– Он не глуп, – отвечает Кики. – Он всего лишь не очень быстр.

– А что, собственно говоря, с твоим лицом? – спрашивает Старик.

– Я споткнулся, – говорит Петер.

– Так, так.

– Я действительно только споткнулся.

– Я верю тебе, – говорит Старик. – Я хорошо представляю себе, какой это неслыханный вызов – на твоем интеллектуальном уровне координировать движение двух ног. Если говорить в целом, то я восхищаюсь тем, что ты не спотыкаешься значительно чаще. Но, может быть, тебе уже кто-то советовал опираться на руки, если вдруг такое происходит.

– Мне кажется, ты нравишься ему, – говорит Кики.

– Как вы узнали, что нам требуется помощь? – спрашивает Петер.

– М.А.М.А. меня оповестила, – отвечает Старик.

Кики смотрит на совершенно изуродованную няню. И при этом у нее возникает множество противоречивых чувств.

– И она выиграла для меня время, которое мне было необходимо, чтобы лишить Кукловода возможности контроля.

– И как, черт подери, тебе это удалось? – спрашивает Кики.

– Ты помнишь куб данных, который я стянул из головы последнего воплощения? Очень познавательно.

Кики опускается на пол возле останков своей няни.

– Мне очень жаль, – говорит Петер.

– Это абсурд – оплакивать машины, – говорит Кики, в то время как у нее по щеке стекает слеза.

– Кукловод нашел тебя только из-за меня, – говорит Петер. – Это все моя вина.

– Чушь, – говорит Кики. – Если бы ты не выбросил пылесос из дрона, я бы умерла еще в прошлый раз. Если кто-то и виноват, то это мой отец.

– Подожди! – говорит Старик. – Ты выбросил пылесос из дрона?

– Я не хочу об этом говорить, – отвечает Петер.

Кики осматривает раздавленную голову М.А.М.А.

– Доказательный материал он в любом случае тщательно уничтожил, – говорит она.

– А ты только что сказала, что нашла своего отца? – спрашивает Старик.

– Мне кажется, он постоянно заменяет актуальный предмет разговора вопросом, – говорит Петер.

– Я не совсем понимаю, – говорит Старик.

– Тебе удалось разузнать что-нибудь о Кукловоде? – спрашивает Кики.

– Детка, я как раз дистанционно управлял этой дьявольской машиной, когда мне пришлось предотвратить прерывание взломанного соединения, и все это при постоянных атаках Кукловода, который, кстати, все еще пытается вернуть контроль над своим аватаром. Как, скажите мне, я должен был еще следить за ним?

– Мультислежение, – говорит Кики.

– А тебе известно, что мультислежение является всего лишь эвфемизмом для понятия «одновременно делать плохо несколько вещей»? Только настоящий гений во время всего названного смог бы еще выслеживать Кукловода.

– Значит, тебе удалось что-то узнать? – спрашивает Кики.

– Конечно! – говорит Старик. – Что ты думаешь?

– Тогда выкладывай.

– Данных совсем немного. Я думаю, что это стандартная информация. Но мне еще предстоит расшифровать ее. Впрочем, я боюсь, что не смогу долго сохранять контроль над аватаром. Итак… что я хочу сказать… Спасайтесь, глупцы!

Кики тянет за собой Петера, все еще пребывающего в недоумении.

– Я давно уже хотел это сказать, – бормочет Старик.

Убегая, Петер успевает заметить, как циклоп пытается наносить себе удары. Первый из них, нанесенный со всей силы, попадает в фасеточную камеру.

– Ауа! – вскрикивает он. – Как больно!..

Потом циклоп прыгает на стену. К изумлению Петера, стена при этом обрушивается.

– Бежим, – зовет его Кики.

– Но куда? – спрашивает Петер и мчится за ней следом.

– Тебе надо как следует спрятаться.

– Где же?

– Лучше всего в каком-нибудь общественном месте, где много людей и полицейских.

– У тебя странное представление о понятии «спрятаться».

Кики открывает ворота фабричного цеха, и они оказываются на улице.

– А что будешь делать ты? – спрашивает Петер.

– Я хочу закончить этот фарс.

– То есть?

– Я нанесу визит моему отцу.

Прежде чем Петер успевает задать следующий вопрос, Кики целует его в щеку. Это уже кое-что! Он смотрит ей вслед, пока она не исчезает за углом здания. Он остается один. Куда ни глянь – ни души в этой части машинного квартала, но в конце улицы виднеется что-то на четырех ногах. Петер не верит своим глазам. Это волк. Петер и волк пристально смотрят друг на друга[31]. Когда в непосредственной близости с привычным ревом приземляется пассажирский дрон, волк пускается наутек. Тим и Джимми в новых черных костюмах выпрыгивают из дрона и идут к Петеру.

– О нет, – говорит уверенно Петер. – За последние недели меня и так достаточно часто похищали. Мне этого хватит на всю мою жизнь.

– Но у нас есть распоряжение… – пытается возразить Джимми.

– Если Генрик хочет со мной поговорить, то он должен по мере возможности сам явиться ко мне! – говорит Петер. Без лишних слов он садится на землю и изо всех сил и всеми четырьмя конечностями цепляется за опорную стойку большого рекламного дисплея. Дисплей переключается, и на нем появляется реклама розового дельфина-вибратора.

– Господин Безработный, – говорит Тим, – Петер… – Он нехотя пытается освободить переплетенные руки Петера. – Это ведь глупо.

– Мне все равно, – отвечает упрямо Петер. – Как вы меня вообще нашли?

– Честно говоря, после твоего первого визита, когда ты на обратном пути уснул в дроне, мы вживили тебе в плечо отслеживающий чип…

– У вас, должно быть, проблемы! Почему, собственно говоря, все думают, что они самостоятельно имеют право имплантировать мне отслеживающий чип? И в этом даже нет никакой необходимости! Вы всегда знаете, где кто находится.

– Ну да, но смотри, – говорит Тим, – сегодня я по-настоящему порадовался, что у тебя есть чип, потому что у тебя не было ни уховертки, ни айпада качества.

– Пфф, – произносит Петер.

– Что у тебя с лицом? – спрашивает Джимми.

– Я всего лишь споткнулся!

– Как скажешь.

– Не будь таким ребенком, Петер, – говорит ему Джимми. – Это будет совсем короткий полет. Генрик в городе.

Петер скрестил ноги, обхватив ими стойку рекламного щита. Тим и Джимми хватают его и в этой позе поднимают вверх. Любой йог-авиатор мог бы позавидовать.