Невзирая на календарь, весной в северной части Тихого океана даже и не пахнет. «Полярный медведь» – не контейнеровоз, по размерам он не сравнится и с провонявшим рыбой рефрижератором, на котором я переплывала Средиземное море. Пока мы плыли вдоль японских берегов, качка почти не ощущалась, а теперь, когда мы вышли в Берингово море, она дает о себе знать. Утром капитан обронил что-то про область низкого давления в Тихом океане, и я надеюсь, что это поможет нам ускорить вояж. В данный момент я могу думать только об одном: Нью-Йорк невообразимо далеко, а конец апреля неимоверно близко, и ничего уже не изменить.

– Мне надо глотнуть свежего воздуха, – объясняю я однажды утром Марго, закрывшей дверной проход своим телом.

– Конечно, – успокаивающим тоном произносит она. – Как ты перенесла ночную качку? Небось плохо было.

В последний раз я страдала морской болезнью на «Острове Гернси», однако не собираюсь ее разубеждать.

– Ага. Чтобы прийти в себя, мне надо увидеть линию горизонта.

– Гм…

Корабль перепрыгивает через новую волну, и мы обе хватаемся за поручень – каждая со своей стороны.

– Ну ладно, можешь выходить. Удачи. Только оденься.

Согласно правилам для членов экипажа – мы к ним тоже относимся, – для выхода на открытую палубу нужна соответствующая экипировка: тяжелый непромокаемый комбинезон серого цвета и желтый шлем, застегнутый на подбородке. Во время учебной тревоги я выглядела в этом наряде как оживший рулон линолеума.

Я со вздохом отворачиваюсь и вижу улыбающуюся Сумайю – в шлеме поверх хиджаба.

– Прикольные костюмчики, – говорит она, делая пируэт, несмотря на уходящую из-под ног палубу. – Теплые и водонепроницаемые. Да еще и модные!

Я фыркаю и протискиваюсь мимо нее. Она подпоясала бесформенный комбинезон шарфиком в цветочек и выглядит как модель на подиуме.

– Скорее! – кричит она мне вслед. – Сейчас появятся киты!

Десять минут спустя я присоединяюсь к ней. Мы вынуждены довольствоваться кормой, на носу такие волны – того и гляди смоет за борт. Здесь не так ветрено, и меня охватывает радостное возбуждение от пребывания на свежем воздухе.

Сжимая в руках бинокль, Сумайя цепляется ногами за леерное ограждение и рассматривает бушующую поверхность моря.

– Ну как? – спрашиваю я, перекрикивая ветер.

– Пока ничего, – мотает головой Сумайя. – Но надеюсь их скоро увидеть. Марго ночью опускала микрофон в воду, а сегодня после завтрака дала мне послушать запись. Представляешь, киты-полосатики…

Она вешает бинокль на шею и смотрит на меня сияющими глазами.

– Они поют друг другу песни, Роми!

– Невероятно, – говорю я. – А как ты думаешь, она даст мне послушать? Никогда не слышала, как поют киты.

– Помнишь, что я читала тебе о гладких китах? Марго говорит, где-то поблизости должна быть целая семья. Ей кажется, что она слышала их на пленке.

Судно перекатывается через огромную волну, и мы обе хватаемся руками за перила. Я немного сгибаю колени и удивляюсь, как быстро мое тело приспособилось к качке. Волны почти такие же, как во время плавания на «Острове Гернси», а желудок ведет себя совсем по-другому. А что удивляться: с тех пор я обогнула полмира, даже больше.

Дверь за нашими спинами резко распахивается, и на палубу выходит улыбающийся Доминик. Он застегивает молнию на комбинезоне, а шлем держит в руке.

– Ничего себе! – потрясенно произношу я.

– Нравится? Это все Сумайя.

Вместо скромного хвостика у него на голове красуются дреды.

– Очень красиво, – бормочу я, переводя взгляд на девочку, чтобы не показать, в какой восторг привела меня его новая прическа.

Сумайя вновь опускает бинокль и критически рассматривает свою работу.

– Ну что, теперь легче справляться с волосами?

– Да, очень удобно. И почему я раньше этого не сделал?

– Где ты научилась делать дреды? – спрашиваю я у девочки, которая собирается вернуться к своему занятию.

Оба начинают хохотать, а я стараюсь не показать обиды, не понимая, что здесь смешного.

– Ты серьезно? – говорит она наконец.

– Да. А смеяться над людьми, между прочим, невежливо.

– Я думала, ты шутишь, – смутившись, говорит Сумайя и гладит меня по руке, как бродячую собаку. – Тетушки научили. Они могут сделать с волосами все что угодно. У меня очень сильно вьющиеся волосы, и когда я была маленькая, мне всегда заплетали дреды.

– Мне тоже, – подключается к беседе Доминик. – Лет до десяти. Дашь мне посмотреть?

Сумайя осторожно снимает с шеи бинокль и протягивает ему.

– Когда я впервые тебя увидела, никаких дредов не было, – неловко оправдываюсь я.

По правде говоря, я видела ее волосы всего пару раз – в первые дни на «Вахаш Махате» и когда она переодевала хиджаб. Тогда они были заплетены в две аккуратные французские косички.

– Я начала экспериментировать с прическами в одиннадцать лет, – пожав плечами, говорит Сумайя. – Тетушки к тому времени уехали, и я практиковалась на всех детях в лагере, которые могли усидеть спокойно.

Я оглядываюсь на Доминика, внимательно всматривающегося в горизонт. Его волосы спрятаны под шлемом, и четкие линии скул выдаются еще сильнее.

– Я думала… – начинаю я, но парень прерывает меня громким криком.

– Фонтан! – вопит он, указывая рукой на правый борт.

– Где? Где? – верещит Сумайя.

Доминик отдает ей бинокль и разворачивает ее в нужную сторону.

– Я вижу! – кричит девочка, подпрыгивая, как кузнечик.

Я тоже замечаю три струи воды, поднимающиеся над волнами.

– Ты уверена, что это не барашки?

Сумайя мотает головой, не отлепляясь от бинокля.

– Нет, я вижу хвост и, кажется, задний плавник.

– Спинной плавник! – вопит Ник. – Ура! Дай пять!

Они возбужденно передают друг другу бинокль, а я облокачиваюсь на перила, чувствуя на лице соленые брызги. Хрустящие крупинки соли тают на языке, и меня вдруг начинает томить невыносимая жажда. Это хорошо, потому что отвлекает от мыслей о Доминике.

«Он – мой соперник, – напоминаю я себе. – После Ванкувера мы вновь включаемся в игру: кто кого».

Внезапно потеряв интерес к свежему воздуху, я поворачиваюсь к двери, как вдруг замечаю с правого борта три корабля, во весь опор несущиеся к нам. Они похожи на небольшие рыболовецкие траулеры и приближаются очень быстро. Вдалеке на горизонте маячит еще одно судно, значительно превосходящее их по размерам. Это не танкер. Оно какое-то странное, я таких ни разу не видела.

Я трогаю Доминика за плечо. Он машинально протягивает мне бинокль, но вдруг тоже замечает стремительно приближающиеся корабли.