвения. Они пойдут на что угодно, чтобы растянуть следы пребывания других в мире живых. Это единственный способ противостоять самой смерти. Что мы можем еще сделать? А, Инкогнито?

Девочка ответила не сразу. Пару секунд она просто напряженно смотрела на своего покровителя, словно пытаясь понять его.

— Если хочешь… это сделаю я, — робко спросила девочка, стараясь не нарушать монотонности своего голоска.